Аквамарин. Часть 1 - Наталия Александровна Матвеева

полгорода и порядком устав и ослабев, Оливия вдруг заметила на одном из почтовых ящиков около пятиэтажного многоквартирного дома в Даун-тауне объявление, написанное от руки каллиграфическим почерком: «Сдам три комнаты с туалетом и кухней спокойной, воспитанной девушке за небольшую плату. Проживание совместно с хозяйкой, забота и чай с пирожными гарантированы! Квартира А-21. Грейс Амелия Портер».

Лив затормозила и, пристроив кое-как свой объемный пикап, медленно, стараясь не шататься и не делать резких движений, прошла в подъезд. Квартира находилась на последнем, пятом этаже – старая, обшарпанная дверь с покосившейся медной табличкой «А-21».

Лив тихо вдохнула и выдохнула, встав как можно крепче, и, уняв головокружение и справившись с болью, постучала.

Дверь отворила низенькая, еще ниже Лив, старушонка, с короткими, кудрявыми волосами, подкрашенными в ярко-рыжий цвет, маленькими серыми глазками и веселыми морщинками вокруг рта, говорящими о том, что она много улыбается. На ней был темно-зеленый свитер, шерстяная черная юбка, плотные колготы и мягкие махровые тапочки, а образ добродушной хозяйки довершал цветастый фартук, повязанный на шею и вокруг талии.

Старушонка окинула Лив немного удивленным взглядом (и еще бы, блондинка с синяком на лице, спутанными волосами и в спортивной одежде, к тому же пропитанной подсохшими пятнами крови – не очень внушает доверие, правда?), но вполне добродушно спросила:

– Чем могу помочь, милая?

Голос ее был медленным и скрипучим, но таким же теплым, как ее внешность и улыбка. Лив вдруг почувствовала смертельную усталость и поняла, что отказа этой милой бабули она не выдержит, но то, как она выглядит и что еле стоит явно не вяжется с образом «спокойной и воспитанной девушки», так что Оливия решила выложить все по-честному:

– Добрый вечер, миссис Портер. Я увидела ваше объявление и готова снять комнаты прямо сейчас за любые деньги, потому что только косяк вашей двери спасает меня от того, чтобы не упасть лицом в вашу прекрасную прихожую. Я понимаю, что выгляжу нездорово и в высшей мере подозрительно, – продолжала тараторить Лив, не дав пожилой женщине, у которой все больше и больше раскрывались глаза от удивления, вставить ни звука. – Но это все потому, что на меня напали, избили, а потом я очутилась в больнице с разрывом селезенки и сломанными ребрами. У меня нет назойливых родственников, готовых навещать меня толпой, я остерегаюсь мужчин, потому что не доверяю им и потому не имею с ними дел, а значит буду проживать абсолютно одна… И еще – я обожаю пирожные! Это всегда было моей слабостью и единственной радостью в том закрытом пансионате для девочек, в котором я провела последние 16 лет… Прошу, скажите, что вы согласны! А то меня начинает мутить от мысли, что придется спать на заднем сиденье этого проклятого «Бронко» …

Старушка несколько секунд ошарашено молчала, пытаясь переварить все вышесказанное Оливией, а затем вдруг нахмурилась и улыбнулась, скрипуче проговорив:

– Так как, ты говоришь, тебя зовут, милая?

Лив, чувствуя, что жар в теле усиливается, а перед глазами все прыгает, с трудом улыбнулась:

– Оливия… Абрамс.

Миссис Портер посторонилась:

– Проходи, Оливия. Тебе нужно отдохнуть и как следует поесть. Как давно была твоя операция?

– Пять дней назад. Врачам пришлось удалить селезенку. – шатаясь, проговорила Лив, скидывая кеды в прихожей.

– Пять дней??? Милая, да как тебя вообще посмели выпустить из больницы в таком состоянии?? – охнула старушка, проходя на кухню и ведя под руку обессилевшую девушку.

– Э-э-э… – Лив задумалась. – М-м-м, страховка закончилась. – соврала она. – Пришлось уйти.

– Ай-яй-яй, да что же это такое… – дальше последовала негодующая тирада по поводу коррумпированной медицины и врачей-остолопов, которые ломают жизнь и здоровье молодых девушек и т.д. и т.п. Лив слушала вполуха, чувствуя, как большая и плотная вата заполняет ее горящий мозг и как боль стучит в каждой клеточке ее тела, но она улыбалась и вежливо кивала головой, глядя, как миссис Портер наливает ей чай и ставит на стол тарелку с пирожными.

Честно говоря, испытывая дикую боль в животе, Лив есть не хотела, но все же из благодарности к милой старушонке, которую не напугал ее побитый, кровавый вид, она с трудом откусила одно – и это было просто блаженство.

– Ваши пирожные – это рай внеземной цивилизации! – искренне проговорила Лив, ощущая одновременно и удовольствие, и дикую слабость.

Старушка тепло улыбнулась:

– Спасибо, милая. Жаль, что ты попала в эту передрягу… И что за подлец напал на тебя? Это был грабитель?

Лив кивнула и рассказала миссис Портер немного вымышленную историю о том, как в темном переулке на нее напал мужчина в капюшоне и пытался вырвать сумку, но Оливия боролась, и тогда он сильно избил ее, после чего скрылся в неизвестном направлении. Старушка поохала, сказала пару ругательств, затем несколько фраз поддержки и, наконец, долгожданное:

– Ну все, идем, милая, тебе нужно как следует отдохнуть. Я покажу тебе твои комнаты.

Лив благословила Господа за эту мысль, потому что ей давно хотелось закинуть в себя таблетку и скорее лечь спать, поэтому она с трудом поднялась и, поддерживаемая добродушной пожилой леди, пошла туда, куда ее ведут.

Миссис Портер вывела Лив на площадку и, к ее большому удивлению, открыла ключом соседнюю дверь с табличкой «А-20».

Квартирка была такой же уютной, как и та, в которой проживала сама Грейс Портер: светло-зеленые обои в белый цветочек, нежно-бежевая деревянная мебель, многочисленные полосатые подушечки, украшенные кружевами, небрежно лежащие на диване в гостиной с персиковыми шторами, на трех мягких креслах и даже на белоснежном пушистом коврике на полу перед телевизором, – все это создавало неповторимый домашний уют… Лив никогда не жила в таком доме, где чувствовалась бы женская рука, поэтому она испытала колоссальный восторг.

Миссис Портер показала ей две просторные спальни, одна из которых была отделана в розово-бордовых тонах с балдахином из вельветовой ткани над кроватью, а другая – в сине-голубых, более строгая и явно мужская, потому что мебели в ней было немного, только самое необходимое: кровать, шкаф, тумбочка с зеркалом, рабочий стол. Затем была маленькая кухня с темно-кофейной плиткой на полу и молочного цвета гарнитуром, ярко красными шторами и обеденным столом, накрытом скатертью с бело-красными полосками.

Лив на секунду забыла о своей боли, разглядывая все вокруг с неописуемой радостью, а затем проговорила:

– Миссис Портер, я заплачу любые деньги за эту квартиру, даже если мне придется год разгружать вагоны двухкилометрового товарного поезда!

Старушка снова тепло улыбнулась и мягко и нежно погладила Лив по спине… Никто еще так к ней не прикасался… После мамы… Сердце