Осенняя женщина – осенняя кошка - Ольга Станиславовна Назарова

хвостов как-то растворялась в ощущении тревоги от пустого желудка.

Хотя… если бы он слышал, о чём щебечет Эля, чувство тревоги у него только усилилось бы.

– Алексей… я не могу! Я хотела бы вновь с вами встретиться, но нет… Понимаете, мой мужчина, он такой ревнивый. Мне просто страшно. Что? Воздействовать? Нет-нет, я себе это не прощу! Просто не могу даже думать о таком!

Щелчок замка во входной двери она не расслышала – говорила на балконе, зато его отлично услышал Саша и ухмыльнулся.

– Так я и знал, что Арина не выдержит – примчится!

Он шустро убрал на разделочный стол тарелку Элиного «дизайна», принял очень сытый и довольный вид и принялся ковыряться в остатках жаркого, которое ему привезла пунктуальная доставка.

– Да, Томочка, конечно, – голос Арины наполнил его истинным самодовольством исключительно привлекательного мужчины, за которого когтями и зубами держатся женщины, несмотря на все свои гордые заявления и «брыки».

– Арииина, чем обязан? – он приподнял вилку в честь приветствия, да так и замер – жена была вовсе не одна.

– Привет! Да ты ешь-ешь… Тома тут будет жить, когда ей будет нужно, так что ты не стесняйся! – махнула ему жена… как чужому! Безразлично так.

Он даже сходу не понял, что именно она сказала. Правда, когда в квартиру вошла гостья, он напрягся – Тому он помнил, и она ему не понравилась.

– Слишком самоуверенная, громкая, такая… ироничная. Опасная, короче! – пронеслось в голове у Саши. И тут он опомнился:

– Погоди-ка, что значит, будет тут жить? Где ещё «тут»?

– Ну, как где? В моей части квартиры!

– Арина, я против! Я здесь с Элей живу! Нам неудобно будет!

– Ну, купи себе отдельную квартиру и живи в отдельной сколько влезет. Или мне оплати аренду половины. А пока я оплачиваю свою часть ипотеки, я буду сюда селить кого захочу!

– А без моего разрешения посторонних запускать не имеешь права! – обрадовался Саша.

– Так и ты тоже не имеешь, так что готовь свою эльфу на вылет! – парировала Арина, нехорошо усмехнувшись – очень уж забавно у Саши открылся рот. Впрочем, он быстро закрылся, когда на шум голосов из комнаты выпорхнуло воздушное создание и уставилось на пришелиц.

– Шашуля, что это? – выдало эфемерное создание, тыча пальчиком в женщин.

– Ну, жену своего многолетнего любовника непременно нужно знать в лицо, иначе можно попасть в неловкое положение! – наставительно заметила Арина, – А я, к сожалению, пока ещё его жена. А это – это моя подруга Тамара, и она будет тут жить!

– Как это жить? Где тут? – нервной комарихой запищала Эля.

– Жить – обычно, где тут – здесь тут! – уверенно объяснила Арина. – Томуся, вот ключи. Я побежала, да?

– Да, дорогая, спасибо тебе. Дальше я сама разберусь! – Тома улыбалась сладчайшей улыбкой, от которой хорошо знающие её люди уже бомбоубежища копали бы.

Тома, не обращая ни малейшего внимания на какие-то нервные звуки, доносящиеся со стороны Александра и его феи, закрыла за подругой дверь, повернулась на каблучках, внимательно осмотрев окружающее, и решительно шагнула к запертой комнате, волоча за собой вместительный чемодан на колёсах.

– Женщина… – голос Эли окреп и похолодел. – Женщина, неужели же вы тут останетесь?

– Пренепременно, женщина! – ответила ей Тома и игриво подмигнула «Шашуле». С этого момента все планы и идеи о дальнейшей жизни пребывающей на данной территории парочки пошли на такой перекосяк, что его можно было бы окрестить диагональной синусоидой нетрезвого начертания…

Полночи Эля рыдала, картинно заламывая руки и требуя от «Шашули» избавиться от пришелицы.

– Элечка, так ведь она и так ушла, – пытался достучаться до трепетной лани её… гм… как можно поизящнее обозвать мужскую особь для лани? Лан? Ладно, пусть будет не совсем верно с точки зрения биологии, но понятно – олАнь!

– Она только вещи оставила и свали… в смысле удалилась… – старался Саша, тоскливо косясь на часы – его рабочий день никто не отменял, а его начало неумолимо притикивало всё ближе и ближе.

– Но потом-то может опять прийти! – всхлипывала Эля, прелестная даже в рыданиях и слезах.

– Может, – покладисто согласился Саша.

– Так сделай так, чтобы не приходила! – скомандовала Эля. – Она тут не имеет права быть.

– Не могу, – признался Саша. – Если я вызову полицию и потребую её убрать, то и Арина может потребовать убрать тебя!

Тут Эля как-то странно притихла и утёрла слёзы, стремительно соображая:

– А ведь это отлично! Мне нужно время, чтобы правильно раскрутить карпа, да он ещё и сорваться может… эти крутые такие нервные… А если я буду замужем, я смогу претендовать на… ну, много на что, главное, правильно себя повести, да и с карпом это может помочь. Так! Значит, играем на то, что меня могут выгнать, если он на мне не женится! Ой, только сначала надо развестись с Олегом! Ну, почему в этой стране всё так медленно! Везде какая-то бюрократическая тягомотина! Вот бы – захотела и сразу развелась, захотела и сразу замуж вышла! Одним днём!

Александр, обрадованный тем, что Эля больше не рыдает, моментально уснул, не ведая, какая опасность его подстерегает, а эта самая подстерегающая опасность тем временем отправилась к холодильнику, вытащила из его глубин кусок дорогущего сыра, закамуфлированного упаковками с проростками, и с удовольствием его потребила. Так сказать, чтобы отпраздновать забрезживший перед ней свет!

Эля не особенно переживала из-за Тамары и очень напрасно!

Днём, когда Элечка отдыхала и смотрела телевизор с каким-то шоу, замок щелкнул, и в прихожей появилась элегантная молодая женщина.

– Аааа, это вы… – протянула Эля, выглянув на звук. – Неужели же вы не понимаете, что всё, что затеяла ваша подруга – бессмысленно? Александр никогда к ней не вернётся!

– И вам здравствуйте! – промурлыкала Тома, глядя на Элечку, как голодный геккон на жирную муху. – Не уверена, что понимаю вас! Видите ли… Арина вам неоднократно передавала свою глубокую благодарность, правда, опасалась, что затейник – Сашенька теряет их по дороге!

– Благодарность? – удивилась Эля.

– Ну, конечно! – Тома посмотрела на неё, как на глупую, совсем глупую курицу. – Арине он теперь абсолютно не интересен. Видите ли… она брезглива, и чужие гм… недогрызки не подбирает.

Эля вспыхнула. – Да как вы… как вы смеете! Кто вы такая, чтобы со мной так разговаривать! Да ещё ругаться на меня!

– Ругаться? Моя вы золотая… Да разве же я ругаюсь? Я терпеть не могу это делать. Мaт так вообще не употребляю, зато отлично умею им смотреть!

Тома резко обернулась и смерила Элечку медленным разбирающим на атомы взглядом. Этот самый взгляд чётко высказал мнение своей обладательницы о взбитых волосах, макияже с подведёнными глазами и губами, слишком вычурной воздушной одежде, домашних туфельках на каблучках, богато украшенных мехом, по пути отметив некие мелкие несовершенства внешности, абсолютно не заметные представителям мужского пола, но