Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова

Попов обхватил голову руками и замолчал. Вкабинете повисла тяжелая, вязкая тишина.

– Так я пойду? – осторожно спросилСергей Федорович.

Петя кивнул.

– Милицию вызывать? – уточнилначальник службы безопасности.

– Не надо.

– Понял.

– Гони сюда девку, – устало сказалПетя.

Когда зареванная красавица вползла в кабинет,Попов велел:

– Немедленно говори правду, иначе прямосегодня на нарах окажешься.

Заливаясь слезами, девчонка начала излагатьфакты. Петя мрачнел все больше и больше. Надежда на то, что Сергей Федоровичнеправильно разобрался в сути вопроса, растаяла без следа. В конце концов Поповне выдержал и заорал:

– Я что, мало тебе платил? Воровка! Изарплату имела огромную, и процент от продаж!

Неожиданно девушка зло сверкнула глазами иперестала лить сопли. Утерев лицо рукавом кофты, она подлетела к столуначальника, смахнула с него кипу бумажек и с чувством произнесла:

– Вы мерзавец!

От такой наглости Петя опешил и удивленновоскликнул:

– Ты больная?

– Нет, это ты погань! – завизжаладевица. – Я люблю Мишу, мы собрались пожениться. А ты! Разорил родногобрата! На счетчик его поставил! Так тебе и надо! Жаль, что мы мало продали!Кровосос!

– А дальше что? – воскликнула я,пока Попов пил кофе.

Петя отставил чашку.

– Эта дурочка выложила мне замечательнуюисторию. Михаил закрутил с ней роман, наобещал золотые горы и рассказал, что назаре перестройки, когда умерли наши родители, я продал отцовскую квартиру,чтобы начать бизнес. Брата я отселил в барак, где он и проживал до нынешнихвремен. Несчастный Мишенька, ограбленный безжалостным Петей, куковал вкомнатенке с земляным полом при полном отсутствии центрального водоснабжения,электричества и канализации.

– А что, в Москве есть такиездания? – с огромным изумлением перебила я Попова. – С сортиром водворе?

– Может, и есть, – протянулПетя, – только Михаил к нему никогда отношения не имел, родительскаяквартира отошла целиком ему. Соврал он Нике.

– Кому?

– Дурочку-продавщицу зовут НикойЗалыгиной, – пояснил Петя, – она во все поверила. Причем ладно быквартира, но Михаил навешал глупышке такую лапшу на уши! Дескать, барак снесли,Михаил остался на улице, заболел и пришел ко мне просить помочь ему сжилплощадью. Я же купил ему комнату в коммуналке и велел отрабатывать долг.Михаил не сумел в нужный срок вернуть деньги, тогда брат-подонок включилсчетчик, и сумма теперь составляет сто тысяч долларов.

– Сколько?!

– Сто тысяч долларов, – повторилПетя, криво ухмыляясь правым уголком рта, – дальше – больше. По словаммилого Мишеньки, если он до Нового года не принесет в кабинет к сволочи Поповусумку, набитую банкнотами, его добрый братец продаст должника в Чечню, врабство…

– Ну и идиотство! – подскочила я.

Петя кивнул:

– Согласен.

– Ни за что бы не поверила в такое!

– А Ника, влюбленная в Михаила, поверила,ужаснулась и стала помогать братцу зарабатывать.

– И как вы поступили?

Петя допил кофе.

– Выгнал Залыгину без выходного пособия.

– Не стали ей ничего объяснять?

– Зачем? Не царское дело со смердамиякшаться, – заявил Попов.

– А Михаил?

– Он испарился, наверное, девкапредупредила негодяя. Сергей Федорович отправился на квартиру к сволочуге, нотам никого не оказалось. Пару недель наши ребята дежурили в подъезде, потом яплюнул и решил: в жизни случается всякое, если нас произвели на свет одниродители, это еще не гарантирует, что оба отпрыска будут похожи друг на друга.И вообще, дети перенимают от предков только самые дурные качества. Мои родителибыли слишком правильными, прямолинейными. Отца я плохо помню, он жил на работе,а мать очень любила Мишу. Мне от нее не доставалось ничего: ни любви, ни ласки.Я теперь, трезво оценивая ситуацию, понимаю, что, наверное, по этой причине иударился в фарцовку, хотелось родительского внимания. Подсознательно думал,если стану безобразия вытворять, они мною займутся. Ан нет, отец меня просторемнем сек, и все. Кстати, в детстве Мишка особо противным не был, наоборот,тихий такой, улыбчивый. Кто бы мог предположить, что из него мерзавец вырастет.Между прочим, наш отец сочинял рассказы, он обладал безудержной фантазией, пыталсядаже печататься, но что-то у него не получилось, и писателем он не стал. Миша,очевидно, в него враньем пошел. Такое фантазировал! Газету «Все обо всех»читаете?

– Изредка, – призналась я, –неприлично, конечно, интеллигентный человек к подобному изданию даже щипцамиприкасаться не должен, но там такие забавные сплетни печатают!

– Очень забавные, – скривилсяПетр. – Прихожу я как-то на работу, офис словно вымер, в коридоре никого.Обычно курильщиков полно, поставщики бегают, а тут – тишина, как в крематории.Полина, секретарша, испарилась невесть куда. Вбегаю в кабинет, на столе этапакостная газетенка, на первой полосе заголовок: «Попов обул родных». Началчитать, чуть не умер. Интервью с Михаилом. Уж он постарался, такогопонарассказал, в голове не укладывается. Оказывается, наш Мишенька все детствопровел в запертой комнате, его никуда не выпускали, потому что брат, то бишь я,поставил родителям условие: либо они Мишку прячут, либо он покончит с собой.Вот по этой причине несчастный мальчик и сидел, словно в тюрьме.

– Да уж, – покачала яголовой. – Дюма отдыхает, судьба его героя Железной маски не настолькотрагична.

– Наврал семь верст, – горькозаметил Петр, – приплел какую-то сестру, убитую мною в младенчестве.Дескать, я из ревности девочку в коляске придушил, а родители, чтобы любимогосыночка в специнтернат не отправили, представили дело так, что их дочьскончалась от менингита. Они же медики были, им такое легко. Ну и, естественно,далее рассказ про барак, счетчик и Чечню.

Я целый час в себя приходил после прочтения. Ивесь материал украшали семейные фото.

– Может, ваш брат боленпсихически? – предположила я. – Ну, согласитесь, подобное поведениеговорит о явной его ненормальности.

Петя стукнул кулаком по столу.