По кромке удачи. Игра на опережение - Алексей Губарев

– Всем кораблям огонь по противнику из главных орудий! – отдал я команду. И тут же к кораблю-матке устремились пунктирные линии, обозначавшие полёт снарядов.

Два часа! Целых два часа мы ковыряли эту старую консервную банку. Трижды Михаилу приходилось отводить крейсер на новую позицию. Даже когда с врага удалось сбить щит, корабль-матка продолжал упорно нас преследовать. Наши снаряды просто вязли в его огромной туше, нанося лишь незначительные повреждения. Я уже стал опасаться, что у нас скоро нечем будет стрелять по этому монстру – боекомплекта на всех трёх крейсерах оставалось едва ли на полчаса подобного боя. И в этот момент очередной выстрел «Бесстрашного» принёс долгожданный результат. В кормовой части корабля-матки вспух огромный шар взрыва, разваливая исполина на две части. Дальше воевать уже не было смысла, противник потерял возможность маневрировать и медленно поплыл по инерции, продолжая при этом огрызаться из всех орудий.

– Поздравляю, камрады, мы это сделали, – произнёс я, перекрывая радостные возгласы членов экипажа. Напряжение последних двух часов схлынуло, накатила слабость, которую пришлось перебарывать. – Капитанам всех крейсеров держать курс на военную базу. Электроник, связь с искином налажена?

– Есть держать курс на военную базу! – отозвался Михаил, а на мостике вновь наступила тишина, прерываемая лишь короткими командами.

– Контр-адмирал, связь с искином военной базы налажена, – отрапортовал ИИ крейсера. – Получен полный доступ.

– В таком случае мы идём на сближение. Два других крейсера пусть ожидают в открытом космосе, не приближаясь к военной базе!

Расположенное на естественном спутнике строение больше всего напоминало огромных размеров купол, состоящий из серого металла. Никаких отдельно стоящих строений, или же дополнительных конструкций, просто полусфера. Но едва «Дальний» приблизился к базе, её поверхность стала меняться. Из центра купола в стены стали втягиваться целые сегменты и вскоре появилось окно, километра четыре в диаметре. Крейсер, под чутким руководством Михаила, плавно опустился на огромную площадь, на которой свободно мог уместиться небольшой земной город.

– Атмосфера за бортом непригодна для жизни, покидать корабль можно только в бронескафах, – сообщил Электроник, добавив: – Искин военной базы приветствует действующего контр-адмирала и запрашивает, последуют ли какие-то распоряжения?

– Ты уже получил доступ к содержимому базы. Можешь вкратце рассказать, что здесь имеется в наличии? При посадке сенсоры зафиксировали под нами несколько кораблей, но не обозначили их классы. Сообщи по ним более подробно.

– Мы приземлились в космопорт базы. Информация по присутствующим здесь кораблям следующая – двенадцать кораблей класса корвет, два военных транспортника и один авианосец. Контр-адмирал, имеется приоритетная информация, – искин внезапно прервал доклад, сменив тему. – На базе имеется целый комплекс с капсулами для криосна. По имеющимся данным, около тысячи криокапсул заняты гражданами Федерации миров. Искин базы спрашивает, нужно ли начать разморозку, потому что максимально допустимые сроки нахождения в криосне превышены тысячекратно и вероятность того, что кто-то выживет при разморозке, равна ноль целым, пяти сотым процента.

Бо́льшая часть военной базы Федерации миров не имела атмосферы. Лишь в отсеке для обслуживающего персонала с прилегающим командным центром, да в ангаре, занятом криокапсулами, можно было перемещаться без скафандра.

Вся техническая группа двух крейсеров, приземлившихся на базе, рассредоточилась по кораблям, находящимся в космопорту. Пётр, как старший по технической части, руководил осмотром новых судов, начав с авианосца, по размерам втрое превышающим «Дальний». Периодически на командирском канале проскальзывали его команды, сдобренные отборной руганью на подчинённых. И когда он успел настолько хорошо изучить матчасть, что даже техники-марийцы уступали ему в знаниях и опыте? Вот что значит – человек занимается любимым делом.

Я же, в сопровождении медиков, воспользовавшись местным транспортом – всё той же пассажирской гравиплатформой, – направился в ангар с криокапсулами. С замороженными гражданами Федерации нужно было разобраться в первую очередь. Искин на базе безоговорочно принял меня как высшего офицера, предоставив полный доступ как лично мне, так и Электронику. ИИ крейсера тут же принялся изучать склады базы, задействовав для этого две трети своих мощностей. А потому я совершенно не удивился, когда из динамиков шлема раздался взволнованный голос искина:

– Контр-адмирал, я нашёл их!

– Можно больше подробностей, чтобы я тоже узнал причину, из-за которой следует начинать радоваться?

– Искусственные интеллекты седьмого поколения! – голос Электроника переполняли эмоции. – Два контейнера с маркировкой особо ценного груза, оба на втором складе. Меня сразу привлекли эти необычные контейнеры, стоящие среди модулей систем наведения.

– Твою дивизию! – я чуть не выругался при Зинаиде Васильевне, вызвавшейся тоже присутствовать при разморозке. Ну вот почему так не вовремя? – Электроник, сообщи капитану «Защитника», пусть организует доставку искинов на свой крейсер.

– Уже сообщил, контр-адмирал! Майор Федякин приступил к выполнению задания незамедлительно, – отрапортовал искин.

Я и не сомневался. Андрей Васильевич был человеком ответственным, привыкшим быстро решать поставленные перед ним задачи.

К складу, где хранились капсулы, добрались быстро. Транспорт оставили перед шлюзовой камерой, а сами, пройдя обработку, вошли внутрь. Помещение было вытянутым, с расположенными по сторонам глубокими стеллажами, в ячейках которых располагались криокапсулы. По складу туда-сюда сновали роботы-уборщики, поддерживая идеальную чистоту. Едва мы оказались внутри, они спустились со стеллажей и неспешно удалились.

– Контр-адмирал, ожидаю вашего решения! – прозвучал в динамиках неизвестный голос, но я понял, кто со мной разговаривает.

– Как к тебе обращаться, искин?

– Последний командир базы называл меня Шестым, – отозвался ИИ.

– Хорошо, Шестой. Скажи, сколько понадобится времени на разморозку криокапсул?

Выяснилось, что процедура продлится несколько часов, благо всё было автоматизировано и практически не требовало нашего участия. Местные криокапсулы очень сильно отличались от тех, что были на борту «Дальнего». Встроенный автодоктор при необходимости мог не только провести диагностику пользователя, но и реанимировать его.

– Запускай разморозку! – отдал я приказ, добавив: – Тех, кто не пережил криосон, оставляй в криокапсулах.

– Выполняю приказ, контр-адмирал! – по-военному ответил Шестой, но я услышал в его голосе нотки облегчения. Представляю, каково было искусственному интеллекту нести на своих виртуальных плечах столь тяжёлую ношу, как судьба девятисот восьмидесяти разумных. Он знал, что с каждым днём у невольных пленников шансов выжить всё меньше и меньше, но и высвободить их не имел права. Да и толку от их высвобождения было ноль целых, хрен десятых – пищевые картриджи на базе полностью закончились, а пополнить их запасы не давал находящийся в системе вражеский флот, против которого у имеющихся кораблей не было никакого шанса.