Кодекс Охотника #25 - Юрий Винокуров

Как бы это не звучало трагично, — дернула она своим носиком, — но они своими жизнями обеспечили своим семьям безбедную жизнь на несколько поколений вперед.

Я уверен, что так оно и будет.

— Хорошо! Я просто хочу, чтобы вы поняли, как проводили здесь эти эксперименты. Смешивая две расы, они корёжили саму душу и суть человека. Было много боли и страданий, — пока я говорил, они внимательно меня слушали. — По документам нам уже известно, что не все проходило быстро. Были те, кто мучился здесь годами.

— Виновные понесут наказание! — Императрица сжала кулаки, и воздух в комнате стал тут же нагреваться.

— Конечно понесут… Но я продолжу, — хотел закончить свою речь. — Одного человека травили ядом в течении шести лет. Яд был взят у серой разломной Барракуды. Когда эксперимент прошел успешно, и они узнали, что могут искусственно поддерживать жизнь так долго, то стали его пичкать конскими дозами. Вторая часть называлась — «Какая доза будет самой смертельной».

Все молчали. Волк, который стоял возле дверей, тоже молчал, но совсем по другой причине. Ему почему-то неудобно было смотреть на Болконского. Интересно, почему?

— Александр, я нашел кое-что любопытное, — ворвался в помещение Арнаутский с колбой, в которой была розовая жидкость. — Это синтезированный яд, созданный из тысячи других разных ядов.

Волк надел противогаз, а Болконский достал артефактный платок и прикрыл им рот. Хотя Лиза сидела, ничего не делая, но я ощутил, как температура возле ее лица поднялась, защитный доспег окутал ее тело. Кстати, колба была открытой.

— Хороший яд? — хмыкнул я.

— Очень! — он кивнул мне.

Понимая, что это может восприниматься все неправильно, и показать, что результат у этих людей был, я решил еще один свой вопрос задать, так как в ответе почти был уверен.

— Сколько было проведено испытаний?

— Девяносто три… Не проверяли только на детях.

Если у Лизы и Болконского вдруг закрались мысли о полезности этого места, то я сразу похороню их на корню.

И ведь что получается? Дай ученым волю, они, и правда, могут создать что-то уникальное. Только, насколько известно мне, в Империи таких лабораторий может быть больше пяти сотен. И если каждая лаборатория начнет работать подобным образом, то наступят смутные времена.

Арнаутский много чего ещё рассказывал, но интересующих меня вопросов там не было. А вот мои «гости» слушали внимательно.

— Кстати! — вдруг сказал он. — Ты уже узнал, что это за пусковая шахта? Мы не можем найти о ней никакого упоминания. И нас слегка напрягает, что она открытая. По кому они стреляли?

Арнаутский шутил, как и все гвардейцы, а вот мне было совсем несмешно.

— У вас есть ответы? — с улыбкой спросил у гостей. — Вы наверняка, перед полетом, нашли всю информацию. Что это за шахта?

Лиза опустила голову, а Болконский скривился.

— Мы подняли даже старые архивы, — ответила Лиза. — Шахты никогда не было, даже в планах. Тут вообще много чего не так, как в планах. Этот объект лично курировал канцлер Румянцев… Поэтому, ты понимаешь, как всё здесь делалось. Но, это всё равно моя вина. И да, проверяющие тоже в розыске.

— Нашли их уже! — вмешался тут же Болконский. — Допрашивают этих взяточников.

Я же тяжело вздохнул. Румянцев. Даже после смерти Эмиссар продолжает гадить человечеству… Похоже, нужно искать по списку такие же объекты, которые держал под личным контролем канцлер.

Арнаутский все еще ждал ответа, и он у меня был. Но, пожалуй, я не могу ответить на него сейчас быстро.

— Если мои догадки верны, то лучше бы там была ракета.

Больше ничего им не сказал. Пусть думают, что это выход из большого вольера для какой-то твари, которую выпустили на волю. Ведь настоящая информация им совсем не понравится.

Мне так точно она не нравится. Напрягает тот факт, что моя гвардия сейчас тщательно прочесывает окружающую местность, и никого не может там обнаружить.

Надеюсь, моя догадка неверна. Однако, Охотники редко ошибаются. Хочется верить, что этот Ураборос будет мелким…

Глава 10

Целых два дня понадобилось нам, чтобы досконально изучить это место, а затем передать его в руки Империи. В свою очередь, Империя отдала мне практически всех ученых. Было несколько людей, в том числе и погибший отец девочек, кто не участвовал в этих мерзких экспериментах, но их реально было мало.

С Лизой были подписаны документы, где указаны имена людей, которые никогда не выйдут из моей тюрьмы. Я еще подумал, что Лизе было бы проще их казнить, чем платить за их содержание. Однако, она в корне не была согласна с этим. Они должны мучится, осознавая содеянное ими. Такими были ее слова.

Бумаги, которые мы подписали, подразумевали одну простую вещь. Я не имел права выпускать кого-то из тюрьмы, и после того, как они отбудут свой срок, передать их в руки Империи. Наверное, она полагала, что я могу часть ученых забрать себе, вместе с их наработками. Но тут она ошибалась. В первую очередь, люди, которые работают на меня, должны быть людьми, и только потом гениальными учеными.

Хотя, если посмотреть на ситуацию в целом, то гениальных там и не было, кроме отца девочек. Вот он был специалистом, на котором держалось многое в Академии. И хотя он не так давно там работал, но уже сделал несколько научных открытий. Зато отморозков там было, хоть отбавляй, и все они с сегодняшнего дня получили свое новое «жилье» по имперской программе. Квадратов новой жилплощади будет маловато, но сами себе злобные буратино.

Дверь открылась, и в мой кабинет зашли Катя с Анной.

— Дорогой… Ты сегодня не выходил еще отсюда. Может тебе нужна помощь? — сразу с порога спросила у меня Анна.

— Выйдешь тут… — хмыкнул я. — Документы перестали куда-то пропадать, как раньше это было… И вот, собралась целая куча.

— Ну так… — улыбнулась мило Анна. — Дела главы Рода — его дела. Не всегда же мне всё только на своих плечах тянуть?

Эх… А ведь раньше она постоянно помогала мне, и я рассчитывал, что так и дальше продолжаться будет. Но халява закончилась, и сейчас я просто утонул во всех делах Рода, которые захлестнули меня по самое горло. И главное, делегировать ни на кого не могу, кроме своих жен. А они знают, что как только у