Безумный Рудокоп XII - Кай Ханси

летающей доски, что что позволяло управлять ей максимально эффективно. К левой руке у каждого рыцаря драконоборца было приделано крупнокалиберное бронебойное ружьё с системой компенсаторов. В правой руке рыцаря находился двухметровый клинок с особой режущей поверхностью.

Около сотни драконоборцев спустились вниз и открыли огонь из ружей прямо по глазам летающих ящериц. Даже если это были огромные животные, чьи глаза были два или более метра в диаметре, глаза были уязвимым местом. И специальные бронебойные пули со спиральным вольфрамовым наконечником, если и не разрушали глаз полностью, то вонзались в него, словно заноза. Часть снарядов к тому же была с концентрированной кислотой или с взрывающейся начинкой. Рыцари для этого отряда были лучшими из лучших, поэтому и точность у них была высокой, некоторые из драконов получили по несколько пуль в каждое око.

Но самым опасным оказался клинок. Охра на высокой скорости подлетела к одному из драконов, который отвлёкся на других стрелков, прямо к его крылу длиной в сто метров, и со всей силы взмахнула клинком. Остро заточенный меч из специального сплава оставил на крыле дракона рваную рану длиной в тридцать метров, тот сразу потерял возможность поддерживать высоту, и начал спускаться вниз. А на более низких ярусах верхнего острова артиллеристы уже установили пушки за пределами видимости группы драконов. Едва ранены дракон спустился ниже, по нему выстрелили сразу несколько десятков крупнокалиберных пушек, убив его на месте. И такие случаи были далеко не единичны.

Глава 295

Рыцари драконоборцы внесли немало сумятицы в ряды драконов. Многие из них в ярости погнались за мелкими букашками, перестав обращать внимание на более опасные и менее вёрткие пушки. И в этот момент в сорока километрах от места событий показалась Летающая Крепость, которая открыла огонь из своих пушек. Следом появились самолёты, сбрасывающие бомбы и отправляющие ракеты прямой наводкой. Вожак драконов не знал, куда себя деть, и на кого наброситься. Драконы рвали и метали в предсмертной агонии, но не могли нанести врагам существенных повреждений. В конце концов, в панике сбежали менее тридцати процентов драконов. Вожак, на самом деле, дал дёру первым. Но его сотни километров преследовали самолёты, которые принудили его приземлиться, а там уже его издалека расстреляли из пушек Летающей Крепости. Вот так самая опасная группа драконов-партизан была уничтожена при встрече с армией Фабрики Максовия. Жертв среди армии было много, в Фабрике был объявлен трёхдневный траур. Многие получили свои таблички в Храме Воинов, а некоторые даже на Башне Героев. Но если бы другие силы узнали, что Фабрика Максовия смогла одолеть группу из сотен драконов ценой менее тысячи жертв, они были бы крайне удивлены, ведь сами они потеряли сотни тысяч, если не миллионы от столкновений с этой группой. Затем, конечно, шкуры и тела драконов были разделаны и использованы в различных отраслях промышленности и военного дела Фабрики.

* * *

Насколько бы хорошими не были человек или организация, насколько бы они не пытались помогать, всегда найдутся те, кто недоволен помощью или имеет короткую память. На таких людей, естественно, довольно легко воздействовать. Вот так и получилось с деревнями на севере Королевства Бартария. Когда все только-только пережили атаку армии нелюдей, когда Фракция Макса помогала восстановить и защитить деревню буквально вчера, никто и в мыслях не мог подумать, чтобы сдать своих спасителей кому бы то ни было. Но время шло, ситуация менялась, бывший спаситель где-то далеко, а моя жить вот она — здесь и сейчас. Естественно, стали находиться те, кто готов был сотрудничать с отрядом маркиза Озана, который оказался достаточно настойчивым, чтобы заниматься вопросом Сильвии столько месяцев. Что маркиз, что герцог Париф, как в общем-то и любой другой герцог, не могли иметь и не имели разведывательной структуры, которая могла следить за всеми дорогами и торговцами в режиме реального времени. Они могли более или менее следить за слухами, но следить за дорогами каждый день было неподвластно даже королю. Поэтому два аристократа не знали, что предмет их страсти уже давно укатил в другую степь и находился куда ближе к ним, чем думалось. Они не знали даже, что крупный отряд искомых ими культистов в своё время был возле столицы королевства. Столица была слишком велика, и в ней было слишком много людей, чтобы стражники могли следить за всеми, кроме тех, на кого бы стоило обратить внимание согласно розыскным мероприятиям. Озан всё ещё искал способ добраться до лагеря ненавистного ему Макса и его людей, которые увезли красавицу в неизвестном направлении. По мнению маркиза, стоило только надавить на этого мутного простолюдина, как тот сразу передаст бывшую баронессу, и ещё заплатит соответствующие отступные за все труды, который Озан вложил в поиски баронессы. И вот, парень смог подобрать ключики к некоторым деревенским жителям и с помощью немалых трудов проследить за примерным направлением, куда отправлялись культисты.

А вскоре удалось найти протоптанные дорожки, по которым отряд смог выйти к лагерю наглеца. Но вот тут-то возникла небольшая заминка. Перед собой члены отряда увидели не что-то подобное деревне, обнесённое частоколом и, может быть, имеющее сухой ров. Они увидели большое деревянное строение. Огромное деревянное строение. В верхней части его действительно находился четырёхметровый деревянный частокол. Но где-то в четырёх метрах от частокола находился двухметровый деревянный бордюр, который вёл на уровень ниже, а там в двух метрах от бордюра был ещё один подобный бордюр, в двух метрах от которого находился ров с водой семи метров в ширину. а с этой же стороны находился наклонный, но довольно крутой склон высотой в шесть метров до уровня воды. Глубина рва была неизвестна. Вход в лагерь находился с трёх сторон, и с каждой стороны была довольно высокая башня, которая держала на себе подъёмный мост, уже поднятый в данный момент. До подъёмного моста ещё нужно было спуститься, а за башней был не прямой, но петляющий путь наверх, естественно, находящийся в пределах возможного обстрела лучниками лагеря. И это был только внешний периметр стен. За ним был виден ещё и внутренний периметр стен, где-то в ста метрах от первого, и там стены были уже высотой в шесть метров сразу. И был донжон в самом центре лагеря.

Высота внешнего и внутреннего периметров были не очень высокими, их можно было преодолеть даже с небольшими лестницами, но отряд маркиза не был готов к натуральному штурму. У них при себе не было даже двухметровой приставной лестницы, что уж говорить о четырёхметровой или шестиметровой. Они планировали под прикрытием арбалетчиков прорваться к деревянным воротам деревни, или на худой конец к деревянному частоколу и прорубить их. Либо сделать таран на месте из какого-нибудь крупного дерева. Да, обычные каменные крепости были куда лучше защищены, чем этот лагерь, но и проживали там тысячи человек. Никто не ожидал, что отряду придётся штурмовать такую крупную и хорошо защищённую деревню культистов. И с разведкой у тех было, что надо. Они были готовы к прибытию неприятеля уже давно — ворота были подняты, бойцы вооружены и выставлены на стены.

— Что делать будем, Ваше высокоблагородие? — спросил его капитан отряда.

Несмотря на то, что отряд этот был усилен, в нём было около двухсот пеших воинов и сорок всадников, не считая различного обслуживающего персонала, который не будет принимать участие в сражении. Вражеский лагерь был достаточно крупным, чтобы между воротами было значительное расстояние, которое трудно было преодолеть в пешем строю достаточно быстро, чтобы успеть прийти на помощь одной из трёх групп, если та подвергнется атаке. А значит, никакая осада не была возможна. Да, и не было у отряда достаточного количества припасов. До рва с водой более ста пятидесяти метров леса были начисто вырублены. И не только леса. Всё пространство у стен лагеря было выдолблено и выровнено, будто бы по линейке. Не было ни скальных выступов, ни крупных камней, ничего. Поэтому даже подойти ко рву с водой, чтобы, например, проверить глубину, было затруднительно. И пусть у отряда было более шестидесяти арбалетчиков, при их нахождении в чистом поле даже десяток или около того