Девушка, которую вернуло море - Эдриенн Янг

Она остановилась перед дверью и сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, а затем постучала. За дверью послышались шаги, и на землю упали тени, возникшие в янтарном свете. Задвижка поднялась, и в дверном проеме показалось лицо Джоррунда, и по его лицу она сразу узнала ответ на вопрос, ради которого ее сюда позвали.

Това привстала на цыпочки, глядя через его плечо туда, где у очага на постели лежала Вера. Глаза запали на ее худеньком личике, одна крошечная ручка виднелась на меховой накидке. Това не могла отогнать от себя воспоминания о малышке, которую когда-то качал на руках Бекан, и от этих мыслей горячие слезы обожгли ее глаза.

Намотав на палец завиток волос, она с силой потянула его вниз, ощутив обжигающую боль в затылке. Бекан склонился над дочерью, он скинул жилет, его рубашка была измята. Растрепанные косы в беспорядке рассыпались по спине, а под глазами залегли темные круги. Он не спал уже несколько дней.

Джоррунд взял Тову за руку и молча втащил в дом, очистил стол и расстелил шкуру. Бекан не смотрел на нее, когда она сняла с шеи мешочек с рунами и открыла его. Глаза Веры были полузакрыты, в них мелькали отблески света. Открыв рот, она тяжело и натужно дышала.

Тове ни к чему было раскладывать руны, чтобы узнать, какой узор судьбы был вырезан для нее на стволе дерева Урдра. И она не могла не думать о том, что Прядильщики очень жестоки. Бекан уже потерял жену, а теперь лишится и единственного ребенка.

Джоррунд засунул пучок трав в очаг, и комнату заполнил дым, а лекарь склонился над постелью девочки, вытирая пот с ее лица. Ее светлые прямые волосы, зачесанные назад, светлой волной свешивались с края кровати.

Това сжала ладони, чтобы сдержать дрожь, и высыпала руны в ладонь. В Лиере Вера была одной из тех, кто оставался к ней добр. Она не бормотала ей вслед угрозы и не подбрасывала к ее двери заговоренные предметы, чтобы навести порчу. А теперь Прядильщики отнимут у Товы и ее.

Она хриплым шепотом произносила магические слова, а боль внутри нарастала.

– Око богов, дай мне узреть.

Когда слова сорвались с ее губ, она закрыла глаза, увидев лицо Веры в темноте своего разума. Ее жилет из кожи оленя был идеально гладким, свисавший с пояса меч ослепительно сверкал. Видение оказалось настолько реальным, что Това подумала, возможно, дух Веры уже покидает ее ослабевшее тело. Серые глаза девочки смотрели на Тову, аккуратные косички были туго заплетены по всей голове.

Руны упали на шкуру, выскользнув из потных пальцев Товы, и внезапно она ощутила на себе взгляд Бекана. Взглянув на него, она заметила в его глазах что-то новое. Пустота, растворившаяся во тьме, исходившей от Веры, добралась до Бекана, и в отблесках пламени он был похож на живой труп. Его безжизненный взгляд уперся в нее, и внезапно она ощутила его ненависть. Его отвращение. Потому что он уже все знал и не желал слышать этого от Товы.

В ту ночь Това потеряла не одного союзника, а целых двух.

Деревня Хайлли, земли Надир

Халвард склонился над оленем, вытаскивая стрелу, застрявшую у него между ребер. Его черный блестящий глаз смотрел на него в упор, и в нем отражалось небо. Юноша погладил его по изогнутой шее, тихо произнося благодарственную молитву.

Ему потребовалось много времени, чтобы выследить оленя, и большую часть ночи он провел, притаившись в высоком камыше, росшем вокруг луга, и в конце концов ему удалось сделать один удачный выстрел до того, как солнце поднялось над лесом. Солнечные лучи вспыхивали на росе, бусинками застывшей на траве, когда он закинул тушу на плечо и двинулся обратно в Хайлли.

Дыхание облачком пара клубилось в холодном утреннем воздухе, но тепло оленя отогревало его замерзшие руки. Каждую весну в деревню съезжались воины Надир из горных деревень и с берегов фьорда на встречу деревенских предводителей, проходившую в ритуальном доме в Хайлли. Впервые за год он увидел своего брата Ири, который теперь жил на горе. После рождения второго ребенка он некоторое время не появлялся у фьорда, но теперь они решили приехать в Хайлли и провести здесь теплые месяцы. А это означало, что Халварду приходилось больше времени проводить на охоте в лесу и рыбачить у фьорда, чтобы всех их прокормить. Следующие несколько недель его братья будут проводить встречи с деревенскими предводителями, и холм, возвышавшийся над деревней, покроется шатрами. Жрецы станут рассказывать истории о богах и былых сражениях, которые были смыслом жизни людей до того, как кланы заключили перемирие. Настало время вспомнить о прошлом и подумать о будущем. Но многие считали, что война скоро обрушится с запада, где среди поросших лесом скал у моря обитало племя Свелл.

Впереди в тумане возникла чья-то фигура, и Халвард замер на тропе, потянувшись за кинжалом. Но знакомый голос окликнул его, и накидка из лисьего меха, покрывавшая плечи Фиске, мелькнула в тумане.

Халвард отпустил рукоятку кинжала и взглянул на брата, пытаясь разглядеть выражение его лица. Но Фиске стоял в тумане, не двигаясь, и его лицо казалось непроницаемым.

– Что случилось? – Халвард был теперь почти одного роста с братом и, приблизившись, заглянул ему в глаза, но тот ничего не ответил.

Он взял у Халварда оленя, перебросив его себе на плечо, и двинулся обратно в деревню.

– Эспен просит тебя прийти.

Халвард вскинул брови, уставившись вслед Фиске.

– Что случилось?

– Ничего не случилось, – ответил брат, его голос прозвучал спокойно, и на мгновение Халвард подумал, что, возможно, Фиске говорит правду.

Он молча последовал за Фиске, и чем ближе они подходили к деревне, тем отчетливее становились звуки и запахи моря. В лагере Надир уже проснулись, многие воины готовили еду на кострах, а из крыши ритуального дома валил густой белый дым. Фиске провел его через ворота, и когда они проходили мимо своего дома, он увидел, что мама стоит на пороге, сложив руки на переднике. И в ее глазах промелькнула та же тревога, что и у Фиске.

Халвард проглотил ком в горле, чувствуя, как сердце начинает ускорять свой ритм, и его биение отдавалось у него в ушах. Подойдя к резным деревянным дверям ритуального дома, Фиске остановился, сбросив с плеч тушу оленя.

– Что происходит? – снова спросил Халвард, и на этот раз в его голосе чувствовался страх.

Брат распахнул дверь, и жар священного огня, пылавшего у алтаря, вырвался наружу. Эспен вместе с другими деревенскими предводителями уже собрались внутри.

Положив руку на плечо Халварду, Фиске повел его по центральному проходу. Деревенские предводители расступились, освободив для него место, и, скрестив за спиной руки, он остановился, расправив плечи.

– Халвард, – Эспен заговорил первым, приветственно кивнув ему.

Халвард кивнул в ответ, оглядев всех собравшихся деревенских предводителей. Но они ничем не выдали того, что здесь происходило, безмолвно глядя на него.

– Мы должны тебе кое-что сообщить.