Отпуск не по плану - Алекс Хай

должны были оформить и взять под стражу. В принципе, и нам с матерью они больше были не нужны.

— Ниточка с телефоном Немца — дохлый номер, — сказал экспедитор, пока его прибывшие коллеги уводили наших пленников. — Мы взяли почти такую же шайку, когда расследовали нападение на дочь графа Безбородко. О женщине они не рассказали, но вот Немца описали точно. Это тот же человек. Что до номера телефона, то зарегистрирован он на подставное лицо, у которого украли документы.

— Концы в воду, — вздохнул я.

Черкасов кивнул.

— Боюсь, что так, ваша светлость, — на прощание он прикоснулся к перстню моей матери. — Благодарю за сотрудничество, Анна Николаевна. Видит бог, не при таких обстоятельствах я надеялся познакомиться с вашим сыном…

Матушка рассеянно кивнула, читая протокол допроса.

— Ничего, когда мы немного здесь обживемся и Иоанн почтит нас своим присутствием, я обязательно приглашу тебя на обед. Мой муж будет счастлив увидеться с тобой после стольких лет.

— Как и я, — улыбнулся экспедитор. — Увы, мне пора. Изложенное в документе вас устраивает?

— Да, все в порядке, — княгиня протянула ему бумаги с записями. — Благодарю.

Она велела Аграфене проводить гостя. От меня не укрылось, насколько заинтересованно поглядывала девушка на Черкасова. Нет, ему, конечно, повезло с физиономией, да и держался этот Енот-потаскун с достоинством. И все же прежде я не замечал за Феней столь пристального интереса к кому бы то ни было. Впрочем, и Черкасов пару раз «завис» от ледяной красоты матушкиной помощницы.

Когда весь этот филиал Четвертого отделения на выезде убрался из нашего особняка вместе с пленниками, я устало плюхнулся в кресло. Лакей подал еще кофе, а матушка потребовала чайник китайского зеленого чая.

Вот сейчас и начнется выволочка. Это неизбежно, ибо светлейшая княгиня не имела права оставить учиненную мной дерзость без ответа.

— Итак, Алексей, я даже не знаю, как с тобой поступить, — сказала она, внимательно глядя мне в глаза. Буря прошла, матушка отвлеклась на другие заботы. Но ничего не забыла.

Я пожал плечами.

— Поступайте по справедливости, ваша светлость. Я виноват и вину признаю.

— В этом и проблема, Леша. Мы воспитывали вас, уча подчиняться, но при этом мы хотели, чтобы вы были способны проявлять инициативу и действовать самостоятельно. И сейчас у меня моральная дилемма. С одной стороны, ты нарушил правила. С другой же, ты спас семью Андрея, проявил находчивость и захватил в плен нападавших. Это похвальный поступок, но он омрачен тем, что ты пошел на огромный риск, не согласовав свое решение со мной.

— Конечно, не согласовал, — улыбнулся я. — Ты бы не разрешила!

— Разумеется.

— И тогда мы бы ничего не узнали про этого Немца.

Матушка покачала головой.

— Со временем все равно бы узнали, раз Черкасов занялся этим делом. Так что, по большому счету, ты герой потому, что спас семью нашего водителя. Это немало, я не обесцениваю твои заслуги. Я говорю о том, что ты неоправданно рисковал, решив все сам. Мы семья, Алексей. Самые близкие друг другу люди. Мы должны согласовывать действия и договариваться друг с другом.

Я прекрасно ее понимал, ибо Анна Николаевна всегда была заботливой, но довольно строгой матерью. За своих детей она перегрызет глотки и будет биться, как медведица. Но и нам спуску не давали — не в той семье мы родились, чтобы рассчитывать на беспечное детство.

— Так какие штрафные санкции меня ожидают? — спросил я.

Матушка вздохнула.

— Придется напомнить тебе, что ты все еще несовершеннолетний, Алексей. Ты не имеешь права выходить из дома без сопровождения. С тобой могу быть либо я, либо Аграфена, либо другое лицо, которое я сочту подходящим. Отныне никакой самодеятельности.

Это было справедливо, но скверно. И даже немного обидно — все же я не вчера родился и прекрасно мог себя защитить. Но сейчас не время спорить — невыгодно. Лучше сделать вид, что я полностью согласен с наказанием.

— Как пожелает ваша светлость, — отозвался я. — Впредь буду согласовывать все свои выходы в город. Они же мне не запрещены?

— Не запрещены.

Однако это не означало, что я не смогу избавиться от сопровождающего или отвлечь его внимание, чтобы провернуть свои делишки. Один из основных навыков дворянина — умение приспосабливаться под обстоятельства и обходить множество ограничений.

Несведущему человеку могло показаться, что аристократы только и делают, что пьют шампанское на завтрак, проводят дни на приемах и балах, а на досуге распускают сплетни, плетут интриги и развлекаются с крестьянками на сеновалах.

На деле все обстояло совершенно иначе. Это была золотая клетка. Свои законы, правила, кодекс чести, множество запретов. Постоянная публичность, где оценивают каждое твое слово, каждый жест… Даже встречают по одежке — у какого портного ты одеваешься и так далее.

Кому-то в этой сословной тюрьме комфортно, а вот мне дышалось тяжело. И самое неудобное, что по условиям Контракта на свое временное пребывание, я был обязан соблюдать все правила и законы. В идеале никто вообще не должен был понять, что мой дух пришел сюда из иного мира.

— Я рада, что ты осознал свою ошибку и принял этот запрет спокойно, — сказала мать. Ей действительно полегчало. Казалось, буря отступила. — Полагаю, я все еще могу тебе доверять. И это меня обнадеживает, поскольку, за исключением слуг, ты единственный мужчина в этом доме, на которого я могу положиться.

Но несовершеннолетний — по законам этого мира. Я все еще не имею права официально представлять главу семьи. Осталось подождать всего какие-то полгода…

— Позволено ли мне задать вопрос, матушка?

— Да, Алексей.

— Почему ты решила так спешно поехать в Петербург, да еще и с Татьяной? Ведь поддержку можно было искать и по переписке. Ты не считаешь, что сестре еще рано появляться в этом осином гнезде? Тем более с учетом того, что на молодых наследников объявили охоту.

Матушка