Миссия: обольстить - Стейси Хикфорд

Жанна сидела на своей любимой скамейке в саду и пила кофе. Октябрьский рассвет был ненамного прохладней июльского, и только появившиеся кое-где на деревьях желтые листья указывали, что лето идет к концу.

Дни потихоньку шли на убыль, солнце каждый раз вставало на минутку позже. Наверное, к весне ритуал встречи рассвета перестанет вызывать острую боль. Но только не сейчас. Пока девушка еще не могла воспринимать солнце, величаво поднимающееся из-за горизонта, без тоски о Ролане.

Прошло около трех месяцев со времени их расставания. Каждое воскресенье они говорили по телефону – Ролан не пропустил ни одной недели. Он вежливо осведомлялся о здоровье Арно, перебрасывался словом с каждым из членов семьи, рассказывал о делах королевства. У отца Ролана, короля, начались проблемы со здоровьем, так что все больше дел ложилось на плечи сына. Ему во многом помогала Изабель, куда лучше, чем брат, подходившая для наследования престола. Но Ролан старался честно исполнять свои обязанности.

Прямо не говорилось, но витало в воздухе, что в один прекрасный день эти обязанности лягут на Арно.

Обычный деловой разговор – принц Ролан поддерживал контакт с наследником престола. И ничего более…

За спиной Жанны открылась дверь, и она вздрогнула – ей вдруг показалось, что сейчас выйдет Ролан.

– Доброе утро, солнышко.

– А, бабушка, это ты…

Старушка осторожно, стараясь не сгибаться в пояснице, села рядом с ней. Помолчали.

На улицу въехал незнакомый фургончик, и Жанна приподнялась, готовая при малейшей опасности броситься обратно в дом. Когда происхождение Арно стало местной сенсацией, их дом не меньше месяца подряд осаждали репортеры, и Жанна уже не могла спокойно слышать шум подъезжающего автомобиля. Однако фургон мирно проехал мимо, и девушка села опять на скамью, невесело улыбаясь.

– Кажется, нервы совсем расшатались.

Бабушка засмеялась.

– И я понимаю почему…

– Правда же это было ужасно? Никакой частной жизни, будто бы живешь посреди городской площади. Хорошо хоть в последнее время стало полегче – наверное, нашлась другая тема для сплетен. Только некоторые дураки теперь относятся к Арно иначе…

– Ты имеешь в виду, обращаются с ним как с принцем?

– Что-то вроде того… Я просто хотела, чтобы он вырос нормальным счастливым ребенком, таким же, как все дети. Но все и сейчас не так плохо, как могло бы быть. Страсти в основном улеглись, друзья относятся к нам по-прежнему… Вот только от Лестардов я все еще ожидаю какого-нибудь подвоха.

– Да, они могут. Я знала Колена еще ребенком, он отличался подлостью с раннего детства, поверь мне. Колен был на год старше твоего отца и всегда так и норовил что-нибудь стянуть у других ребятишек. Помню, как он украл у Пьера завтрак и свалил вину на другого мальчика… А однажды позарился на тетрадку с Фантомасом на обложке и долго выжидал, когда Пьер оставит свой портфель в классе и пойдет побегать в коридор… Правда, Пьер застал его на месте преступления и отнял тетрадку. Еще Колен был ябедой – и надо сказать, он не сильно изменился со времен «золотого» детства. И супругу он выбрал себе под стать. Лестарды могут попытаться что-нибудь сделать, но ты не волнуйся заранее. Не так уж у них много возможностей. Кроме того, что волнуйся, что не волнуйся, все равно ничего не изменишь.

Жанна спрятала лицо в ладонях.

– Да я знаю, бабушка. Просто не могу с собой справиться. Хорошо бы все оставалось так, как есть сейчас… Только бы не стало хуже.

– Ничто никогда не остается неизменным, внучка. Ты все еще тоскуешь по Ролану?

Жанна выпрямилась.

– С чего ты взяла?

– Ты же моя внучка, я тебя знаю, как себя саму. Не грусти, милая. Придет день, и ты встретишь своего суженого, того, кто поможет тебе забыть обо всех неудачах.

– Да, конечно.

Однако Жанна не была в этом уверена. Она не могла даже представить, что полюбит кого-нибудь кроме Ролана. Мысль о ком угодно другом вызывала только отвращение.

– Ролан желал тебе добра. Я видела, как он смотрел на тебя, внучка.

Жанна вздохнула.

– Ну да, желал добра… В своем понимании. Все дело в том, что он не обычный человек, который каждое утро встает и идет на работу, а вечером просматривает газету. Он принц, у него свой долг, свои обязанности.

– Ему так тяжело было утром, перед отъездом! Я даже подумала, что вот сейчас он пригласит тебя в свое королевство, предложит стать его Золушкой.

– Ох, бабушка, как же ты романтична! Ролан действительно предлагал мне уехать с ним всего-навсего, чтобы переждать шумиху. Но я конечно же отказалась.

– Почему? – бабушка совсем не выглядела удивленной, и Жанна подумала, что та наверняка и сама обо всем догадалась.

– Потому что мне нельзя отсюда уезжать. Этот дом, вы все, весь этот город – моя жизнь. Ты же знаешь, как я была несчастна, когда уехала в Тулузу, притом что могла каждые выходные проводить дома!

– Финансовые возможности Ролана позволили бы тебе на каждые выходные прилетать сюда из Сан-Валле.

Жанна покачала головой.

– Если бы не его проклятые финансовые возможности, не титул, не обязанности – все могло бы быть иначе. Разве ты не помнишь, как была несчастна Франсуаз? А ведь у ее семьи было полно этих самых «финансовых возможностей»! Так же и Анри погубили богатство и знатность… Деньги приносят людям только несчастье.

– Солнышко, Франсуаз была несчастна вовсе не из-за денег. Просто Колен и Анна Лестард – низкие и эгоистичные люди. Это они сделали свою дочь несчастной! Деньги просто давали им возможность подло поступать с другими людьми, но вовсе не были причиной подлости. А что до Анри, я никогда его не знала, но, если он хоть немного походил на своего брата Я думаю, он женился бы на Франсуаз и признал бы ее ребенка, если бы только мог.

Жанна одним глотком допила остывший кофе и встала. Возможно, бабушка и была права, но это ничего не меняло. Деньги приносят неприятности, и неважно, что романтичная старушка имеет на этот счет свое мнение. А разговоры о Ролане причиняли ей боль, и Жанна больше не хотела их вести.

– Пойду налью себе еще кофе. Принести тебе тоже чашечку?

– Спасибо… И еще в кухне есть коробка с пирожными.

– Бабушка! А как же твой холестерин?

– Пустяки. Коробка почти пустая… Нельзя останавливаться на полпути.

Когда Жанна вернулась, солнце стояло уже высоко над горизонтом. Оно конечно же было не такое жаркое, как летом, но все равно воздух заметно потеплел.

– Знаешь, а у Ролана нет сада с такой скамейкой, как у нас, – сказала Жанна, садясь. – Когда он это сказал, мне стало его жалко… Правда же, глупо? Жалеть человека, который живет во дворце с пятьюдесятью комнатами, только за то, что у него нет старой садовой скамейки… Но мне кажется, я была права. Нашему дому далеко до дворца, зато у меня есть и сад, и скамейка в нем, и бабушка, с которой можно посидеть рядом…