Обелиск на меридиане - Владимир Миронович Понизовский

подготовить ответ. К тому же хитрый компрадор несколько смягчал выражения посланца Чемберлена. Вместо фразы «мы хотели бы высказать несколько пожеланий» англичанин категорически изрек: «мы предъявим требования». Это тоже следовало учитывать.

— Мы выражаем понимание, генерал, демонстрируемых вами усилий по искоренению красной опасности. Однако дальнейшее зависит от того, какова будет позиция нового правительства, гоминьдана и армии к законным интересам Великобритании в Китае. Наша страна несет нелегкое бремя расходов, связанных с защитой своих интересов в вашей стране. Военный министр сэр Уортингтон Ивенс недавно подтвердил, что содержание одного лишь «корпуса безопасности» в Шанхае обходится королевской казне почти в миллион фунтов стерлингов в год. Согласитесь, сэр Чан, это немалая сумма.

Смит говорил бесстрастно, не делая ни единого жеста. Верхняя часть лица, глаза — все было неподвижно, как маска. Только отпадала или смыкалась, будто мышеловка, нижняя челюсть. Наоборот, сэр Хотун, слушая своего коллегу, выказывал молчаливый, но живейший интерес, кивками и вкрадчивыми жестами подтверждая свое полное согласие со словами чужеземца. Уже из одного этого Чан Кайши мог сделать вывод, что «сэр Смит» — персона немаловажная.

Выслушав перевод, он также наклонил голову:

— Я согласен с вами, дорогой гость. Основной опорой новой власти я вижу купечество, промышленников и финансистов. Пусть кое-кто в гоминьдане называет меня изменником, предающим интересы государства, но я отныне не буду настаивать на возвращении Китаю концессий, не буду настаивать на выводе иностранных войск и на расторжении ранее заключенных с различными правительствами договоров. Более того, я готов обратиться к дружественным державам с просьбой направить в нашу страну больше войск для поддержки в борьбе против красных.

Хэ Тунь с довольной улыбкой перевел его слова, англичанину. Впервые за все время встречи бронзовая маска ожила:

— Следует ли понимать, что в той форме правления, которую вы, уважаемый генерал, намерены осуществить, диктатура черни будет исключена?

— Именно так, — снова низко наклонил голову Чан. Поклон выражал согласие. Но поспешность, с какой он отвел глаза, была вызвана приливом злобы, он не в силах был ее сдержать.

Сэр Смит не миндальничает. Выкладывает требования Чемберлена… Чан согласится. Примет все требования. Будет улыбаться. Отвешивать поклоны. Угощать яствами. «Конь» хитер. А не замечает, как осторожно и умело Чан Кайши обуздывает и седлает его. Чан Кайши будет использовать англичан, будет использовать японцев и американцев, французов и немцев — всех, кто пожалует к китайскому столу!.. Покорно улыбаясь и низко кланяясь!..

Чтобы заглушить вспышку гнева и вернуть душевное равновесие, он, делая вид, что продолжает внимать речам гостя, обратился к древней легенде, служившей ему путеводной звездой: «В стародавние времена жил в Поднебесной охотник на тигров по имени Чжуан. Однажды он повстречал сразу двух тигров, а у него в руке было лишь одно копье. И он сказал тогда одному тигру — так, чтобы не услышал другой: «Разве ты не знаешь, что он назвал тебя полосатой кошкой?» Первый тигр ощетинился и зарычал. Тогда он тихо сказал второму: «Не удивляйся, что он рычит на тебя: он сказал, что у тебя грязная шкура!» Второй тоже ощетинился. Тигры бросились друг на друга. Один был убит, другой в поединке ослабел от ран. Охотник легко справился с ним. Так он одним копьем добыл две шкуры». Он, Чан Кайши, — охотник Чжуан!.. Наступит время, он не только возвратит земли, которые когда-то принадлежали богдыханам, — он распространит власть Срединного государства на все пять континентов!.. Вот его цель.

— Полностью согласен с вами, глубокоуважаемый сэр Смит. Я не намерен низвергать традиционные социальные устои и добиваться коренных перемен во внешней политике Китая, — доверительно проговорил он. — Ни в какой форме я не собираюсь использовать против иностранцев силу. Только миролюбивые переговоры. Вот так же, как в эту минуту.

Он повел рукой: мол, в такой же гостеприимной обстановке, за подобным щедрым столом.

Лицо англичанина все более оживлялось.

— Мы полны желания работать и объединяться с теми, кто наши истинные друзья, даже если прежде они угнетали нас, — добавил Чан.

— Отлично! — одобрил сэр Смит. — Хотя я знаю, что и вы смотрите на нас, иностранцев, как на «янгуйцзы», — он соизволил даже улыбнуться, а последнее слово произнес на чистом пекинском наречии.

Улыбнулся и Чан. И по-английски ответил:

— Пословица вашей страны гласит: «Черт есть черт — но старый черт все же лучше, чем новый». Не так ли?

Англичанин расхохотался:

— Дьявол возьми!.. Отныне я ставлю на вас, генерал!

— Коли так, разрешите дать совет, который позволит вам всегда правильно понимать нас и наши устремления… — Чан Кайши сделал паузу и тоном, который должен был выражать совершенную степень откровенности, произнес: — В Китае все — националисты. Чем раньше и полнее это решающее обстоятельство будет учтено западными державами, тем скорее удастся нам достигнуть полного взаимопонимания.

— Все мои симпатии на стороне националистов в противовес интернационалистам и их призыву: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — бледные губы на загорелом лице сэра Смита скривились, как от лимона. — Я вижу, мы поняли друг друга, генерал!..

Они расстались, чрезвычайно довольные встречей.

Чан Кайши, конечно, не был убежден, что отныне только на него распространится благосклонность англичан и они откажутся поддерживать прежних своих подопечных. Сейчас не это нужно, ему достаточно «папаши Чарли» и его покровителей-янки. Пока что с помощью «сэра инкогнито» он хочет добиться, чтобы Великобритания поскорей — де-факто и де-юре — признала его власть над всем Китаем.

Что ж до отношений с САСШ, то корреспондент нью-йоркской «Геральд трибюн» точно изложил их суть:

«Чан Кайши надеется, что благодаря проводимой им антисоветской кампании американцы окажут ему финансовую помощь. Чан Кайши заявил, что обострение взаимоотношений с СССР должно убедить американцев в том, что националисты заслуживают доверия. Он надеется, что в результате создавшейся обстановки правительство САСШ в скором времени признает национальное правительство и окажет ему практическую помощь».

Теперь на очереди — Япония. Чан Кайши попытается оседлать и барона Танаку.

Глава шестая

Все началось с того, следующего утра.

Еще затемно оторвал Алексея от подушки пронзительный свисток. Тут же казарма наполнилась скрипом, поохиваниями, кашлем, голосами.

Он открыл глаза и поначалу не мог понять, где он и что с ним. С удовольствием вспомнил — и начал было перебирать в уме вчерашний день, как рядом рявкнуло:

— Кто тут еще ухо давит? Подъем! За-аправить койку!

Командовал немолодой коренастый военный с суровым лицом, в форменке, с металлической блестящей трубкой, свисавшей на цепочке на грудь.

Военный поднес трубку к губам — раздался резкий звук, будто взвыла на болоте выпь.

— На зарядку на плац — бегом!

В одних портках и тельняшках они рысцой устремились из