Тень на каменной скамейке - Мария Грипе

Над водой стояли неутихающие вопли, «Титаника» больше не было видно.

Когда вода сомкнулась над флагштоком на корме, раздался лишь едва слышный всплеск.

Через двадцать минут крики стихли, и над водой воцарилась почти неземная тишина. Словно «Титаника» никогда не существовало. Кошмарная реальность уже начала казаться нереальной. Как будто все было страшным сном.

Приблизительно так описывали нам гибель «Титаника», и не одна Надя думала, что никогда больше не сможет радоваться.

Если с «Титаником» произошла такая ужасная трагедия, что еще может случиться? Наступит конец света? Ведь эволюция жизни на Земле вряд ли так близка к завершению, как мы это себе представляем.

А еще все говорили о войне.

До сих пор мой мир, мир Нади ограничивался нашей семьей. Нашим домом. Нашим городом. Нашей страной с нашим королем. И нашим Богом.

И вот появился «Титаник», как грозное предзнаменование, как призрак большого мира, и каждую секунду над этим миром нависает угроза гибели.

Ничего уже не могло быть по-старому.

Очевидно, мир – это не только маленький клочок земли, на котором мы живем, мир – это нечто большее. И, возможно, предназначенное не только для нас… Нет, никогда уже мы не сможем чувствовать себя в полной безопасности.

Не знаю, что это вдруг нашло на Каролину. Если раньше в общении со Свеей она была мягкой и уступчивой, то теперь вдруг начала атаковать ее вопросами.

Гибель «Титаника» предоставила ей аргументы.

Ну, как это Свея говорила? За что она все время ратовала? Что нужно знать свое место в жизни? И она по-прежнему считает это справедливым?

Да, разумеется, Свея по-прежнему так считает. С чего это ей менять свое мнение?

Но на «Титанике» было спасено больше мужчин из первого класса, чем детей из третьего. Что Свея думает об этом? Это правильно?

В такие подробности Свея вдаваться не хотела. Во-первых, еще неизвестно, правда ли это: в газетах столько всего понапишут… Есть люди – нарочно насочиняют всякого, только бы заварить кашу.

Но Каролина не сдавалась.

Если бы, несмотря ни на что, все это правда и маленький Эдвин вдруг оказался бы на борту? Как бы тогда рассуждала Свея?

Тучи начали сгущаться. Что за глупый вопрос! Разумеется, нужно было бы немедленно его спасти.

Разумеется? Нет, в том-то и дело, что нет. И если раньше кто-то не понимал, то теперь-то всем ясно, что жизнь человека зависит от того, какой у него билет – первого класса или третьего. «Неплохо бы взять это на заметку, Свея!» Каролина была одержима жаждой битвы. Ей казалось, она увидела и поняла что-то важное для всего человечества, на что никто не имел права закрывать глаза. В том числе и Свея.

Но Свея воспринимала подобные разговоры как новую попытку Каролины насолить ей. Она отбивалась как могла, но в конце концов выходила из себя, жаждала мести и жаловалась Ульсен.

Ульсен всегда с готовностью врачевала ее раны. У нее, с утра до ночи сидевшей в одиночестве за шитьем, было время подумать. И сравнить факты. И собрать их воедино. Да, Ульсен ворон не считала. Глаза у нее были на месте. Свее она, несомненно, принесла большую пользу. Взяв обещание молчать, портниха поведала ей немаловажные сведения.

В один прекрасный день Ульсен уехала, а Свея осталась, и ее просто распирало от всего, что она узнала. Обещание, данное Ульсен, не позволяло ей сказать ни слова. Но что-то она должна была предпринять. За неимением лучшего она затеяла мытье окон во всем доме. Каролине достался второй этаж. Сама же Свея взялась за первый.

В воздухе стояла весна. «Плохо, когда весенним лучам солнца приходится пробиваться сквозь пыльные окна», – сказала Свея маме. Она знала, что мама ценит подобные инициативы.

Вообще-то мама не очень любила убирать в доме и всегда стыдилась, что другим приходится выполнять ее обязанности. Но она искупала свою леность, позволяя Свее во время работы болтать без умолку. Таким образом, у Свеи появилась прекрасная возможность поговорить с мамой, сидящей у секретера и помогающей мне писать ноты.

Свея состроила самую кроткую мину, на которую только была способна, и принялась хвалить Ульсен. Мама благосклонно слушала. «Что за превосходная женщина эта Ульсен! Дельная и работящая. Вы со мной согласны, хозяйка?» Да, конечно, мама согласна.

Какая удача, что в этот раз ей у нас понравилось. Поначалу Свея немного волновалась, но все ведь обошлось. И уж Свея – то постаралась, как могла, чтобы все было в порядке. Мама, которая поняла, куда Свея клонит, отвечала односложно. У нее не было желания обсуждать Каролину. А ведь именно ее Свея имела в виду, кого же еще?

– Как хорошо, что уже весна, – сказала мама. Свея издала легкий вздох и с яростью набросилась на оконную раму.

– Ну как, Свея, вам не тяжело?

– Нет, что вы, совсем нет…

– Вы, наверное, скучаете по Эдвину, Свея?.. Будем надеяться, что на солнышке ему станет лучше.

Да, конечно, Свея скучала по Эдвину. Все время скучала. Но не потому она сейчас вздыхает. Есть другая причина. В голову лезут всякие мысли, и не всегда от них становится радостно, тут уж ничего не поделаешь.

– Да, это так. – Мама тоже вздохнула. Какое-то время Свея работала молча, а мама занималась со мной.

– Не хочу мешать вам, хозяйка, пока вы с Бертой пишете ноты. – Свея решила, что молчит уже долго.

– О, да что вы, пожалуйста, Свея… если у вас что-то на душе, то…

– Да так, ничего особенного. Но все-таки, чего только не услышишь… Только слушай.

– Что вы говорите? Да, наверное.

– Иногда не знаешь, что и думать, скажу я вам, хозяйка. Всему-то верить нельзя.

– Нет, нельзя.

– Ведь главное, чтобы Ульсен в следующем году опять приехала, а я думаю, она приедет.

– Приятно слышать. Что, она сама так сказала?

– Да, и еще много чего.

Свея выждала паузу, ожидая вопроса, но его не последовало. Мама молчала.

– Да, конечно, Ульсен приедет, – продолжала Свея. – Наверняка приедет, потому что в следующем году Каролины здесь уже не будет, ведь это просто немыслимо, сказала Ульсен…

У мамы порозовели щеки.

– Ну это ведь не Ульсен решать?

– Нет, я тоже так сказала, что это не нам решать и не мне, сказала я. Но она все твердила, что Каролины на следующий год здесь не будет.

– Что-то я не пойму. Почему это?

– Ну все к тому идет, так она сказала.

– Ах вот как? Ну, видимо, Ульсен знает больше меня.

– Видимо, да! – Свея тщательно выжала тряпку и отошла в сторону, чтобы получше рассмотреть вымытое окно. – Посмотрите-ка сюда, хозяйка?