Игры стихий - Дарья Вознесенская

«Мальчики» смотрели на меня в ужасе и мычали что-то невразумительное. Но меня несло, как всегда, когда я сильно нервничала.

— Так что?

— Что я должен делать с твоей рукой?

— Пожать ее. Это значит, ты даешь обещание: «Один за всех, и все за одного». Мы тебя будем защищать.

Кажется, у «мальчиков» сейчас будет форменная истерика.

— Я не раздаю… обещаний… так легко.

Голос его был холоден. Неужели я ошиблась? Не примет такой легкий тон? И просто потащит на допрос? Чувствовала, что холодею, но не показала своего страха.

— Как хочешь. Но имей в виду, что предложение и дальше будет в силе.

Арий кивнул, пробормотал какое-то ругательство и ретировался.

— Это что сейчас было? — хмуро спросил братец.

Я спрятала лицо в ладонях.

— Сама не знаю, кажется, меня занесло. Но радует уже то, что никто из нас не сидит в пыточной камере императорского дворца. Возможно, постепенно уладим ситуацию…

Мы все ужасно устали. Я хоть и поспала пару часов, но этого явно было недостаточно. Перенеслась в свою комнату, забралась под одеяло и тут же уснула.

Разбудил меня Фарн.

— Что такое?

— Уже утро. Одевайся, я тебя заплету и пойдешь на завтрак.

— Заплетешь?

— У рода Сегет есть особое плетение. Тебе не обязательно делать его каждый день, можно и простую косу, и хвост, и распущенные носить, но сегодня Рон хотел, чтобы все четко еще раз осознали, что ты его сестра. Заплетем волосы, наденешь новое платье с короткими рукавами, чтобы видно было твою татуировку, и, пожалуйста, откликайся только на полное имя.

— А где сам Рон?

— Все еще у Императора.

— Не знала, что он туда отправился. Это не опасно?

— Думаю, нет.

Позевывая, я уселась на стул и дала Фарну расческу. Пока он занимался моими волосами — ну и ладно, что взрослый мужик может заплетать длинные волосы, не все же обычаи должны быть привычными, — я рассматривала свою татуировку. Очень нежное плетение, темно-коричневая вязь с золотом: растительные узоры и пунктирные спирали. Если бы я не знала точно, что она не смывается, то подумала бы, что нанесена золотой краской. Начиналась татуировка от запястья, расширяясь, доходила до плеча, где почти полностью покрывала всю поверхность, а потом тонкими линиями спускалась на грудь. Фарн ловко заплел мне очень красивую косу, состоящую также из спиралей, и выдал новую форму, более подходящую моему статусу. Бархатное, закрытое темно-зеленое платье с рукавами-фонариками и золотым шитьем по подолу. И когда успел? И новое кольцо с ярким квадратным изумрудом в окружении золотых камней.

— Я дополнил родовое кольцо ограничением на силу. Пока лучше так, ты не идеально себя контролируешь. И, пожалуйста, не снимай его никогда — это защита, и портал на случай опасности, и связь с Роном.

На столике появилась шкатулка с драгоценностями.

— Это драгоценности женщин рода. Они принадлежат тебе.

— Я теперь богата?

— Очень.

— То есть в принципе я могу не работать, не выходить замуж, но при этом чувствовать себя вольно, путешествовать и все такое?

— Ну да. Долго так выдержишь? — Фарн засмеялся.

Я тоже улыбнулась. Зная свою натуру, понимала, что богатое безделье — не мое, но душу очень грел тот факт, что я теперь не бесприданница. Пусть и таким странным способом. Я так пока и не разобралась до конца, как отношусь к произошедшему, но однозначно не со знаком минус.

Я выбрала изумрудные серьги, подходящие к кольцу, накинула бархатный палантин и отправилась в столовую, не встретив никого по дороге. Заходить было страшновато, как в первый раз. Столовая снова встретила меня гробовым молчанием. М-да, это даже не дежавю, просто повторение. Не глядя по сторонам, я взяла сок, немного каши и булочки и пошла к своему одинокому столику, за которым сидел кто-то.

Кто-то сидел?! Эль.

Немного бледный и напряженный, он всматривался в мое лицо, но увидев, что все со мной в порядке, облегченно вздохнул. Помог снять накидку и отодвинул стул.

— Ухаживаешь за наследницей рода?

— Я, конечно, заслужил иронию. Но нет. Даже если бы ты неожиданно не оказалась сестрой ректора, я сегодня сел бы за этот стол.

— Почему?

— Ты выдала себя, чтобы спасти меня.

— И это все?

— Нет, ты прекрасно знаешь. Наши отношения не были обычными, даже когда тебя называли Анна-тель… и ты это знаешь.

— Да уж, — я передернулась.

— Анна… Я знаю… меня можно долго ненавидеть за ту ночь или за мое поведение, но поверь, я уже пожалел не раз.

Я не стала давить на его чувство вины.

— Я давно простила тебя. И не стала бы защищать того, кого ненавижу.

Он замер ненадолго и благодарно посмотрел на меня. Все-таки какой он еще ребенок! Но эти глаза цвета стали с серебром… Смотрят на меня по-мужски.

— Я хотел бы с тобой поговорить по поводу твоего… изменения статуса. Но не здесь, пожалуй.

Значит, не поверил в нашу легенду, как я и думала.

— До занятий еще есть время. Прогуляемся?

Мы вышли из столовой, сопровождаемые взглядами исподтишка. Но никто не решился к нам подойти. Впрочем, мне не привыкать. Сотворила полог тишины на всякий случай.

— Спрашивай.

— Ты же не сестра Рона.

— Почему ты так решил?

— Я видел тебя полуобнаженной. Татуировки на тебе не было.

— Это долгая история…

— А ты расскажи ее кратко.

Я рассказала. Все время думая о том, что Оларды могут чувствовать чистую ложь, вдруг и Эльтару передался этот дар? О том, что росла без родителей (ну, в какой-то мере правда), будучи абсолютно безродной (так и есть), затем, когда выросла, работала в таверне (и тут не сильно погрешила против истины, подработка же считается). Магии во мне не наблюдалось до одного события, полностью изменившего мою жизнь. В тот момент мне грозила смертельная опасность. Моя сила полностью раскрылась и уничтожила напавших волков (мало ли что, они не на меня напали). Волосы тут же сменились с коротких и темных на те, которые есть, и я даже не знала, что бы я делала с этим, если бы случайно всю эту сцену не застал Рон, о котором я никогда и не слышала. Дальше просто — он взял меня под свое крыло и решил обучать как Галади-тель, по-другому бы я не попала. Здесь сыграл роль мой потенциал, конечно. Отсюда и индивидуальная программа. Ну а потом… В общем-то, мы подружились, и он не захотел чтобы меня из Академии кто-то забрал.

— Это многое объясняет. Ты всегда вела себя не как тихоня и совсем не как благородная девица…