Война под поверхностью - Константин Мисник

Они приблизились, Заргис отдёрнул занавеску, и Птунис увидел лежащий на столе металлический шлем с кучей отходящих от него проводов. Все они крепились к аккумулятору, стоявшему на полу.

— Этот прибор, — показал рукой Заргис, — а я смею утверждать, что это прибор, — нашла Норша, когда наводила здесь порядок после разгрома, учинённого вами недавно.

Седонис хмыкнул.

— И не только вами, — посмотрел в его сторону Заргис. — Норша рассказала об этом Герфису, а он — уже мне. Мы немного повозились с ним, чтобы правильно подключить, а затем немного поэкспериментировали.

Заргис замолчал.

— И мы обнаружили странные вещи, — продолжил Герфис. — Настолько странные, что решили потревожить тебя. А Заргис стал интересоваться твоими скрытыми способностями. Дело в том, что, после того как мы надели этот шлем, мы… даже не знаю, как сказать.

— Мы стали слышать чужие мысли, — закончил за него Заргис. — Очень слабо, невразумительно, но это явно чужие мысли. Поэтому мы и хотим, чтобы вы надели этот шлем. Нам интересно, что произойдёт, если он окажется на голове у человека с такими способностями, как у вас.

Птунис с любопытством взял странную вещь в руки. Он осмотрел его со всех сторон. Ничего необычного, если бы не отходящие от него провода. Один из проводов был присоединён не к аккумулятору, а к какому-то прибору с цифровой панелью.

— А это что? — спросил он.

— Регулятор мощности, — ответил Герфис. — Чем больше крутишь вот этот тумблер, тем больше усиливается приём мыслей. Но даже на максимуме мы оба слышали лишь слабый шёпот. Втайне надеясь, что ты всё-таки решишься и наденешь его, я заранее поставил его на минимум.

Птунис засмеялся такой нехитрой попытке сыграть на его самолюбии и решительно натянул шлем. И сразу же в его голове раздался нестройный хор голосов. Они были разными: шепчущими и громкими, несвязными и довольно отчётливыми. И они были знакомы ему. Этот хор он слышал уже довольно давно в минуты возбуждения или эмоционального подъёма. Очень сильно это мешало во время близости с Дарицей. Поначалу даже сильно пугало. Пока он не привык.

Птунис потянулся рукой к тумблеру, чуть повернул его в сторону и едва не закричал. Он рывком сдёрнул шлем с головы и резко выдохнул.

— Что случилось? — взволнованно спросил Герфис.

— Ваши мысли! — ответил Птунис. — Они были такими сильными. Как будто вы все одновременно влезли в мою голову и начали там громко кричать. — Он передёрнул плечами: — Не очень приятное ощущение.

— И о чём же мы думали? — поинтересовался Заргис. — Я не из любопытства спрашиваю, — пояснил он. — Мы всё-таки ставим эксперимент. Так что…

— Вы думали одновременно о нескольких вещах сразу: об этом приборе, и как его можно использовать; о том, что в колонии многие не умеют читать, и это плохо. Кстати, я с вами в этом абсолютно согласен, это положение нужно немедленно исправлять. Поэтому предлагаю в ближайшее время начать обучение всех безграмотных поголовно. И третье, — Птунис усмехнулся, — вам было интересно, как я со своими способностями чуть не позволил себя угробить во вчерашней свалке. Сразу отвечаю. Была, действительно, настоящая свалка. И хоть я и пытался читать мысли своих противников, в такой толчее это было практически бесполезно. Я просто не успевал реагировать на всех подряд. Вас устраивает мой ответ?

— Потрясающе! — спокойно произнёс Заргис. — Всё абсолютно точно. А что вы скажете про них?

— Мысли Герфиса крутятся, в основном, вокруг новых ружей. И мелькнула какая-то техническая идея насчёт генераторов воздуха.

— Точно! — Герфис с довольным лицом прищёлкнул пальцами.

— Ну а Седонис, — Птунис повернулся лицом к другу, — Седонис всё время думал об Ароше.

Седонис возмутился:

— Ты зачем это делаешь? Нехорошо подслушивать чужие мысли!

Внезапно он замолчал, видимо осознав, что мог прочитать в его мыслях Птунис, и мгновенно покраснел. Птунис сразу же начал извиняться и оправдываться, говоря, что сделал это лишь для того, чтобы все убедились в правильности предположений Заргиса. Его друг слегка успокоился, но всё-таки оставался хмурым, ворча при этом, что он думает по поводу всяких там приборов и экспериментов.

— А теперь я предлагаю перейти к следующей части опыта, — произнёс Заргис. — Вот здесь, на регуляторе, есть рычажок. Я передвину его в другую сторону. Мы подозреваем, что он необходим для обратного процесса: то есть не для чтения мыслей, а для их передачи. Попробуйте воспользоваться этой стороной ваших возможностей.

Птунис, недолго думая, надел шлем, слегка повернул тумблер и посмотрел на Седониса. Тот вдруг зашёлся в смехе.

— Что, что он тебе сказал? — возбуждённо спросил Герфис.

— Ой, не могу! — смеялся Седонис. — Птунис напомнил мне ту историю, когда мы с ним охотились на тунца. И один шустрый самец два часа гонял нас вместе с Зубом по океану, а потом всё-таки оставил нас с носом и улизнул. Да, это было здорово!

Заргис вопросительно посмотрел на Птуниса. Тот кивнул.

— После нескольких опытов все убедились, что шлем пригоден и для передачи мыслей.

— И последнее, — произнёс Заргис. — Мне крайне интересно знать вот что: если мы настроим прибор для передачи мыслей и поставим его на максимум, сможете ли вы до такой степени усилить свою мысль, чтобы заставить нас выполнить ваш приказ.

Седонис опасливо покосился на Заргиса и отодвинулся от него на шаг.

— Чтобы никто не пострадал, — усмехнулся химик, — в качестве подопытного предлагаю себя.

Птунис немного подумал и надел шлем.

— До максимума доводить не будем, — сказал он, — но мощность усилим. Посмотрим, что произойдёт, мне самому интересно. А одного вас, — добавил он, — мне как-то неудобно будет использовать в этом качестве.

И покосился на Седониса. Тот с опаской посмотрел на друга.

— Не надо, — предупредил он Птуниса. — Птунис, не делай этого!

И в следующее мгновение уже танцевал, кружась по комнате и держа в руках воображаемую партнёршу. Самое интересное, что до этого Седонис даже не подозревал о своём умении танцевать.

Герфис засмеялся, но затем посмотрел на Птуниса и вздохнул, потому что взгляд главнокомандующего теперь был направлен на него. Через секунду главный техник уже подпрыгивал на одной ноге, в такт прыжкам аплодируя сам себе.

Заргис с интересом наблюдал за этим представлением.

— А теперь я, — обратился он к Птунису.

Тот повернулся к химику лицом. Заргис напрягся. Лицо его покраснело и застыло. Было видно, что он изо всех сил сопротивляется внушению. Но хватило его секунды на три. После этого он подёргал себя за уши, щёлкнул по носу и в довершение всего показал Птунису язык.

Все расхохотались, потому что видеть такое от всегда невозмутимого Заргиса было смешно. Птунис засмеялся вместе со всеми, но сразу же схватился за бок и поморщился. Затем он снял с головы шлем и аккуратно положил его на стол.