Темный князь - Игорь Аальст

одежде носителя. От таких артефактов всегда веет силой за километр. А вот браслет какой-то непонятный.

Ну, тем интереснее играть!

— Пожалуй, я немного добавлю, — я провел прямоугольной картой казино по дисплею, встроенному прямо в стол. Потыкав в экран, указал сумму. И с меня тут же списали последнее, что я ещё приберег про запас. — Играешь, жертва кризиса среднего возраста?

— Ах ты, — захохотал мужик, инстинктивно трогая рукой лысину. Очевидно, она была причиной его комплексов, и с кризисом я попал точно в цель. — Ладно.

Он снял с себя ещё пару побрякушек и положил рядом с браслетом и запонкой. Ну вот, теперь другое дело! Денег для семьи на время отсутствия я уже, считай, набрал. Осталось лишь позаботиться о своем снаряжении.

Ещё несколько минут я мастерски держал напряжение за столом, после чего пошел ва-банк. Мужик, естественно, поддержал, как и девушка, которая всю игру сидела молча.

— Чего⁈ — увидев мои карты, мужик вскочил, швыряя собственные в сторону. — Да… Да не может быть! Мошенник!

— Мужчина, успокойтесь, — железным голосом сказал крупье, тоже вставая. Судя по всему, он был готов в случае чего лично усмирить буйного, хоть к нам уже и спешила охрана.

— Какие-то проблемы? — спросили подоспевшие мордовороты в костюмах.

— Ну что вы, господа охранники, какие проблемы? — встаю и я. — Человек просто переутомился и хочет выйти подышать воздухом. Правда, уважаемый?

— Да, — задыхаясь от гнева, пыхтит мужик. — Конечно. Мне правда надо на воздух.

— А это я заберу.

Прихватив со стола все выигранные артефакты, я тут же их надел. Запонка придала сил моментально, увеличив мой объем энергии вдвое. Ого! Неплохо.

Браслет же оказался пространственным хранилищем. Его я тоже надел и спрятал по рукавом пиджака. Остальные побрякушки тоже забрал. Оставив крупье на чай двадцать тысяч, я поспешил удалиться.

Плохая примета задерживаться в казино, которое обыграл на крупную сумму. Тем более если сделал это с помощью мошенничества.

Обменяв деньги с карты обратно на настоящие, я вышел из помещения с пачкой наличных на руках. Жаль, не подумал захватить с собой сумку, так что пришлось распихивать их по карманам.

Уходя, на всякий случай вывесил родовой амулет на грудь. А то мало ли, примут за низкородного и по привычке выбьют выигранные деньги обратно. Но, к счастью, мне никто не задал вопросов.

— А вы что, уже закончили? — захлопала глазками все та же блондинка, когда я проходил мимо нее.

— Ага. Думаю, триста тысяч выигрыша — неплохо для первого раза.

После того как я озвучил сумму, у нее сразу же загорелись глаза. Хотя в них было недоверие, всё-таки мало кто может похвастаться тем, что обыграл казино на такую сумму. Но жадности было ещё больше.

— Так, может, всё-таки ко мне? — промурлыкала она, снова прижимаясь ко мне своей самой выгодной частью. — Я как раз за рулём. Только сменщицу позову.

Вот тут я всерьез задумался. С одной стороны, на кой мне эта прислуга лёгкого поведения? Я только недавно оторвался с дочкой князя, и вполне возможно ещё хрен знает сколько раз сделаю это. В том же Китае, куда она вполне может отправиться, когда помимо военных туда откроют доступ всем желающим аристократам.

Но с другой стороны… Не знаю, как объяснить свое желание поехать с этой девахой прямо сейчас. Пожалуй, азарт и гормоны молодого тела. А ещё полное отсутствие помех — сейчас переночую у нее, а завтра с утра в поместье и оттуда в аэропорт. Отличный план, как по мне.

— Ну что ж. Попробуй меня развлечь. Но учти, если я останусь недоволен, я тебя выпорю.

По похотливому блеску ее глаз, я понял, что это не лучший рычаг давления…

На улице было прохладно. Темнело, и легкий ветерок проникал туда, куда вскоре проникнут мои руки — под складки тонкого платья блондинки.

Мужик, которого я раздел, нигде не появлялся. По крайней мере, я его не видел. Хотя ожидал, что меня завернут его люди прямо у входа. Всё-таки не похож он на того, кто умеет достойно проигрывать.

Ну, да и черт с ним.

Машина у девушки оказалась простенькая, японская легковушка без излишеств. Загрузившись в нее, мы помчались по трассам резко темнеющего города, в котором зажигались десятки огней.

Красиво! Правда, любуясь этой красотой я далеко не сразу заметил, что за нами уже долгое время едет серый, полностью тонированный мультивэн.

— Ээ… Господин? — немного встревоженно окликнула меня девица, смотря в зеркала заднего вида.

— Чего? — я не отвлекался от своих мыслей.

— У нас, кажется, кто-то на хвосте.

Обернувшись, я увидел стремительно приближающуюся морду фургона.

— Твою мать… Прибавь скорость.

Но стоило нам ускориться, и преследователи тоже прибавили газ.

Я уже собирался остановить машину, с явным намерением разобраться на неподвижной поверхности. Но похоже у того лысого пня были совсем другие мысли на этот счёт.

Люк мультивэна вдруг открылся, и оттуда высунулась пулемётная установка. Вот дерьмо…

Сразу же раздался грохот выстрелов и в обшивку автомобиля будто застучали десятки маленьких клювов.

Глава 12

Петр Афанасьевич Некрасов стоял на балконе одной из своих резиденций и разговаривал по телефону, наслаждаясь видом. Внизу его люди разбирали укрепления и тарахтели военной техникой, отгоняя ее обратно на боевые склады.

Нападения больше можно было не ждать, так что военная база постепенно превращалась обратно в дом.

— Да, милая, ты не ослышалась, — устало вздохнул он в трубку. — Можешь возвращаться домой. Мне только что сообщили, что решением международного суда Джон Грегори Бартон заключён под стражу. Все его счета и активы заморожены, а сам он вместе со своим сыном будет гнить в тюрьме. Ну, может гнить и не будет… Но и докучать нам больше не сможет.

— Ну наконец-то! — с облегчением выдохнула юная княжна.

Некрасов поморщился. Он все еще был в лёгком шоке от того, что его дочь прекрасно говорит и понимает на родном языке. Причем он и узнал то об этом чисто случайно — когда просматривал записи с камер после того нападения на школу, перед тем как передать их в суд.

— Ну так что? Мне отправить за тобой людей?

— Ага, давай. Спасибо, пап!

Дочь пару раз чмокнула, изображая воздушный поцелуй, и бросила трубку.

Петр Афанасьевич вернулся в кабинет. На столе стояла початая бутылка