Жемчужина гарема - Конни Мейсон

Его рука погрузилась в теплую воду до самого дна, и вдруг Криста почувствовала, что его пальцы пробираются сквозь завитки волос, раздвигают нежные складки, вторгаются в узкую щель между ними, проникают все глубже и наконец начинают ритмичное движение, вызывая ощущение мучительное и одновременно сладостное. Она слабо застонала, а он с возгласом нетерпения сорвал с себя головной убор и поймал губами ее губы, его язык двигался в том же ритме, что и пальцы, продолжавшие свою работу под водой. Не в силах более сдерживать страсть, охватившую ее, Криста рванулась, вода выплеснулась из ванны, замочив полшатра и белые одежды Марка.

Через мгновение она уже стояла на ногах, крепко обнимая его за шею. Он провел руками по ее спине от плеч до самых ягодиц. Ее тело выгнулось навстречу ему, и он обхватил руками ее округлые ягодицы, прижимая ее к себе все сильнее и сильнее.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал Марк прерывающимся голосом. — Я провел с тобой всю ночь, но не насытился. Как я хочу тебя, моя прекрасная сирена.

На этот раз их соитие было кратким и бурным, как соитие двух прекрасных животных. Всем его существом владела какая-то первобытная радость, когда он, не прерываясь, раз за разом доводил ее до поразительного по силе финала, и наконец сам достиг вершины наслаждения, столь острого, что оно было почти неотличимо от боли.

Потом земля постепенно замедлила свое бешеное вращение, Криста открыла глаза и вздохнула. Этот вздох был полон такого глубочайшего удовлетворения и благодарности, что Марк крепче стиснул ее в объятиях, чувствуя, что сердце его сжимается от нежности.

— Как ты была прекрасна, моя сирена. — Его голос все еще звучал хрипло, а дыхание прерывалось.

— Марк, я…

Он нежным движением прикрыл ей рот.

— Нет, не Марк. Ахмед. Шейх Ахмед. Великий шейх туарегов, сохранивших верность законному наследнику. И, надеюсь, с их помощью я верну себе власть над Константиной.

— Ахмед, мне невыносимо думать, что вся твоя жизнь перевернулась, — грустно проговорила Криста.

— Не печалься обо мне, любовь моя. Это я должен горевать, что судьба не позволила мне спасти тебя от Барбароссы. Он или его люди действительно… не оскорбили тебя?

Криста покачала головой.

— Я сказала тебе правду. Ни он, ни его люди и пальцем меня не тронули.

— Трудно в это поверить, — с сомнением сказал Ахмед. — Этот человек отъявленный негодяй. Убийство, насилие над женщинами — его стихия.

— Сама не знаю, — задумчиво проговорила Криста. — Да, сначала он собирался взять меня силой, но, слава богу, я сумела отговорить его.

Ахмед рассмеялся.

— Отговорить? Как тебе это удалось, моя колючая английская роза? Я не знаю человека, которому было бы под силу уговорить Барбароссу отказаться от задуманного.

Криста побледнела от нахлынувших воспоминаний.

— Я… я пригрозила, что убью себя, если он притронется ко мне. И я бы в самом деле это сделала, — твердо добавила она.

— Не сомневаюсь, что именно так бы ты и поступила, — сказал Ахмед с нескрываемым восхищением. — Но, я думаю, дело было не только в этом.

— Я… мы разговаривали. О многом. В том числе и о его прошлом. Возможно, мне удалось затронуть чувствительную струну в его душе. Не знаю точно, но, как бы там ни было, он оставил меня в покое. Правда, на этом все его великодушие кончилось. Он и не подумал отказаться от своих планов продать меня и не собирался связываться с моими родителями. Конечно, средства моего отца не сравнимы с богатствами Абдуллы.

— Абдулла никогда тебя не получит, — с непоколебимой решимостью заявил Ахмед. — Ты моя!

— А как ты узнал, где меня искать? — спросила Криста, лениво перебирая темные волосы на его груди, наслаждаясь прикосновениями к гладкой, еще горячей коже. — Что произошло после того, как в тебя выстрелили? Я видела только, что он в тебя попал, видела кровь на твоей груди. Я думала, что ты утонул.

В глубине изумрудных глаз засветилась нежность.

— Но теперь-то ты видишь, что я довольно-таки живой, — весело улыбнулся он. — Спасибо Омару. Он поклялся моему отцу оберегать меня и сдержал клятву. Когда я упал за борт, он незаметно последовал за мной и поддерживал меня на воде. А потом нас подобрал французский фрегат. Я был рамен довольно серьезно, но Аллах был милостив ко мне, и я быстро поправился. Мы скрывались у моих друзей в Алжире, а как только я встал на ноги, мы приехали сюда. Омар из племени туарегов, а у них много причин ненавидеть Абдуллу. Вот так я и стал их предводителем. Мы надеемся свергнуть моего сводного брата.

— Как же ты узнал обо мне? — перебила его Криста.

— Сейчас расскажу, любовь моя. Имей немного терпения. Я был много наслышан о подвигах Барбароссы и сразу понял, что он попытается продать тебя

— Абдулле. Я заслал в Константину шпиона, и когда тот сообщил, что в Алжир послан караван с эскортом, который должен привезти новую наложницу для гарема Абдуллы, стало ясно, что речь идет о тебе. Янычары хороши в бою, но с моими туарегами им не сравниться. Вот так ты оказалась в моих объятиях, любовь моя. — И он так крепко прижал ее к себе, что она не могла вдохнуть.

— И что ты собираешься теперь делать? — спросила Криста, встревоженно глядя ему в глаза.

— Теперь? Теперь я собираюсь снова обладать тобой, прекрасная сирена. Если, конечно, ты… — Он не договорил, потому что в шатер вихрем ворвалась Элисса. Она тут же застыла на месте, потеряв дар речи, пожирая глазами обнаженную фигуру Кристы, лежавшей в объятиях шейха.

— В чем дело? — грозно нахмурился Ахмед. Он прикрыл Кристу шелковым покрывалом и снова устремил гневный взгляд на Элиссу.

— Прости меня, господин, — наконец заговорила Элисса, — но дело не терпит отлагательств. Отец велел передать, что из Константины прибыл гонец с дурными известиями. Он хочет немедленно поговорить с тобой. — Она опустила голову в знак покорности, но Криста все же успела заметить злорадное выражение, появившееся на ее лице. Элисса была более чем рада прервать свидание своего господина с ненавистной чужеземкой.

Ахмед что-то пробормотал сквозь зубы, высвободился из объятий Кристы и вскочил с ложа, ничуть не стесняясь своей наготы перед Элиссой. Та, тоже не испытывая ни малейшего смущения, оценивающим взглядом уставилась на мужскую стать Ахмеда, от чего бледные щеки Кристы окрасились ярким румянцем. Полностью поглощенный своими мыслями, Ахмед быстро натянул шальвары, накинул бурнус и вышел из шатра, даже не бросив на Кристу прощального взгляда.

Элисса с холодным презрением взглянула на Кристу.

— Видишь, как скоро он забыл о тебе. Если бы на твоем месте была я, ничто не заставило бы его меня покинуть.

— Ступай, Элисса, — с отвращением проговорила Криста. — Ты мне не нужна.

Но Элисса продолжала:

— Неужели ты сама не понимаешь, что ему до тебя и дела нет. Ему просто приглянулась твоя белая кожа. Ты новая игрушка, которая ему скоро надоест.