Талисман для князя. Щит рода - Мелина Боярова

– Не-ет! Только не это! Я не смогу! Пожалуйста…

– Да, Нина, этот артефакт требует жертв. У всего есть цена: по одному магу каждой из стихий, плюс маг разума, целитель, светоч и темник. Могущество древнего артефакта измеряется человеческими жизнями, – женщина тяжело вздохнула. – Вот эти невзрачные камешки, – она коснулась одного из них, – заготовки под камни душ. Представь, какое могущество обретет человек, забравший себе силу восьми магов. Уже сейчас тебе будет доступно родовое умение Далиани. В определенных кругах эта семья знаменита лучшими наемными убийцами. Им достаточно капли крови, чтобы найти человека, наслать проклятие, подчинить или даже убить.

– По-моему, мерзкий дар, – я скривилась. – Меня не интересует сила, полученная такой ценой. Я не хочу никого убивать.

– Увы, – Регина Андреевна вдруг закашлялась, а на платке, которым она спешно прикрыла рот, остались кровавые следы. – Мы не вольны в выборе, наследуя дар, которым владели родители.

– Что с вами? – я насторожилась, приметив неестественную бледность старушки и испарину на лбу. – Вы больны?

– Нужно спешить, – Разумовская сняла целительский амулет с шеи, и тот рассыпался у нее в руках. – Там, в сумке у входа, еще один. Принеси, пожалуйста.

Я бросилась к выходу, спотыкаясь об тела убитых, нашла приметный саквояж и вернулась с ним к старушке. Той становилось хуже прямо на глазах. Я зарылась в содержимое, выискивая нужную вещь. Амулет лежал в отдельном кармашке и был полон энергии. Схватила его и поднесла к Регине Андреевне, чтобы облегчить ее состояние. На пергаментном лице уже проступили капли кровавого пота. Выглядело так жутко, что пробрало до мурашек. Промокнула влагу платком, что выпал из ослабевших рук Разумовской.

– Нет, – остановила она каркающим голосом, не давая активировать амулет, – это для мальчика. Мне уже ничего не поможет.

– Как это? – я оторопела. – Не понимаю, что происходит? Вы ведь прекрасно себя чувствовали еще пять минут назад.

– Посмертное проклятие темников, – старушка скривила окровавленные губы в подобие улыбки. А мне сразу вспомнился призрачный облик когтистой лапы, впившийся в руку Регины Андреевны. Глаза наполнились слезами от осознания, что женщина нарочно подставилась вместо меня. Выходит, она знала, что так случится? – Не вини себя, – помутневшие глаза Разумовской по-прежнему светились теплом, – это только мой выбор. Я устала жить в одиночестве, именно оно – настоящая пытка. Надеюсь, хотя бы моя смерть не будет напрасной. Найти мага разума непросто, уж поверь на слово. Сделай это, пока еще не стало поздно.

– Сделать что? – я похолодела и с ужасом посмотрела на костяной нож, который еще сжимала в руке. – Нет, умоляю! Только не это! Я не смогу.

– Ниночка, прошу, – Разумовская зашлась в очередном приступе кашля, а когда он прошел, поманила к себе. – Я все равно умру, но уйти будет легче, зная, что частичка моей души останется рядом с тобой.

– Нет, – прошептала, чувствуя, как слезы ручьями бегут по щекам.

Я понимала, Регина Андреевна права, но собственными руками вонзить нож в человека – не врага! – ставшего таким близким за эти дни, не могла.

– Ты обещала позаботиться о Гекторе, помнишь? – не забыла старушка и о любимом питомце. – Обними же меня на прощание, – она распахнула объятия, и в этом я не посмела отказать.

– Я позабочусь о вороне, даже не сомневайтесь! – с жаром заверила в ответ и крепко обняла Разумовскую.

– Забирай Игната, мальчонку и беги отсюда! – прошептала она и отстранилась.

А потом вдруг перехватила мою ладонь с ножом, как в случае с Анной, и вонзила кинжал себе в грудь. Я закричала, когда тело Регины Андреевны обратилось в прах прямо в моих руках. Прощальный взгляд умирающей въелся под кожу и навсегда отпечатался в памяти, как и лица родных, которых утратила недавно.

Сколько же еще тяжелых потерь предстоит пережить? Выдержу ли я? Не сломаюсь? Нет! В душе загорелся неистовый протест, у меня уже нет на это права. Я должна жить ради тех, кто принял преждевременную смерть. Ради тех, кто добровольно пожертвовал собой. Ради тех, для кого я стала последней надеждой.

Из ступора вывел Гектор, залетевший в открытое окно.  Приземлившись на подоконник, ворон склонил голову и осмотрел комнату. Затем вспорхнул и подлетел ко мне, разметав крыльями горстку праха, что остался от бывшей хозяйки. Я протянула руку и погладила птицу, искренне сожалея, что невольно стала причиной смерти Регины Андреевны. В ответ меня посетило ощущение легкой тоски. Птица подобралась поближе и ткнулась головой в грудь, где висел злополучный амулет.

– Да, ты прав, – я вымученно улыбнулась. – Частичка души навсегда останется с нами, а память о ней сохранится в сердце.

Гектор с умным видом кивнул, соглашаясь, а после посмотрел в сторону моих спутников. В этот момент в голове промелькнул образ экипажа, брошенного у входа на постоялый двор. Затем картинка переместилась в лес, где по заросшей дороге мчался вооруженный отряд наемников. Загнанные лошади уже хрипели, готовые рухнуть замертво. Однако окутывающая их темная дымка не давала упасть, щедро расходуя на это жизненные силы самих животных.

– Темники! – вырвалось на выдохе с холодящим ощущением, и волоски на коже встали дыбом. – Спасибо, что предупредил! – поблагодарила Гектора. – Я сейчас… я все сделаю.

Прежде я завернула страшный кинжал в платок с рунной вязью и сунула за пазуху. Затем подхватила целительный амулет и бросилась к Егору. Жив! Это мне показалось, что прошла вечность, на деле – полчаса максимум. Рана в боку на вид неглубокая и крови немного, но это еще ни о чем не говорит. Активировала амулет, убедилась, что магия приступила к лечению, после чего подошла к Игнату. В момент гибели Анны Карловны оцепенение с брата слетело, и он рухнул на пол там же, где стоял. Однако мертвенная бледность и едва ощутимый пульс не предвещали ничего хорошего. Что-то такое проклятая магичка с ним сотворила, раз даже после ее смерти Игнат не пришел в себя. Как бы там ни было, а следовало убираться с постоялого двора, да и из самого Коровино куда подальше.

Самостоятельно перенести брата в экипаж я не могла, поэтому отправилась на поиски хозяев. Перед этим проверила Егора. У него на щеках уже появился румянец, а порез больше не кровил. Между тем, амулет израсходовал львиный запас энергии. Предположу, что она ушла на устранение внутреннего кровотечения и исцеление поврежденных органов. Тварь знала, куда бить. Сдохла, так ей и надо!

– Потерпи немного, – я пригладила непослушные вихры мальчишки, – скоро будешь, как новенький.

Как бы ни было противно, а я пересилила себя, чтобы обыскать тела убитых. Хотя бы поверхностно, чтобы снять те же целительные амулеты. Да и защитные не повредят. Егорку уберегут от беды при случае, и мне дополнительная страховка. Как показала практика, родовой щит не панацея от внезапного нападения, и не способен долго сдерживать противника. Припомнив, как активно работали маги, зажавшие меня в угол, обыскала их более тщательно. Наградой стали дымчатые кристаллы в серебряной оправе.