Вальсирующие со смертью - Михаил Март

После полудня началась гроза. Ливень стоял черной стеной, по мостовым текли реки.

В совершенно пустой квартире находились двое. Оба стояли у окна и смотрели на проливной дождь.

— Вам понравилась квартира? — спросил Иван.

— Как я вижу, из нее мебель вывезли пару дней назад и даже пол не подмели. Но это детали. Уборка, ремонт — дело обычное. Главное, что мне этот район нравится.

— Тогда она ваша. Платите деньги и получайте ключи.

— Так я и сделаю. Дождь-то какой.

Иван положил свою руку ей на талию и слегка прижал к себе.

Она улыбнулась и очень ловко выскользнула из его объятий.

— Не увлекайтесь, Иван. Я не ваша добыча. Смазливой мордашки не всегда достаточно для, женщины. К тому же вы моложе меня лет на пять.

— Но я не претендую на роль мужа. Вы очень приятная женщина, и почему мы не можем просто насладиться друг другом, а потом вы меня забудете.

— Я не сторонница свободной любви. У меня свои принципы. Так уж воспитана.

— Вам не нужен секс? Он нужен всем.

— Я брезглива.

— Напрасно. Я очень чистоплотный мужчина и умею доставлять удовольствие женщинам. Не урод, не зануда, не прилипало. Чего вам еще надо?

— Уважения к самой себе. После минутной слабости приходится долго отмываться. Если не затронуто сердце, то все это грязь.

— Ищете своего принца? Так их давно уже нет. Смотрите на жизнь проще.

— Я очень просто смотрю на жизнь и поэтому не вижу необходимости удовлетворять потребности каждого, кто меня захочет. Мужчина должен для меня что-то значить.

— А природа своего не требует? Вы же живой человек. Секс это нормальная потребность.

— У вас, молодой человек. Но если женщина будет смотреть на вещи, как вы, она лишит себя большего удовольствия. Остроты чувств с тем, кому она по-настоящему поверит и найдет в нем все то, чего ей так долго не хватало.

— Любви, что ли?

— Секс без разбора приводит к безразличию. Душа тупеет. Такие женщины не любят по-настоящему. Их чувства всего лишь страсть. А страсть проходит, и остается пустота, приходится искать новый объект для вожделений. Процесс переходит в бесконечность. Поверхностная легкость, и никакой глубины чувств. Мне их жаль. Они отняли у себя главное, то, чем когда-то так гордились женщины и за что их так любили мужчины. Приятно, когда на женщину смотрят с уважением. А вы подходите к любому выбранному вами объекту и говорите: «Я тебя хочу».

— И знаете, обычно получается. Вы слишком старомодны.

— На порядочность мода не проходит. Но я не собираюсь читать вам лекций. Вы дитя своего времени. Идемте вниз.

— А дождь?

— Надеюсь, шофер нас не бросил? У меня много дел дома.

Иван шел следом и считал ее сумасшедшей. Такую оплеуху он получил впервые. Ни кожи, ни рожи, а мнит себя черт знает кем. Ишь гордая какая. А кому ее гордость нужна?

Последнюю фразу он от избыточного возмущения произнес вслух. Она повернулась и сказала:

— Мне!

После трех рюмочек водки Василий Тимофеевич убрал бутылку в холодильник. Мало ли, Колька придет, а его угостить будет нечем. Он включил телевизор и хотел посмотреть новости, но в это время раздался звонок в дверь.

— Пришел, обормот эдакий…

Когда он увидел на пороге Романа, то настроение у него приподнялось. Вот парень так парень, не то что Колька. С дождевика капала вода.

— Не промок, товарищ майор?

— Не успел. Я на машине. Впустишь, дядя Вась?

— А как же. Заходи, рюмочку выпей.

— Я же за рулем, да и времени у меня не очень много.

Добрушин скинул дождевик, оставил ботинки на резиновом коврике и в носках вошел в квартиру.

— Точно, помню. Был я у тебя. Мы тогда с Аленкой наклюкались. Но кажется, на ногах я стоял.

— И не только стоял, но и песни пел.

— Уж такой у меня нрав веселый. Работать так работать, отдыхать так отдыхать. Живем на всю катушку.

— Расскажи-ка, Рома, что-нибудь удалось узнать о Леночке.

— Жива-здорова. Ну, дядя Вася, продрог я под дождем. Пожалуй, выпью рюмашку, а потом потолкуем.

Они направились в кухню. Все произошло в долю секунды. Когда старик открыл холодильник и взялся за бутылку, Добрушин прижал руку к его спине и дернул мизинцем за трос. Безжалостный кинжал вырвался из ножен, как пробка из бутылки с шампанским, и прошил тщедушное старческое тело насквозь.

Добрушин вновь дернул за трос, и лезвие исчезло в рукаве. Каждодневные тренировки оправдали ожидание. Как все просто. Надел кольцо на палец — и все. Ни усилий, ни борьбы. Секунда — и все кончено.

Майор торопился. Его ждала женщина. Он вернулся к порогу, надел ботинки, накинул дождевик и вышел из квартиры.

Николай в это время стоял у окна и с тоской смотрел на ливень. Небо черное, воздух серый, и ни одной живой души. Настроение ни к черту не годилось.

Из подъезда выскочил какой-то мужчина в сером клеенчатом дождевике, запрыгнул в стоявший у обочины «фольксваген» и, поднимая вокруг водную пыль, сорвался с места. Жена палкой выгнала. От погони бежит. Псих.

Он сам себе начал действовать на нервы, и ему захотелось выпить. К старику идти не хотелось, а на дождь еще больше. Из двух зол выбирают меньшее. Николай взял ключи, запер квартиру,поднялся на этаж выше и позвонил в дверь, но долго ждать не стал. Старик уснул. Однако сквозняк сам пригласил его войти. Внизу хлопнула дверь подъезда, и петли на створке заскрипели. Николай толкнул дверь квартиры, и она приоткрылась. Ему сразу стало не по себе. Весь день он чувствовал непонятную тревогу и будто ждал, когда наступит развязка. И она наступила.

Старик лежал на спине, дверца холодильника распахнулась. Водка разлилась по полу. Николай стоял на пороге кухни и не мог оторвать глаз от лужи крови, образовавшейся под телом безобидного, наивного чудака. Неожиданно старик захрипел и открыл глаза. Это была предсмертная агония.

Николай сделал шаг вперед и присел на корточки.

— Дед, кто тебя?

Его глаза выпучились, и он шевельнул губами:

— Ро… Ром…

Он как-то неестественно дернулся, голова его упала, глаза застыли.

Николай тысячи раз видел смерть. Он ее делал. Он ее создавал, она была страшной и безжалостной. Но это происходило в кино и называлось спецэффектом. Здесь случилась настоящая.

Он приподнялся, подошел к телефону и, взяв трубку, позвонил в милицию.

— Совершено убийство!

Назвав адрес, он положил трубку на рычаг. Немного подумав, Николай снял с вешалки шарф и, вытерев трубку, повесил его на место.