Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера - Майкл Дж. Салливан

Что мне делать? Эта мысль билась в его голове с тех пор, как ее предшественницы – Почему я? и Этого не может быть – утомились и затихли. Ее отталкивали еще две: Я умру от голода и Моя жизнь кончена.

Сидя на драконьей лапе, Шервуд ощутил тяжесть утраты, и ему на глаза навернулись слезы. Губы сморщились, будто туго затянутый сквалыгой кошелек. И в этот самый момент в замок вошел лорд Фокс. Шервуд не предполагал, что день может стать еще хуже, однако ураган его неудач не исчерпал себя. Фокс заметил Шервуда и направился к нему.

– Стоу, я только что узнал, – сказал он, качая головой с сочувствием, таким фальшивым, что Шервуду послышался смех. – Какая досада. Что вы собираетесь делать? Ведь у вас нет запасных материалов?

– Не знаю.

– Не знаете, что будете делать, или не знаете, есть ли у вас материалы?

– Пожалуйста, оставьте меня в покое. – Шервуд вытер глаза, размазав слезы по щекам.

– Вы всерьез плачете над пролитой краской? – Фокс поставил ногу на мощный драконий коготь и наклонился вперед. – Каждый день гибнут люди. Дети умирают от голода на оживленных улицах, женщин насилуют, мужчин рубят в бессмысленных войнах глупых правителей. Мир полон несправедливых страданий, а вы хныкаете над краской? Да вы просто сопливый педераст.

– Надо полагать, у лорда есть более достойные занятия?

– Разумеется, но я люблю проявлять щедрость к угнетенным. Полагаю, у вас нет денег – художники известны своей беспечностью. Я думал предложить вам помощь. Сегодня утром я приобрел лошадь и хочу отправить ее в Меган. Мне нужен курьер, а вам – деньги. Я заплачу вам за доставку лошади в ее новым дом. Полагаю, ее светлость захочет обеспечить вас приемлемой пищей и необходимыми материалами, с учетом ее вины в случившемся.

– Она этого не делала.

– Но она этого и не предотвратила, однако это не важно. Важно то, что сегодня – ваш счастливый день, Стоу. Сразу за катастрофой следует удача. Лошадь в конюшне, гнедая Элоиза. Вместе с седлом и упряжью. Можете собрать вещи и к полудню быть на пути в Меган. Я заплачу вам за поездку пять серебряных тенентов, потому что у меня прилив щедрости, а у вас – несчастье. В общем, кончайте хлюпать и собирайтесь. – Фокс хлопнул в ладоши и ухмыльнулся, его глаза сияли, словно он только что сообщил Шервуду радостные для них обоих новости.

– Прошу прощения, – произнес Шервуд, поднялся, повернулся спиной к лорду Фоксу и двинулся прочь.

* * *

Шервуд понятия не имел, куда идет. Не думая – будучи не в состоянии думать, – он выбрал самый очевидный путь и шел на свет, проникавший в парадные двери замка, вместо того чтобы углубиться внутрь, где можно было заблудиться в лабиринтах коридоров и комнат. Он просто хотел скрыться. Шервуд знал, что лорд Фокс следит за ним, чувствовал впившийся ему в спину взгляд.

Он вышел через большие двери на каменное крыльцо. Замок Далгат был построен неправильно. Шервуд побывал в большинстве крепостей Аврина и даже в нескольких в Тренте и западном Калисе. Ни одна не была похожа на Далгат. Различие крылось не только в замысловатых украшениях. Например, крыльцо: в замках их не бывает. Замки строят для обороны и окружают куртинами с башнями. Во всех других крепостях имелся один мощный вход с тремя грозными преградами – подъемным мостом, крепкими воротами и решеткой. И ров, или хотя бы канава.

В замке Далгат, напротив, было широкое крыльцо с колоннами, которые поддерживали крышу, защищавшую от летнего солнца. Это был не столько замок, сколько славное загородное поместье. Хотя бы за это Шервуд любил его – и Нису Далгат.

Оказавшись на крыльце, он быстро свернул направо, чтобы укрыться от глаз Фокса. Отсюда Шервуд мог видеть весь двор. Тень восточной башни делила его на темную и светлую половины, и та, что находилась на солнце, по контрасту казалась ослепительной. Шервуду некуда было идти, он лишь желал очутиться подальше от Фокса. Сделал три шага и молча замер на крыльце, остро ощущая, как бесцельно свисают по бокам руки, каким тяжелым стало тело и сухим – рот, и как все это малозначимо. Депрессия приближалась; темные облака кружили над головой, надвигались, готовились задушить его. И тут он заметил движение – по крайней мере, ему так показалось.

Как и его руки, глаза не знали, чем себя занять. Шервуд бессмысленно смотрел перед собой, потому что сейчас даже попытка изменить направление взгляда казалась невыносимой. Если бы он шел или просто оглядывался, как обычно делают люди, то никогда бы не заметил движения. Уловив легкое смещение света и тени возле колодца, он не сразу понял, что этого не может быть. Там никого не было, и ничто не колыхалось на ветру, поскольку стояло безветрие.

Облако? Или птичья тень?

Шервуд спустился с крыльца и поднял голову. Небо было чистым.

Все… все в Большом зале. Тогда кто – или что – прячется возле колодца?

Это «или что» удивило Шервуда. Обычно он не верил в чудеса. Он провел слишком много ночей в компании придворных артистов. Менестрели, поэты и сказители приняли его в свое общество и поведали настоящие истории, что скрывались за сказками об отваге и волшебстве. Совсем юным Шервуд узнал, как устроен мир: загадки создавались преднамеренно, и если что-то казалось слишком фантастическим, чтобы быть правдой, это была ложь. Но кроме него, во дворе никого не было, и он вышел только секунду назад. Тень, шевельнувшаяся в углу двора, не походила на человека. Всего лишь тень, однако движение было странным, слишком быстрым, и…

Ведь она двинулась вверх, а не поперек?

Шервуд не слышал ни звука. В тишине пустого двора, в безветрие, Шервуд услышал бы, как падает лист, но царило безмолвие. Кто или что прячется у колодца?

Вопрос оставался, и Шервуд понял, что ураган – с его кошмарными удушающими облаками – на время отступил. Странное отклонение чудесным образом успокоило шторм. Не отрывая взгляда от загадочного места, Шервуд спустился по лестнице и двинулся через двор.

Вместе со странным чувством, что он увидел нечто аномальное, его преследовало не менее сильное ощущение, что эта аномалия не была доброй. С каждым шагом Шервуд все больше убеждался в двух вещах: в том, что это создание злобное, и в том, что оно до сих пор там. Еще вчера он бы вернулся в замок, однако сегодня ощущал себя если не храбрым, то неуязвимым. Как насквозь промокший человек, застигнутый летней грозой.

Хуже, чем есть, оно уже не сделает.

Колодец располагался в нише, с трех сторон окруженной стенами. Шервуд не сомневался: что-то прячется в этом тесном пространстве, скрытом от его взгляда. Он пересек двор и подошел к колодцу, но увидел лишь прекрасный каменный барельеф с рыбами и ворот, немного напоминавший корабельный штурвал.

– Сэр!

Шервуд подпрыгнул.

– Мистер Стоу!

Рисса Лин шла к нему через двор, с пустыми ведрами в руках.

Наверное, он смотрелся странно, когда подкрадывался к колодцу и таращился на него. Выражение лица Риссы Лин подтвердило опасения Шервуда. Она даже озабоченно покосилась на колодец, а потом оглянулась.