Изысканная свадьба - Патриция Уоддел

– Думаю, леди нужно присесть, – сказал Джонатан. Реджина свирепо взглянула на него.

– Леди нужно идти домой, – стиснув зубы, проговорила она и погрозила дрожащим пальцем Джонатану. – Если ты когда-нибудь еще осмелишься дотронуться до меня, я…

– Вот так, – сказал Джонатан, снова перекинув Реджину через плечо, и с улыбкой обернулся к дворецкому: – Чай подайте в комнату для гостей на втором этаже.

Бисби кивнул и, сдерживая смех, отправился на кухню. Походка у него с недавнего времени стала легкой и пружинистой.

Пока дворецкий занимался чаем и печеньем для их нежданной гостьи, Джонатан со своей ношей поднимался по широкой лестнице. Остановился на первой площадке между этажами и предупредил Реджину:

– Если не успокоишься, придется принять более строгие меры.

Девушка в ответ обозвала его таким словом, какого приличная молодая леди ее возраста и воспитания и знать не должна, после чего уцепилась за перила.

Джонатан легко оторвал ее от перил, поднялся на второй этаж, повернул налево и пошел по коридору, устланному персидским ковром с красным и золотым узором. Реджина даже в своем неудобном положении разглядела его, так же как несколько больших полотен и небольшую мраморную колонну, служившую подставкой для вазы с цветами.

Наконец Джонатан остановился у одной из дверей, вошел в комнату, ногой захлопнул дверь, запер, а ключ сунул в карман, что тоже не ускользнуло от внимания Реджины. Девушка была близка к обмороку и едва стояла на ногах. Заметив, что она покачнулась, Джонатан хотел поддержать ее.

– Не трогай меня! Не смей!

– Сядь, а то упадешь, – сказал Джонатан, не реагируя на ее грозный тон, и подвинул ей изящное кресло.

Реджина села, даже не поблагодарив Джонатана. На противоположной стене висело огромное зеркало в золоченой раме, и Реджина увидела свое отражение.

Волосы растрепались и свисали до плеч. Выглядела она как после драки. Раздумывая, как бы ей проскользнуть мимо Джонатана и выбраться из комнаты, она успела рассмотреть интерьер комнаты, отражавшийся в зеркале.

Изящная мебель с обивкой насыщенных розовых и золотистых тонов придавала комнате изысканный вид. Потолок цвета слоновой кости был отделан планками из темного дерева. На стенах того же цвета висели картины. Под одной из них, с изображением пухлого херувима, стоял маленький диванчик, обтянутый розовым бархатом. Кровать на высоких изящных ножках была, несомненно, из Франции. Розовое покрывало украшала золотая бахрома.

– Ты не можешь держать меня здесь, – заявила Реджина. Она уже пришла в себя, лицо ее порозовело.

– Ты еще не знаешь, на что я способен, – сказал Джонатан, подумав, не совершил ли он самую большую ошибку в своей жизни. Он запер себя и Реджину в комнате с очень соблазнительной кроватью, которая стояла всего в нескольких шагах от них.

– Не угрожай мне! – возмутилась она. – У тебя нет никакого права держать меня здесь.

– Я просто забочусь о женщине, на которой намерен жениться, – ответил Джонатан, расхаживая по комнате. – Уверяю тебя, это совершенно нормальная реакция. – Он посмотрел на нее. – Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности. И не важно, какие у тебя на то причины.

Он говорил так твердо и уверенно, что Реджина поняла: пытаться переубедить его – пустая трата сил. Она поднялась с кресла. Ей стало жарко. Не только потому, что в доме было тепло, но и от взглядов Джонатана. Ей хотелось снять пальто, но она опасалась, что останется в одной нижней юбке, прежде чем успеет опомниться.

– Если ты думаешь, что я – твоя собственность, – дрогнувшим от возмущения голосом произнесла она, – то глубоко ошибаешься.

– Я отнюдь не собираюсь приобретать тебя в собственность, – возразил Джонатан, подходя к ней. Глаза его сверкали. – Но собираюсь на тебе жениться. Чего бы это мне ни стоило.

– Я никогда не выйду за тебя замуж! – закричала Реджина. – Выпусти меня отсюда!

В дверь постучали.

Джонатан открыл, впустил дворецкого и встал между Реджиной и дверью, не давая ей выбежать из комнаты.

– Что-нибудь еще, сэр? – спросил Бисби.

– Нет, – ответил Джонатан. – Я сам позабочусь о мисс Ван Бурен. Лично.

Реджина возмутилась, но не произнесла ни слова, пока слуга не скрылся за дверью. Джонатан снова запер дверь и положил ключ в карман. Затем подошел к столу, взял чашку с чаем и протянул Реджине. Ей очень хотелось выбить чашку у него из рук, но она сдержалась. Леди это не к лицу. А она – леди.

Чай был горячий, с сахаром и сливками. Реджина сделала глоток и снова села в кресло.

– Я сейчас разожгу огонь в камине, – сказал Джонатан.

Реджине стало смешно. Ей и так было жарко в тяжелом шерстяном пальто. И дело было даже не в пальто, а в том, что она заперта в спальне наедине с мужчиной, о котором мечтала все эти недели, хотя и не хотела в этом признаваться.

– Я хочу домой, – настойчиво сказала она.

Джонатан не обратил ни малейшего внимания на ее требование. Как и обещал, принялся разжигать камин. В нем уже заранее были аккуратно уложены небольшие поленья и бумага для растопки. Джонатан зажег спичку и поднес к бумаге. Вскоре загорелись, весело потрескивая, поленья. Жар от камина быстро распространился по комнате и достиг того угла, где в кресле времен королевы Анны сидела Реджина.

– Тебе не удастся долго скрывать свои намерения, несмотря на темноту, – сказал Джонатан, повернувшись к ней. – Одну или две ночи ты сможешь наблюдать за городом, но потом кто-нибудь заметит, что твой телескоп направлен совсем не на луну. Это слишком опасно.

– Я должна что-то сделать, – возразила Реджина. – Не могу ждать, когда убьют еще одну мою подругу.

Джонатан посмотрел на нее, и она снова почувствовала волнение.

– И я не хочу выходить за тебя замуж, – сказала Реджина, сверкнув синими, как сапфир, глазами. – Отопри дверь и дай мне уйти.

– Нет.

– Ты грубый. И упрямый, и…

– Я просто благоразумный, – сказал Джонатан. – Благоразумие не помешало бы и тебе. Ну а теперь сними пальто и отдыхай. Твой чай остывает.

Потеряв самообладание, Реджина шагнула к нему и замахнулась, но Джонатан успел схватить ее за руку, обнял и сказал:

– Ты будешь там, где тебе не грозит опасность.

– Здесь мне тоже небезопасно оставаться, – задыхаясь, промолвила Реджина. Она не имела в виду убийцу, и оба знали это.

– Я не собираюсь соблазнять тебя, как бы мне этого ни хотелось, – нежно шепнул Джонатан. Его дыхание коснулось завитков на ее висках, он нежно приглаживал ее растрепанные волосы. Реджина задрожала в его объятиях. – Мой долг оградить тебя от опасности.

Последние слова он прошептал так тихо, что Реджина, засомневавшись, не ослышалась ли она, вопросительно взглянула на него. В ответ на этот молчаливый вопрос Джонатан нежно поцеловал девушку. От тепла его губ гнев Реджины испарился, она, привстав на цыпочки, прильнула к нему.