24 часа - Грег Айлс

– Я сказала: заткнись!

– Ладно… Пока думаешь, может, минетик сделаешь? Все равно ведь собиралась!

У Карен челюсть отвисла от такой наглости, а Хики, моментально воспользовавшись ее замешательством, ударил сотовым по виску.

* * *

Обойдя вокруг полянки, Хьюи вернулся к лачуге. Надеясь вспугнуть девочку, он то и дело тыкал палкой в кусты, а потом зашагал по уходящей в лес дорожке. С каждой секундой грозный голос все тише…

Присевшей на корточки Эбби повсюду мерещились скользкие извивающиеся змеи. По ногам ползали жуки, на обнаженных руках и лице пировали комары. Отгонять их малышка не решалась: если Хьюи услышит, тут же вернется на полянку и найдет. Вот бы на дерево залезть! Нельзя, слишком много шума… Тем более змеи умеют лазать по деревьям, хотя спят, кажется, в норках.

Раздавив жирного комара, девочка услышала звонок. Прислушалась повнимательнее – тут же стих, а потом снова зазвонил, на этот раз громче. Хотя, может, только показалось, что громче. Сердечко бешено заколотилось.

Это телефон! Он в домике звонит! Наверное, Хьюи забыл его, когда за ней выскочил. Эбби бросилась было в лачугу, но тут же остановилась. Что, если великан вернулся, а она не видела? Что, если он за дверью караулит? Нет, вряд ли… Телефон продолжает трезвонить, а будь Хьюи в домике, тут же взял бы трубку. Схватив Барби и сумку-холодильник, девочка побежала к приветливо сияющим окнам.

* * *

Перед глазами ослепительно белый свет. Мысли распались на ничего не значащие элементы, и мозжечок послал импульс, который кора головного мозга до последней минуты сдерживала. Будто лапа лягушки, ужаленная электродом, рука со скальпелем резко дернулась назад.

Хики закричал как недорезанный поросенок.

Белый свет рассыпался яркими звездами и, померкнув, сгустился в неясный силуэт орущего от боли мужчины. Карен покачала головой. Перед глазами кровь. Целое море крови.

* * *

Где же телефон? Его нет ни на столе, ни на продавленном диване, а звон не утихает…

На полу у двери в спальню подушечки в большой луже молока. А вот и телефон – наполовину прикрыт миской для салата, в которую Хьюи насыпал "Капитана Кранча". Малышка бросилась к луже, схватила сотовый и в ту же секунду поняла: что-то не так. Кнопочки не светятся, дисплей тоже… Эбби прижала телефон к уху.

В трубке тишина.

– Не-е-е-т! – заплакала девочка, решив, что мама повесила трубку.

Снова звонок.

– Алло! Алло! Мама!

Это не сотовый: звук совсем из другого места исходит… Из спальни! Бросившись в соседнюю комнату, девочка оглянулась по сторонам. На полу рядом с кроватью древний дисковый телефон. Будто по заказу, он зазвонил снова.

Эбби схватила трубку.

– Алло!.. Алло!

Короткие гудки.

– Алло!

Телефон замолчал. Эбби ушам своим не верила: почему мама перестала звонить, именно когда она собралась поднять трубку?! Дрожа от страха, девочка смотрела на диск и шептала, пытаясь вспомнить номер:

– Девять-девять-один? Девять… Девять-один-один?

– Эбби! – послышался голос Хьюи. – Пожалуйста, не убегай! У меня будут неприятности, большие неприятности.

Малышка передернулась от страха.

Голос совсем близко, а вот шагов не слышно. За дверь даже выглядывать страшно! Глубокий вдох, и, схватив Барби и сотовый, девочка опрометью помчалась к выходу.

Вылетев на улицу, она забежала за маленький сарай и притаилась у дерева. В тусклом свете луны на телефоне видны только красная и зеленая кнопки.

– Девять-один-один, – уверенно проговорила Эбби, включила телефон, набрала 911 и прижала трубку к уху.

"Добро пожаловать в «Селлстар», – прозвучал механический голос. – В данный момент вы находитесь вне зоны обслуживания. Пожалуйста…"

– Это полиция? – закричала девочка. – Пожалуйста, позовите полицейского!

Механическая девушка никак не отреагировала, и зеленые глаза малышки наполнились слезами. Нажав на красную кнопку, она стала набирать единственный номер, который могла вспомнить в такой момент: домашний.

– Шесть-ноль-один-восемь-пять-шесть-четыре-семь-один-два, – шептала она. – Теперь зеленая кнопочка.

На этот раз ответил мужской голос, но тоже механический. "Для звонков в данном направлении наберите ноль или единицу, затем номер абонента. Спасибо".

– Наберите ноль или единицу, – перепуганным эхом лепетала малышка. – Наберите ноль или единицу…

* * *

Хики и его жертва сидели на кровати всего в метре друг от друга. Карен воинственно подняла скальпель, Джо, перекосившись от боли и гнева, прижал к паху подушку.

– Тебе нужно в больницу, – процедила она, – а то умрешь от кровопотери.

Подняв подушку, Хики взглянул на порез и загоготал как бешеный.

– Не отрезала! Мой дружочек цел… Не отрезала!

Подушка поднялась еще выше, и смеяться тут же расхотелось: правое бедро вспорото от паха до колена. Кровь так и хлещет…

– Боже… – лепетал Хики. – Боже…

– Сам виноват! – произнесла Карен. – Зачем меня сотовым ударил?

– Сука, мы убьем твою девчонку, поняла?

Сердце будто окаменело. Пока Хики пытался остановить кровь, она выбралась из кровати и, нагнувшись, нащупала револьвер. Нельзя допустить, чтобы этот изверг погиб, но, когда он трясется от гнева, полагаться на его милость не очень разумно.

– Иди в ванную! – поднявшись с револьвером в руках, приказала Карен. – Как можно туже повяжи над раной полотенце: нужно остановить артериальное кровотечение.

– Посмотри, что ты наделала! – кричал бледный от шока Хики.

Рану придется обрабатывать, но как заставить себя прикоснуться к Джо? Пока даже смотреть на него не хотелось.

– Скорее за полотенцем! – закричала она. – Наложи жгут!

С прижатой к бедру подушкой Хики, прихрамывая, выбрался из спальни. Стоны, плач и отборная ругань неслись за ним словно шлейф. Вытерев простыней окровавленные бедра, Карен накинула рубашку и, не забыв револьвер, подошла к ванной. Джо перевязывал полотенцем бедро, получалось неплохо, по крайней мере кровотечение остановить удастся.

– Почему Хьюи не отвечает? Они что, не в доме? Твой брат куда-то повез Эбби?

Хики поднял красное от натуги лицо.

– Сейчас тебе не об этом нужно волноваться. Ты только что на такие страдания себя обрекла… Мало не покажется!

– А как иначе? Ты украл Эбби и пытался изнасиловать меня, а я что, сложа руки должна сидеть?

Хики потряс окровавленной тряпкой:

– Ты только взгляни на эту ногу! Я умру, точно умру…