Олимпийский спецназ - Александр Тамоников

Он просунул руку под рубашку, но вытащил не сверток с деньгами, а пистолет с глушителем.

Глаза женщины округлились, рот исказил немой крик. Пелес, подняв ствол, нажал на спусковой крючок. Пуля, угодив женщине в переносицу, отбросила тело на бараньи шкуры, которыми был покрыт пол кухни. Платье задралось, обнажив до трусов стройные ноги. Опустив пистолет, Пелес проговорил:

– Жаль, у меня не было времени. Я бы с удовольствием отымел тебя, красотка! Не судьба! Так, теперь дети!

Он вошел в детскую. Мальчик и девочка отнимали друг у друга плюшевого мишку. Увидев чужого мужчину, они прекратили ссору, подняв глаза на незнакомца. Тот, продолжая усмехаться, вновь поднял пистолет. Раздались два хлопка, и дети с простреленными телами навалились друга на друга. Пелес убрал пистолет:

– Вот и все! Была семья – и нет семьи. Как хрупка человеческая жизнь!

Трупы он затолкал в подпол. Убрал капли крови. Осмотрел дом. Ничего ценного не увидел. Виноградниками вернулся в гостевой дом покойного Мухтара Акиева. В 8.55, раньше установленного Басмачом срока, он вошел в кабинет.

Вахидов взглянул на него:

– Ну?

– Порядок, шеф! Три выстрела – и семьи Караевых нет.

– Следы убрал за собой?

– Конечно!

Вахидов указал на кровь в кабинете:

– Приберись и тут!

– Но шеф...

– Мне что, людей Акиева вызывать?

– Понял! Сейчас уберу кровь.

– Быстрее!

Пелес пошел за тряпкой!

Пока заместитель занимался уборкой кабинета, Вахидов вновь вызвал снайпера-наблюдателя:

– Джан? Руслан!

– Да, Руслан?

– Какова обстановка на блокпосту?

– По-прежнему спокойная! Мне кажется, русские убрали часовых из выносного поста, что находится у дороги к аулу.

– Что? Когда убрали?

– Не видел. Возможно, я и ошибаюсь, но осматривая шоссе и этот пост, людей в нем не вижу.

– Но и отхода их к блокпосту не видел?

– Нет!

– Они могли скрытно уйти?

– Нет! Сто метров незамеченными не прошли бы, да и оружие захватили бы с собой!

– А что, оружие ты видишь?

– Да, ствол автомата! Он поднят над мешками с песком.

– Может, часовые залегли?

Снайпер рассмеялся:

– А может, чем-то другим занялись?

Басмач повысил голос:

– Ты шутковать знаешь с кем будешь?

– А что я сказал? Разве бойцы не могут трахнуть друг друга? Им без баб здесь плохо.

– Я тебя трахну, если окажется, что они ушли с поста незамеченными. Понял?

Снайпер также повысил голос:

– И со мной не следует разговаривать подобным тоном. Если ты, Руслан, еще не забыл, то мой брат служит в штабе Тургуна и поддерживает с ним хорошие отношения! Не надо кричать на меня. А если русские ушли, в этом не моя вина! И потом, начальник блокпоста мог сам их снять. Он у себя на объекте полновластный хозяин!

– Ладно, Джан, не горячись. Мы оба нервничаем. Надо успокоиться. Вопрос, почему русские, отойдя, оставили на позиции автомат?

– В качестве сюрприза для особо любопытных.

– Нет! Они не стали бы устанавливать минную ловушку на мирных жителей!

– Значит, бойцы на посту, просто я их не вижу!

– Скоро это выяснится!

– Так, Руслан! Русские открыли пост, запустили две машины, обе со стороны станицы. Начинают проверку!

– На дороге больше машин не видно?

– Нет! Ни со стороны аула, ни со стороны Саульской.

– Приготовься к бою!

– Я готов!

– Извини, если обидел!

– Меня невозможно обидеть, Руслан!

– Все! Закрыли тему! Начинаем работу!

– Да поможет нам всевышний!

– Воистину так!

Вахидов отключил станцию. Закончивший уборку кабинета Пелес стоял возле стола, глядя на главаря банды.

Басмач извлек из кейса спутниковый телефон, набрал номер Рабулло. Тот мгновенно ответил:

– Слушаю, Руслан!

– Солнечное утро, Мохаммед! Встречай его как следует. Да поможет тебе всевышний!

– Я понял! Солнечное утро!

Афганец отключил станцию, спрятал ее в ранец, передернул затвор автомата. Взглянул на собравшихся рядом в бараке бандитов:

– Братья! Наше время пришло! Поступил сигнал. Начинаем работу!

Бандиты стали выходить из барака, выстраиваясь в лесополосе в шеренгу. Клацнули затворные рамы. Отряд головорезов Рабулло пошел на беззащитную станицу.

Террористическая атака на Саульскую началась в 9 часов 20 минут четверга, 11 августа. Боевики вышли из посадки и пошли цепью на больницу. Люди, спешившие на работу в медицинское учреждение, на прием к врачам или проведать больных, удивленно смотрели на приближающихся вооруженных боевиков. Они еще не понимали, откуда те взялись и зачем пришли. Кто-то подумал, что местные власти проводят учебные занятия. Но это были не учения. Выйдя на шоссе, по команде Рабулло бандиты остановились, не поднимая автоматов, от бедра открыли огонь по смотревшим на них людям. Очереди поражали всех – мужчин, женщин, детей. Наемники не жалели никого. Отстреляв по полмагазина и уничтожив практически всех, кто имел несчастье оказаться в это утро у больницы, боевики перевели огонь на окна. Били по порядку, слева направо, снизу вверх. Один из моджахедов, подняв на плечо переносной гранатомет, пустил кумулятивный заряд в фойе главного входа, где уже успела скопиться очередь за получением нужных справок, документов. Раздался взрыв, за ним крики боли и ужаса. Перезарядив оружие, бандиты повернулись к Рабулло. Тот крикнул:

– Здесь все! К автостанции!

Боевики рванули бегом к станции, где утренних рейсов дожидались жители близлежащих сел. Их было немного, но они были и еще не знали, какую участь приготовили им чужаки, пришедшие в станицу убивать. По ходу движения Рабулло вызвал одного из своих боевиков, уже находившихся на станции:

– Рахим! Рабулло!

– На связи!

– Что у вас?

– Ничего особенного! Очереди и взрыв были слышны хорошо, люди встревожились, но затем успокоились. Аким сказал, что милиция проводит в больнице занятия.

– Молодец, Аким! Будьте в готовности, отряд приближается к вам!

– Мы готовы!

– Тогда до встречи!

– Рабулло, погоди! Опасность!

– Что такое?

– Мимо вокзала пролетел милицейский «УАЗ», он пошел в сторону больницы.