Крылья колдуна - Ольга Ярошинская

Ланс повернулся к ней и, легонько обхватив подбородок, заставил посмотреть на себя.

— Матильда, я тоже хочу задать второй вопрос, — сказал он.

— Может, хватит на сегодня откровенностей? — нахмурилась она и решительно добавила: — Знаешь, я выбираю поцелуй. Одним больше, одним меньше… Немного противно, но потерплю. Давай, действуй.

Ланс откинулся на землю, будто на перину, заложил руку за голову.

— Сама целуй, — сказал он.

— С чего это?

— Твой выбор, — пожал он плечами.

Вздохнув, Тиль склонилась над колдуном, прижалась губами к его рту и через пару секунд отодвинулась.

— М-м, — покачал он головой. — Помнишь условие? Это должен быть король поцелуев. Даже в подземелье ты старалась лучше. К тому же, это может пригодиться для очередного артефакта переноса. С душой, Матильда. Представь, что ты в меня влюбилась.

— Ты ставишь передо мной непосильные задачи, — фыркнула она, но, опершись на локоть возле головы Ланса, поцеловала колдуна.

Ветер покружил пыль над серыми могильными плитами, швырнул горсть песка в лицо ангелу, который уже сотни лет не смотрел в небо. Светлые волосы смешались с рыжими кудрями, Ланс повернулся, опрокидывая Тиль на спину, перехватывая инициативу, нежно лаская ее губами, языком. Тиль опомнилась, лишь когда рука колдуна оказалась под ее рубашкой. Она слегка его оттолкнула, и он оторвался от ее губ.

— Засчитано? — спросила она.

— Засчитано, — согласился Ланс. Он отвел прядку волос с ее щеки, мягко очертил овал лица, погладил губы. — Знаешь, я не хочу сглазить, но мне кажется, тебе нравится со мной целоваться.

— Не выдумывай, — усмехнулась Тиль. Она попыталась встать, но Ланс прижал ее к земле, поймав запястье.

— Я же вижу, — сказал он, глядя на нее. — Ты можешь врать, сколько тебе угодно, но твои губы, глаза, биение сердца говорят о другом.

— Я просто рада тому, что осталась жива, и мой организм тоже, — невозмутимо ответила Тиль. — Поцелуй — как символ продолжения жизни. А ты, в принципе, симпатичный, хоть и рыжий.

— И хорошо целуюсь.

— Нормально. Может уже отпустишь меня?

— Ладно, — согласился Ланс, продолжая ее удерживать. Он смотрел на нее так, будто видел впервые: глаза стали серьезными, изучающими, голубой сектор радужки в серых глазах выделялся, как осколок неба. — Но сначала я все же озвучу вопрос. Где твои крылья, анаэта?

32.

Тиль схватила воздух ртом, будто получив удар под дых, кровь отхлынула от ее лица.

— Ты бредишь, — выдавила она, оттолкнула Ланса и поднялась с земли. — Анаэтов нет давным-давно.

— Я тоже так думал, — согласился он и, встав, прикоснулся к штанам. Облако пыли взметнулось и осело у могил, на одежде Ланса не осталось ни пятнышка, а в глянцевой поверхности ботинок отразились проплывающие тучи. — Пока ты не произнесла заклинание. Я никогда не видел такой чистой белой энергии.

— Просто я очень хорошая, — пожав плечами, Тиль отвернулась и пошла прочь.

— Но твои энергетические крылья выглядят короткими, словно обрубленными, — заметил он, догнав ее.

— Целитель третьего уровня, посредственность, ты сам говорил.

— Может, поэтому ты так взъелась на меня из-за Рема и того, что я ему увеличил? Искажение физического контура, последствия… С настоящими, реальными крыльями твои способности были больше?

— Хватит сотрясать воздух беспочвенными фантазиями!

— Ты не любишь, когда я прикасаюсь к твоей спине, — не сдавался Ланс.

— Я в принципе не люблю, когда ты ко мне прикасаешься, — отрезала Тиль.

— Покажи свою спину.

— А больше тебе ничего не показать? — взъярилась она. — То крылья, то спину. Задавай третий вопрос — и проваливай! Прицепился, как репей!

— Не терпится снова поцеловаться? — хмыкнул Ланс. — Можем сделать это просто так, без всяких там условий.

Тиль застонала, закатив глаза, и прибавила шагу.

— Ты анаэта, все сходится, — сказал он, не отставая. — Светлые волосы, синие глаза…

— Знаешь, я ошиблась, — сказала Тиль. — Ты все-таки сошел с ума в своей могиле.

— Покажи спину — и закроем этот вопрос.

Она остановилась, повернулась и, тыча пальцем ему в грудь, раздельно произнесла.

— Я. Не. Собираюсь. Тебе. Ничего. Показывать! Ты наглый, настырный, упертый, рыжий баран!

— Точно анаэта, — кивнул Ланс. — Даже ругаешься культурно. Баран. — Он хмыкнул. — Знала бы ты, какие эпитеты я слышал в свой адрес!

— Не сомневаюсь, что все они были заслуженными, — буркнула она.

Из-за развалин показалась широкая фигура тролля, который разбирал завал, откладывая огромные камни в сторону и горестно подвывая.

— Ульрих! — окликнула его Тиль.

Тролль обернулся, посмотрел ошалело, а потом бросился к ней и, обняв ручищами, прижал к груди.

— У! — коротко всхлипнул он. — У!

Потом отстранился, сжал губы и, покраснев от натуги, промычал:

— Муа-ммма.

— Боже, это так трогательно, — умилился Ланс. — Я сейчас расплачусь.

— Отвали, — рявкнула на него Тиль.

Тролль насупился, перевел взгляд на колдуна, маленькие глазки зло прищурились.

— Я сказал без иронии, — добавил Ланс. — Это действительно трогательно. Хоть вы и забавно смотритесь вместе. Ты такая хрупкая, утонченная даже в школьной форме, а Ульрих… совсем не утонченный.

— Твои оценочки здесь никому не нужны, — сказала Тиль. — Кто действительно не вписывается, так это ты.

Ульрих принюхался, раздувая ноздри, шагнул к Лансу и сгреб его за грудки.

— Эй-эй! — возмутился тот. — Полегче.

Тролль слегка встряхнул его и, вытянув руку, поставил подальше от Тиль.

— Ульрих, — строго осадила его она. — Не надо его бить.

— Не надо, — подтвердил Ланс.

— Нам еще на уроки, — она бросила на колдуна убийственный взгляд и зашагала по дороге к пансиону.

***

На Петру они наткнулись сразу за воротами. Директриса, одетая в зеленую юбку, открывающую круглые колени, и пиджак, верхние пуговицы на котором не сходились, напоминала пухлую короткую гусеницу, которая воспылала любовью к туям. Она внимательно осматривала каждое деревце, а при виде Тиль и Ланса спрятала руку, сжатую в кулак, за спину.

— Почему вы не на уроках? — спросила она вместо приветствия. — Что у вас за вид? — добавила, посмотрев на Тиль.

— Мы гуляли в развалинах, — ответил Ланс. — Решили ознакомиться с местной достопримечательностью. И вдруг случился обвал.