Курортное убийство - Жан-Люк Банналек

Сцепив руки за спиной, Дюпен немного прошелся вдоль гавани. Если он окажется прав, то это будет просто сенсация – если он окажется прав. Правда, надо было признать, что прозвучит это как чистейшей воды фантазия.

Дойдя до последнего дома на набережной, Дюпен повернулся и кружными путями, не спеша вернулся к отелю, продолжая обдумывать свою мысль.

Нольвенн перезвонила комиссару через тридцать две минуты. Нужного специалиста по истории искусств звали Мари Морган Кассель. Она проживала в Бресте и работала в знаменитом Восточно-Бретонском университете. Нольвенн просмотрела статьи и отзывы парижских специалистов. Кассель была лучшим экспертом. Пройдя несколько инстанций, Нольвенн через комиссию по убийствам разыскала номер мобильного телефона Кассель и тотчас ей дозвонилась. Комиссару Нольвенн сказала, что Мари Морган Кассель сохранила полное спокойствие, когда она, Нольвенн, сказала ей, что не имеет ни малейшего представления, о чем идет речь, но полиции Понт-Авена немедленно нужен эксперт уровня мадам Кассель и если она согласна, то двое коллег приедут на машине за ней в Брест и отвезут ее в Понт-Авен. Да, сегодня вечером. Да, в субботу. Да, именно так. Удивительно, но мадам Кассель только спросила, не придется ли ей заночевать в Понт-Авене.

Риваль и Кадег сидели в кафе для завтраков и ели, когда Дюпен вернулся в отель. Мадам Мендю позаботилась и о Дюпене, предложив ему местные кулинарные изыски: мелко нарубленный морской гребешок (Дюпен очень любил это блюдо)¸ паштет, бретонский козий сыр, горчица разных сортов, багет и бутылка красного фожерского вина. Дюпен сел за стол и тоже принялся за еду.

Нольвенн оповестила обо всем Кадега и Риваля – они знали, кого ждет комиссар. К удивлению Дюпена, ни один из них ни о чем его не спрашивал, не пытался что-то у него выведать, даже Кадег, который казался вконец опустошенным. Должно быть, Нольвенн успела перекинуться с ними парой слов – другого объяснения у него не было, и он тоже не стал ни о чем спрашивать инспекторов. Никто лучше Нольвенн не знал, что когда комиссар занят чем-то серьезным, то к нему лучше не обращаться – такой уж он был человек. Но может быть, на Риваля и Кадега успокаивающе подействовали вкусная еда и хорошее вино.

Риваль рассказал о своем посещении парикмахера в гавани. Этот парикмахер в понедельник стриг Пеннека. Рассказал, что парикмахер, господин Гуарвиан, весело рассмеялся, когда Риваль спросил его, о чем они говорили с Пеннеком, – они вообще практически не разговаривали. Во время стрижки они никогда ни о чем не говорили – и прошлый понедельник не был исключением. Пеннек читал какие-то документы, но Гуарвиан не имеет ни малейшего понятия об их содержании. Кадег молчал, пока говорил Риваль, а потом без всякого энтузиазма доложил о своих результатах. Телефонисты почти закончили работу. Это очень важно. Дюпен сказал, что займется этим завтра. Сейчас ему не до этого, надо переварить обильный ужин.

Незадолго до десяти часов приехала полицейская машина. После ужина Дюпен – снова один – отправился в бар. Там его опять поразила тишина. Шум с площади не проникал в помещение. Он вздрогнул, когда в дверь постучали. Она была не заперта, и Риваль вошел в ресторан.

– Господин комиссар, приехала профессор из Бреста, Мари Морган Кассель. Мы проводили ее наверх, в комнату для переговоров.

– Нет, нет, пусть она спустится сюда.

– Сюда, на место преступления?

– Именно.

– Как угодно. Нольвенн все организовала для мадам Кассель, забронировала для нее номер в отеле.

– Очень хорошо.

– Коллеги наконец дозвонились до комиссара Деркапа. Это было нелегко. Сейчас он находится в горах, и связи с ним практически нет. Мы с трудом понимали, что он говорил. Связь все время прерывалась.

– В горах? Мне казалось, что он на Реюньоне.

– Да. После свадьбы они совершили восхождение на Питон-де-Неж, на вулкан. Высочайший пик в Индийском океане. Послезавтра они вернутся в Сен-Дени.

– Что это они после свадьбы делают на вулкане? – спросил Дюпен, тяжело вздохнув. – Ну, собственно, что делать. Придется нам обойтись без комиссара Деркапа.

Какая разница! Дюпен едва не спросил, зачем Риваль интересуется вулканами на островах близ Африки, но вовремя передумал и промолчал.

– Я тоже так думаю, господин комиссар. Сейчас я приведу профессора.

Через минуту мадам Кассель уже стояла на пороге ресторана. Для профессора она была, пожалуй, слишком молода – ей по виду можно было дать немного за тридцать. Копна тяжелых непокорных темных волос, блестящие голубые глаза, чувственные губы, стройная фигура, которую изящно облегало темно-синее платье.

Подойдя к двери, она остановилась.

– Добрый вечер, мадам. Меня зовут Жорж Дюпен, я – комиссар полиции, расследую убийство Пьера-Луи Пеннека. Наверное, вы слышали об этом деле. Надеюсь, мои коллеги вкратце объяснили вам, почему я пригласил вас сюда.

Дюпен страшно злился на себя, чувствуя, что несет какую-то глупость.

– Собственно, я пока ничего не знаю. Оба полицейских, которые привезли меня сюда, были очень любезны, но сказали, что они и сами ничего не знают. Их сотрудница сказала мне, правда, что речь идет об убийстве владельца какого-то отеля и об этом убийстве можно прочитать в любой газете. Сказала, что я могу помочь в расследовании. Еще она сказала, что о деталях мне расскажут на месте.

Дюпен мысленно порадовался, что не читал сегодняшних газет.

– Это мой недосмотр, и я прошу вас меня простить за такую невежливость – посадить вас в полицейскую машину, не объяснив даже приблизительно, о чем идет речь. Вы были очень любезны, что вообще согласились сесть в машину и приехать сюда.

По лицу Мари Морган Кассель промелькнула едва заметная улыбка.

– Так о чем идет речь, господин комиссар? Что я могу для вас сделать?

– У меня есть одна идея, хотя может быть и глупая.

Мадам Кассель перестала прятать улыбку.

– И я могу вам чем-то помочь?

Теперь улыбнулся Дюпен.

– Думаю, что да.

– Хорошо, тогда, может быть, начнем?

– Да.

Мари Морган Кассель все еще стояла в дверях.

– Входите, я хочу запереть дверь.

Дюпен запер дверь и, не говоря ни слова, направился в бар. Мадам Кассель последовала за ним.

– В какую сумму вы бы оценили картину Гогена вот такого формата?

Дюпен указал на одну из висевших на стене картин, на которой были изображены три собаки, сидевшие на столе и лакавшие воду из ковшика.

– Это очень известная картина Гогена «Натюрморт с тремя маленькими собаками» – фрукты, бокалы, ковш. Просто невероятно, насколько реалистично и правдиво выглядят эти предметы. Присмотритесь: у вас неожиданно возникает ощущение, что стол и предметы покачиваются. На этом примере хорошо видно, как вообще писал Гоген… О, простите, я, кажется, отвлеклась.