Дорога за горизонт - Борис Батыршин

Как вы полагаете – много на этом рейде сохранилось прежних глубин и фарватеров – с учётом того, что самый скромный из танкеров, швартующихся возле лукойловских терминалов водоизмещением превосходит все броненосцы Балтийского флота 1887-го года разлива, причём взятые вместе? То-то. Сто тридцать лет – срок серьёзный, и забывать об этом не рекомендуется. А то дело закончится потраченным впустую временем и головной болью от очередного недосыпа.

Ну, это всё лирика. Ещё две недели на обсервационной барже – и нас ждёт настоящее военное судно и серьёзная, самостоятельная работа. Так что – подбираем данные, тестируем аппаратуру, а по вечерам, в специально отведённой каютке в кормовой надстройке, до одури крутим для Георгия игровые фильмы и документальные ролики. Тот не отлипает от экрана – смотрит завороженно, а потом засыпает расспросами. Николка тоже не отстаёт – в сущности, он мало что знает о будущем, нахватался по верхам, и всё. Так что мы, все трое, ходим по барже с красными от недосыпа глазами – выручает утреннее купание в студёной водичке Транзундской губы.

Одиннадцать вечера. Обсервационная посудина содрогается от молодецкого храпа полутора десятков гардемаринов. Из кают компании доносятся звуки кабинетного рояля и негромкие голоса – господа офицеры устроились на барже с комфортом и привычно засиживаются за полночь. На корме бдит вахтенный; ещё светло, на палубе свободно можно читать, хотя край горизонта затягивает лилово-чернильнаямгла. А у нас в «особой каюте» перемигиваются огоньки светодиодов да ровно сияют экраны. В палубной клетушке тарахтит переносная «Ямаха» – электричества наше хозяйство потребляет немало. Ну что, поехали? Щелчок мышкой – и вот, любимые с детства кадры:

«Если увидишь Джавдета – не убивай. Он мой…»

«Нет, ребята, пулемёта я вам не дам…»

Красота!

XIII

Из путевых записок О. И. Семёнова.

Итак, путь наш лежит через Красное море, вокруг Африканского рога, мимо абиссинских берегов, в Занзибар.

Планируя экспедиции мы рассматривали и такой вариант: начать сухопутную часть маршрута не из владений занзибарского султана, а севернее, из залива Таджура. Связано это одной с авантюрой, совершенно в духе Джека Лондона, каковую я и приведу здесь целиком:

Некий Николай Иванович Аршинов, выдавая себя за атамана «вольных казаков» вознамерился основать на Африканском Роге, в заливе Таджуру (в двадцать первом веке там находится Джибути) колонию «Новая Москва». Господин этот, уроженец волжского Царицына, к своим тридцати годам успел снискать известность рядом авантюр: захватом острова на Волге, попыткой создания станицы Черноморского казачьего войска на Кавказе, женитьбой на миллионерше и путешествием в Абиссинию. Скандальная репутация не помешала Аршинову заручиться поддержкой сильных мира сего, а так же парочки петербургских изданий славянофильского толка, и вскоре о нём заговорили, как о новом Ермаке. Столичная публика зачитывалась статьями о поселениях «православных казаков» в Африке; «Современные известия» на полном серьёзе писали, что-де, «Ермак и Кольцо триста лет тому назад поклонились царю Сибирью, ныне вольные казаки, те же и такие же, кланяются Русскому Царю Абиссиниею. (…) Продолжают они славить русское имя, являть русское мужество и на верховьях Нила, и в пустынях Судана, и в пажитях Месопотамии».

А известный путешественник, доктор Елисеев, припоминал, что «еще в 1882 г., в бытность мою в Египте, я слышал о наших казаках, пробирающихся в Абиссинию и кое-где живущих среди бедуинов Суакимской пустыни. С 1883 г. начинается более постоянное движение вольного казачества на Восток через Анатолию, Палестину и Суэцкий перешеек…».

Сам Аршинов во время подготовки нашей экспедиции был в Москве, представляя публике свою персону как полномочного представителя казаков, осевших на берегах далекой Африки. Старания его не пропали даром – в числе покровителей абиссинского атамана скоро оказались советник обер-прокурор Синода Победоносцев, известные литераторы Катков и Аксаков. Адмиралтейство так же проявило интерес. Ещё бы, станция на пути на Дальний Восток – это и возможность угольных погрузок и ремонта, и база для крейсерских операций на случай войны с Англией, к которой флот готовится с самой Балканской кампании.

В итоге, Аршинову выдали с армейских складов некоторое количество старого оружия, а для перевозить в Африку все это добро вместе с полусотней добровольцев предполагалось пароходами Добрфлота.

Мне стоило немалых трудов отвертеться от участия в «абиссинском» проекте, благо, финал этой затеи был мне хорошо известен. В нашей истории Аршинов и его сотоварищи сумели закрепиться в окрестностях брошенной египетской крепости Сагалло и основали там станицу «Новая Москва». Объявив земли на сто верст вдоль моря и на полсотни вглубь континента российскими владениями, казачки принялись строить дома и разбивать плантации. Увы, «Новая Москва» просуществовала недолго. Экономическим базисом предприятия стал банальный грабёж местного населения – когда запахло голодухой, переселенцы принялись изымать у аборигенов коров, коз, баранов, изрядно возбудив абиссинцев против себя.

К тому же русское поселение не пришлось по вкусу властям соседних французских колоний. В 1889-м году эскадра, с которую входили крейсер «Примоге», канонерка «Метеор» и авизо «Пингвин», бомбардировали Новую Москву». За четверть часа минут погибло шесть русских колонистов и еще два десятка были ранены. Не имея возможности сопротивляться, казаки капитулировали, и на следующей день были вывезены в порт Обок.

Казус белли? Как бы не так: только-только был заключён союзный договор с Франции с Россией, и скандал вокруг «Новой Москвы» благополучно замяли. Раздраженный Александр Третий выразил недовольство Аршиновым несколькими нецензурными словами, и на том эпопея «абиссинских казаков» завершилась.

Всё это я, конечно, поведал барону Корфу, так что теперь есть хоть небольшая, а надежда, что в этом мире история русского поселения в Африке сложится более счастливо. В конце концов, «Манчжур» опоздал к пакостной выходке галлов на какие-то две недели; командовавший канлодкой Чухнин узнал о разгроме Новой Москвы в Адене, откуда до Таджуру рукой подать. И, окажись тогда на рейде казачьей колонии новейшая русская канонерка… и дело тут даже не в превосходных восьмидюймовых орудиях – ни один из французских капитанов не сошёл с ума настолько, чтобы открывать боевые действия, рискуя поплатиться карьерой за нарушение международных норм.

Тем не менее, как база для экспедиции, залив Таджуру нас решительно не устраивал. Оставался, как это и планировалось с самого начала, Занзибар.

В двадцать первом веке Занзибар – ни чем не примечательный архипелаг у восточных берегов Африки, владение материковой Танзании. Здесь же, в веке девятнадцатом – это влиятельное государство, с которым приходится считаться соседям. В этих краях причудливо переплелись интересы и оманского султаната, и Германии, активно включившейся в «драку за Африку»[42], и, конечно же, вездесущих британцев. Пожалуй, вместо того, чтобы пересказывать азбучные истины, воспользуюсь опытом сына – и обращусь к животворному источнику, именуемому «Энциклопедическим словарём Брокгауза и Ефрона», а точнее – к его электронной версии на планшете: