Магнитная буря - Ellen Fallen

– Я сама пойду, увидимся завтра, – кряхтя, я поднимаюсь, для большей убедительности прихрамываю и сгибаюсь в три погибели. Эффект не заставляет себя долго ждать, мне пытается помочь какой-то старичок, а затем прыщавый парень с огромными ушами. Своим эффектным коронным образом я уползаю от парочки и выпрямляюсь, к удивлению парня, который пытался меня вести и причитал о том, какая я бедная. Он отходит от меня на несколько шагов, и мне кажется, верит в то, что это именно он меня исцелил. Пробегаю мимо прохожих, которые толпятся, чтобы с моста посмотреть, как пассажиры садятся в речной трамвайчик. Спускаюсь по каменной лестнице и встаю в очередь для покупки билета. Практически все стоят парочками, я же, как белая ворона, одна, еще и в одежде, больше подходящей для прогулки к мусорной урне. Делаю успокоительные вдохи и шумно выдыхаю.

– С вас сорок восемь евро, – невозмутимо улыбается мне женщина, когда я протягиваю пятьдесят и получаю сдачу.

Отдать столько денег ради того, чтобы выполнить дурацкое желание придурка. Захожу на катер и рассматриваю расположение мест, иду в самый конец судна и становлюсь, облокотившись на перила.

Это всего лишь приятная увеселительная прогулка с аудио гидом, которая не заменит даже самую поверхностную обзорную «сухопутную» экскурсию по французской столице. И отправляться в нее, на мой взгляд, имеет смысл лишь тогда, когда Париж основательно исхожен пешком, когда уже есть какое-то более или менее четкое представление об «устройстве» этого города. Поэтому, когда я смотрю на парочки, которые толком не знают как, выглядят все восемь остановок, предоставленных этой фирмой, смысла в поездке нет. Конечно, только если у них устали ноги и хочется посидеть этажом выше в ресторане, чтобы взирать на прекрасный вид романтичного города. Город грез, я бы его так назвала.

Батобюс начинает медленно отходить от причала, и в лицо дует приятная прохлада ночи. Яркие огоньки, полностью освещающие судно, делают пол практически золотым, а перила покрытыми перламутром. Расслабляюсь и отдаюсь приятной прогулке наедине с самой собой. Достаю из кармана листовку, сообщающую об остановках. Сумма за билет, на первый взгляд, не такая уж маленькая, однако этот билет действителен в течение дня и может использоваться для многократного прохода на речной транспорт. Это значит, что я могу выйти на интересной мне остановке, а потом дождаться прибытия другого трамвайчика и сесть на него. Список остановок, между которыми курсируют батобюсы, такой: Нотр Дам де Пари, Ботанический сад (Jardin des Plantes), Ратуша, Лувр, Елисейские поля, Эйфелева башня, далее после разворота в обратную сторону – музей Орсе, Сен Жермен де Пре, снова Нотр Дам, Ботанический сад и круг замыкается.

Интересно, сколько человек отсеется после первой остановки? До меня доносится тихая красивая мелодия, играющая из динамика, я двигаюсь немного правей, краем глаза замечаю целующуюся парочку. Кажется, я провалила пари! Здесь нет одиноких мужчин, только женщины. И даже если бы они были, где гарантия, что обратят внимание именно на меня?

– Какая прекрасная ночь, мадемуазель, не правда ли? – бархатный голос с хрипотцой раздается за моей спиной, и я оглядываюсь, чтобы увидеть лицо мужчины.

Рассевшись на удобном стуле, я рассматриваю пейзажи и инфраструктуру Парижа. Прогулка на речном трамвайчике могла бы не выглядеть столь привлекательной, если бы мне не показали ресторан. Иногда я кажусь себе вечно голодным дикарем. Но жизнь в спешке предполагает вот такие издержки. Как бы старательно я не стремился к режиму, ему не бывать, пока я не женюсь. Вилка застывает в моей руке, и я откладываю ее в сторону, еще бредовей я ведь не мог подумать? Конечно, женщина могла бы следить за моим питанием, стирать мои трусы, и что уж там, дошли бы до подтирания задницы такими темпами. Но все это меркнет на фоне речной прогулки.

Официант наливает в мой бокал белое вино, и я вдыхаю его «букет» и только затем выпиваю. Может со стороны показаться, что я манерный пижон, но привычка принюхиваться к спиртному, скорей работа над ошибками, однажды на острове я выпил неочищенную воду из-под крана, и в итоге болел с желудком неделю. Расстройство кишечника процветало, а я таял на глазах, не имея возможности нормально поесть. А еще в самом начале были эти перебои с продуктами. Как последний герой, я выживал, чтобы Шейла на небесах оценила мой прогиб.

Поэтому отпив еще несколько глотков, я успокоил свои животные инстинкты и уставился на достопримечательности. На одной из коротких остановок я увидел огромный скелет тираннозавра. Не совсем понял, как это связано с архитектурой, но согласен, что это довольно зрелищно, особенно, если брать во внимание ночную прогулку.

Сам речной трамвай выглядит вполне обыкновенно, ни о какой визуальной романтике тут нет и речи. Но любой парижанин скажет, что романтика, она в головах и сердцах. Я, видимо, не с тем настроем приехал в эту страну. Итак, никаких шариков и сердечек, слава Всевышнему! Обычная разноцветная посудина, крытая прозрачным пластиком. Но народу все равно весело, он в предвкушении чудес. Это видно по их открытым ртам и потным подмышкам, по рукам, что взмывают вверх показать на то или иное здание. Я знаю, что циничные мысли, это вполне нормально для мужчины, но, когда мы с Дженсеном толклись на набережной в осуществлении его плана мести любимой женушке, проехало, по меньшей мере, пятьдесят трамвайчиков за полчаса.

Погода стояла прекрасная, а водичка мутная. Прямо на каменных плитах берега сидели, лежали те, кому не хватило места на траве: студенты, влюбленные парочки, парижские мамочки с чадами всех возрастов. Завидев любой речной транспорт, подобный нашему, все они почему-то дико радовались, начинали приветственно кричать и махать руками. Я смотрел на этих странных людей, но потом со мной произошло нечто странное. Примерно через час я тоже стоял и махал уезжающим на речном трамвае. Собственно, так мы с Дженсеном и оказались в ресторане, проплывая по Сене.

На протяжении всего путешествия нас сопровождают мелодии французского аккордеона, песни Эдит Пиаф, Шарля Азнаура, Джо Дассена, Мирей Матье. Как бы подготавливая к кульминационному моменту, за которым и отправился мой друг. Поиск дамы, с которой можно покутить, отдохнуть и сбросить пар. Я научил, как правильно обращаться с девушками. Ведь кем бы они ни были по вере или национальности, все до одной любят обходительность и галантность. В общем, подготовка у Дженсена достойная. Теперь, надеюсь, он не наложит кирпичей в штаны, прежде чем притащит девушку в нашу гостиницу.

Смотрю на наручные часы, не знаю, кого он там выбрал, но время поджимает, а я еще не забрал свой багаж из камеры хранения. И, соответственно, гостиничный номер у нас только одноместный. Я еще не готов пускать в свою постель двоих, даже если один из них девушка. Все эти перипетии в жизни Дженсена, то, что у них произошло за столь короткий период, жутко напрягает меня. А роль сводника раздражает, я не хочу делиться своими секретами обольщения. Хватает того, что он и без того очаровательный стервец.

По задумке он должен привести девушку за соседний зарезервированный столик и под моим бдительным наблюдением работать над ее раковинкой. Удобней располагаюсь на стуле, скрещиваю пальцы на руках и кладу их на стол. Когда заканчивается нудная песня Мирей Матье, Джо Дассен напоминает о себе. Спасибо, хоть не повторяются песни, иначе я бы уже сидел мордой в стол и спал сном младенца. Кстати, о младенце, как он рвался в Париж. Хотелось повыдергать коготки сынуле пинцетом его матери, которые он расположил на моем сердце, пока рвал его. Но стоило мне напомнить о городе, в котором, как я знаю, живет не последний по значению для него человек… Ситуация мгновенно изменилась. Я не могу пока объяснить, на кой хрен я вообще притащился сюда, и почему первое, что я узнал перед отлетом, это адрес девчонки. Но мои попытки отвлечься, думать о том, что она живет в Париже… Моя гостиница практически в двух шагах от ее дома… Потрепанная и не самая лучшая, я надорву поясницу, но буду жить рядом с ней. Пока Дженсен будет пахать, я буду таскаться за ней, как чертов псих.