Век криминалистики - Юрген Торвальд

Широко распространился рэкет. Рэкетиры вмешивались в деятельность представителей многих легальных, полулегальных и нелегальных профессий – от содержателей борделей и игорных домов до владельцев ресторанов и прачечных, сначала угрожая разрушением их заведений, чтобы затем предложить, конечно, за определенное вознаграждение, услуги по защите от себе подобных. Таким образом, в их карманы регулярно текли миллионные контрибуции. В случае неуплаты «охраняемым» следовало сразу готовить себя к тому, что они потеряют имущество, а чаще всего и жизнь. Мало того, бутлегеры и рэкетиры взяли в свои руки торговлю наркотиками, принявшую невероятный размах.

Так, Аль Капоне, сын неаполитанского парикмахера, родившийся в 1899 г., начал рядовым членом банды «Файф-Пойнтс» в Нью-Йорке. Затем в Чикаго он стал телохранителем рэкетира Колосимо, а в 1925 г. вошел в главари гангстерской империи, занимавшейся контрабандой алкоголя и наркотиков, жульничеством, шантажом и насилием. У него на жалованье находились алчные адвокаты и многочисленные полицейские. И таких, как он, было немало.

Банда Баркер – Карпис, долгое время руководимая женщиной по имени Кэт Баркер, приучавшей своих сыновей с детского возраста к преступным нападениям, с 1931 по 1936 г. путем грабежей и получения выкупа за похищенных людей обогатилась на семь миллионов долларов. Банда убила семь человек и оставила на месте своих преступлений, в первую очередь в Сен-Поле и Чикаго, большое количество искалеченных.

Джон Диллинджер и члены его банды, Нельсон по кличке Бэйби Фейс (детское личико), Гомер ван-Митер, Джон Гамильтон и другие, за короткое время – с сентября 1933 по 1934 г. – в ходе ограбления банков и других нападений совершили десять убийств. Много раз они бежали из мест заключения. 17 июля 1934 г. члены банды Фрэнка Нэша ради освобождения одного из своих «коллег» среди бела дня перед вокзалом в Канзас-Сити убили из пулеметов четырех полицейских и агентов ФБР.

Такой разгул преступности тревожил американскую общественность больше, чем сообщения о коррупции в полиции и в среде политиков. Это дало Гуверу возможность развернуть широкий фронт борьбы с преступностью. Но в этой борьбе, если какое-либо оружие и доказало свою эффективность, так это дактилоскопия и основанная на ней служба идентификации. В стране, где каждый мог назваться любым именем, ибо не существовало ни удостоверений личности, ни записей по месту жительства, ни регистрационных книг в отелях, преступники пользовались свободой перемещения, какой не знала Европа. В этих условиях отпечатки пальцев были единственным верным средством идентификации. Количество гангстеров, опознанных службой идентификации, вскоре стало выражаться в тысячах. Проверка отпечатков пальцев служащих государственных учреждений позволила разоблачить бесчисленное количество проникших в них преступников. С помощью отпечатков пальцев, обнаруженных на месте преступления, удавалось привлекать к ответственности все большее число лиц, совершивших насильственные преступления. Никогда прежде дактилоскопия столь убедительно не доказывала свою ценность. Но вот в январе 1934 г. произошел случай, повлекший за собой ряд драматических событий.

Однажды во второй половине дня сержант чикагской полиции Хили и три агента ФБР засели в засаде в бунгало в Бэллвуде. Более четырех часов с готовыми к стрельбе автоматами они поджидали главаря одной банды, которому за короткий срок удалось стать обладателем 500 тыс. долларов и на совести у которого лежало множество убийств. Это был некий Джек Клутас по прозвищу Красавчик Джек. Клутас – бывший студент университета в Иллинойсе – специализировался на похищениях и шантаже представителей преступного мира. При этом он был полностью уверен, что те никогда не обратятся за помощью в ФБР. Но в начале января один из членов его банды, Джулиус Джонс, выдал место пребывания своего босса. Он назвал именно это бунгало, в котором теперь была организована засада. Сержант Хили и агенты ФБР не напрасно прождали четыре часа. К вечеру туда подъехал на машине Клутас. Когда он приблизился к двери своего бунгало, она распахнулась, и Клутас увидел направленные на него полицейскими дула автоматов. Он сделал попытку вытащить свой пистолет, но Хили опередил его, и автоматная очередь сразила Клутаса намертво.

Уже стало правилом, что уголовная полиция снимала отпечатки пальцев и у мертвых гангстеров, чтобы точно знать, кого из преступников можно вычеркнуть из длинного списка живых. Когда, согласно правилам, стали снимать отпечатки пальцев Клутаса, кончики его пальцев показались работнику службы идентификации несколько необычными. Вскоре стало ясно: пальцы Клутаса не дают никаких отпечатков.

Вспомним, что в начале века, когда отпечатки пальцев только еще начинали прокладывать себе путь в европейскую полицию, их противники выдвигали аргумент, что преступники вполне могут изменить свои папиллярные линии или даже полностью их ликвидировать. Эти предположения были забыты, так как европейским преступникам не приходило в голову предпринимать что-либо в этом направлении. Так не нависла ли над дактилоскопией в эти январские дни 1934 г. страшная, неотвратимая опасность? И это именно сейчас, когда уже никто в мире больше не сомневался в надежности отпечатков пальцев. Не доказывает ли случай Джека Клутаса, что отпечатки пальцев действительно можно уничтожить? А может быть, все-таки есть люди, которые вопреки всем уверениям не имеют папиллярных линий?

Было послано срочное сообщение в Вашингтон – о случившемся уведомили Гувера. В большой тревоге он дал распоряжение поручить дерматологам Северо-Западного университета провести тщательное обследование пальцев убитого. С величайшим нетерпением ожидали в Вашингтоне результатов исследования.

Результаты прибыли через два дня и принесли всем большое облегчение. Оказалось, что неизвестный врач снял кожу с кончиков пальцев Джека Клутаса, чтобы таким образом тот в случае задержания мог избежать идентификации. Однако на молодой кожице, вновь образовавшейся на месте ран, вырисовывались (как это десятилетия тому назад уже предвидели в Европе) пока еще слабо, но вполне различимо прежние папиллярные линии. Опасность, нависшая, казалось, над всем зданием дактилоскопии, рассеялась. Но надолго ли?

Спустя несколько месяцев, в мае 1934 г., банду Баркер – Карписа в районе Чикаго стали столь активно преследовать агенты ФБР, что Кэт Баркер решила вместе со своими телохранителями уйти в подполье. Члены банды разделились и разъехались в разные стороны; они перекрасили волосы, стали носить темные очки, как у слепых, и т. д. Но самым верным признаком того, что они видели в дактилоскопии угрозу для себя, было решение Карписа и Фрэда Баркера, помимо всего прочего, изменить поверхность кончиков своих пальцев.

Один их приятель-гангстер нашел хирурга, доктора Джозефа Морана, ранее примерного ученика Медицинского училища Тафта в Бостоне, отличного солдата в годы Первой мировой войны, ныне в свои тридцать девять лет имевшего уже несколько судимостей. В погоне за деньгами он в 1928 г. в Спринг-Вэлли занимался подпольными абортами, на чем и попался. В тюрьме Джолиет он отбывал наказание вместе с известным гангстером Олли Бергом и благодаря связям последнего в полиции вновь получил разрешение заниматься врачебной деятельностью. Под ее прикрытием он лечил гангстеров, раненных в схватках с полицией или со своими конкурентами. Многих он спасал, а тех, кого спасти не удавалось, просто выбрасывали в чикагские сточные трубы или в озеро Мичиган. Моран получал высокие гонорары, но подорвал свое здоровье алкоголем и морфием до такой степени, что к 1934 г. стал полной развалиной. И несмотря на это, Карпис и Фрэд Баркер доверились ему. Моран без какой-либо анестезии срезал им кожу с кончиков пальцев, и они при этом громко кричали от боли. Кэт Баркер ухаживала за ними на законспирированной квартире и в течение четырех недель облегчала их страдания морфием. К своему ужасу они обнаружили, что страдания эти были напрасны. На заживленной ткани заново появились прежние папиллярные линии. Вскоре после этого доктора Морана, мертвецки пьяного, отвезли к озеру Мичиган и утопили.