Масонство в прошлом и настоящем - Микеле Морамарко

связанной с самосовершенствованием, которая будет завершена при посвящении в степень Мастера.

Каждое из пяти символических посвящений сопровождается поучением, которое произносит Достопочтенный Мастер. Тема его поучений (над которой так любят насмехаться некоторые критически настроенные авторы) — пять чувств, архитектура, семь свободных искусств, пять посвященных, труд и свобода.

Поучение о пяти чувствах раскрывает начала нравственности и духовности. Зрение — «генератор воображения».

Слух — «усилитель голоса совести». Осязание — водораздел между человеком и предметами, которые, свидетельствуя о сопротивлении материалов, делают возможными измерения и их понимание. Вкус и обоняние — пути грубой чувственности, которой следует не бояться, а воспитывать и утончать.

В центре поучения об архитектуре — три стиля: дорический, ионический и коринфский. В легенде о происхождении коринфского стиля, на наш взгляд, можно усмотреть предвосхищение темы смерти и воскресения, излагаемой в предании о Хираме, о котором мы еще расскажем в следующей главе.

Возле могилы коринфской девушки была оставлена корзина с ее любимыми цветами. Над гробовой плитой был устроен черепичный навес. Корзина стояла возле куста аканфа, травянистого растения, произрастающего на всей территории Средиземноморья. Весной корни аканфа проросли, и его ветви обвили корзину. Натолкнувшись на черепичный навес, завернулись под ним, словно свиток. Восхищенный Каллимах заметил увитую аканфом корзину и, потрясенный невиданной формой, запечатлел ее в орнаменте коринфской капители.

Мы сопоставили эту легенду с преданием о Хираме. Несомненно, между ними существует важное различие с точки зрения как формы, так и содержания. Предание о Хираме, возникнув на основе античных мифов, повествующих о смерти и воскресении, имеет ярко выраженный масонский характер. Библейские здесь только имя и этический пафос. «Коринфское» сказание не обладает признаками масонства. Хирам воскресает в новой телесной оболочке. Она реальна и не фантасмагорична. Коринфская девушка так и остается спать вечным сном под гробовой плитой. Только кусты аканфа служат напоминанием о прошедшей жизни. Однако как в той, так и другой легенде смерть преображена. И в Коринфе и в Иерусалиме живое растение (аканф и акация) является вестником преображения. Но о символогии растений мы поговорим в следующей главе.

Подмастерье получает образование в области свободных искусств. Семь свободных искусств, в которые входит «литературный тривиум» (грамматика, риторика и логика) и «научный квадривиум» (арифметика, геометрия, астрономия и музыка), были фундаментом средневекового обучения. В них со всей очевидностью проявляется культурный универсализм, к которому тогда стремилось христианство. В масонской символогии универсализм является лейтмотивом. Свет семи свободных искусств символически освещает все мироздание: небо (астрономия), формы и землю (геометрия), слово (грамматика и риторика), мысль (логика) и эмоции (музыка).

Некоторые авторы полагают, что наставление в семи свободных искусствах сводится к «мирскому» катехизису, выдержанному в духе известного сциентизма, существующего как бы на обочине масонского движения. Мы не разделяем этой точки зрения. Достаточно вдуматься в, казалось бы, простые слова поучения Мастера о музыке, «владеющей силой пробуждать огонь энтузиазма или вселять успокоение в сердца людей», чтобы заметить, насколько подобное «терапевтическое» прочтение музыкального творчества связано с пифагорейскими представлениями о музыке. Джамблико излагает их, например, следующим образом: «Пифагор верил, что музыка во многом способствует укреплению физического здоровья. Весной он выполнял такое вот музыкальное упражнение: в центре круга помещался музыкант, играющий на лире, вокруг него располагались певцы. Хоровому пению в это время года он отводил немалое время. Но ив течение всего года музыка использовалась как терапевтическое средство. Существовал набор мелодий, призванных усмирять страсти, преодолевать состояния депрессии или упадка духа. Считалось, что лечить подобные состояния лучше всего музыкой. Были у Пифагора мелодии для преодоления гнева и возбуждения…»[185]. Не прошло и двух с половиной тысяч лет, как отзвучали пифагорейские мелодии, и вот мы видим: во всем мире стали возникать научные общества по изучению музыкотерапии. Во главе итальянского общества, как из вестно, находятся видные ученые. Почетным председателем является Чезаре Музатти, известный психолог. Возвращаясь к вопросу об эзотерическом толковании семи свободных искусств, заметим, что и арифметика может быть интерпретирована таким способом. Вспомним хотя бы о каббале[186].

Дело в том, что каббалу можно рассматривать как чрезвычайно интересную теософскую систему, расцвет которой связан с развитием гебраизма начиная с VII в. н. э. «Каббала» означает «передача традиции», буквально — «приобретение» доктрины. Наиболее известные каббалистические тексты — Книга Творения (Sepher Ye — sirah) и Книга Сияния (Zohar). Доктринальное наследие школы находилось в центре внимания герметистов и неоплатоников в Италии XV–XVI вв., в особенности же Пико делла Мирандолы, который в своем слове «О достоинстве человека» утверждает с присущей ему страстностью, что взял на себя обязательство ответить публично, пользуясь только числами, на 74 вопроса, считающихся главными среди вопросов о физике и божестве. Пико делла Мирандола полагал также, что «истинное толкование закона, данного Господом Моисею, закона богооткровенного… называется каббалой, то есть в переводе с еврейского на латынь «receptio». Это, разумеется, возможно в связи с тем фактом, что доктрина была передана не посредством письменного документа, но по средством соответственного хода откровений, получаемых одним от другого…»[187].

Но оставим Пико делла Мирандолу, который сдержал слово, написав «Выводы каббалистики» («Conclusiones Cabbalisticae»), и обратим внимание на изложение каббалистического учения. Согласно этому учению, божество можно понимать двояко: как абсолют, и тогда оно En Soph — бесконечное, или как объект познания. В последнем случае мы имеем дело с двумя эманациями, являющимися атрибутами объекта познания. Это десять Sefirot: Kether — венец, Hocmah — мудрость, Binah — разум, Hesed — добро, Din — суд, Tiphereth — слава, Nesah — сияние, Hod — мощь, Yesod — основа, Malkuth — царство. Десять Sefirot, о символике-доктринальном значе нии которых мы не станем говорить подробно, обра зуют «архетип человека», Адама-Кадмона, искаженным и размытым образом которого является земной человек. Все души возвращаются в лоно божественного блаженства (представления о «вечных муках», таким образом, воспрещены) посредством процесса очищения, свершающегося благодаря многократному опыту существо вания души в физическом теле (представления о метемпсихозе допускаются). Согласно каббале, если какая-то душа опаздывает в процессе очищения, то в таком случае другая, более развитая душа как бы удочеряет ее и питает ее духовно.

В данном случае нас, однако, не интересует теология (или теософия) каббалы. Нам хотелось бы только на помнить, что в ее лоне развились:

а) симвология числа, в силу которой числа первого десятка (как, впрочем, и в пифагорейской нумерологии) наделены особым значением и соотнесенностью с вышеперечисленными эманациями;

б) «гематрия», метод библейской и текстовой интерпретации, основанный на численном эквиваленте буквы. Этот метод многие считают произвольным и фантастическим. Мы же вспомнили о нем только для того, чтобы подчеркнуть