Не говори об этом мужу - Алексей Макеев

— Ну, значит, Липатов просто бабник, а никакой не преступник, — со вздохом произнес Стас. — Не переживайте вы так, Настя, все образуется.

— Да что образуется? — махнула она рукой. — Думаете, я об Эдике переживать буду? Ну, бабник и бабник. Мне урок на будущее, как мужчинам доверять. Теперь для меня главное как-то отношения с мужем восстанавливать.

— Если любит, то простит.

— Любит? — В глазах Анастасии мелькнула затаенная надежда.

— Поверьте мне, — улыбнулся Стас. — Если бы не любил, он не стал бы устраивать все эти похищения, угрозы. Уж я-то мужчин знаю! Думаю, он вас просто выгнал бы из дома, и все. А он кинулся защищать свое. Понимаете, свое! Вы для него свое, а значит, он вас любит, он защищал таким образом вас. Все будет хорошо, дайте только время. Вам обоим нужно всем этим… переболеть, а потом снова будут в вашей семье солнце и безоблачное небо!

Генерал Орлов откинулся на спинку кресла и насмешливо посмотрел на старых друзей. Гуров и Крячко, хмурые, озабоченные, сидели за приставным столом. Доклад о последних происшествиях, который снова не приблизил их к розыску преступника, усыплявшего и обворовывавшего женщин-любовниц, был не очень жизнерадостным.

— Ну и чего раскисли, опера? — спросил наконец Орлов. — Что, впервые не удалось «по горячим следам» раскрыть дело?

— Какая разница, впервые или нет, — проворчал Гуров. — У нас два смертельных случая, а преступник где-то ходит и наслаждается жизнью.

— Ладно, давай продуктивно, — отмахнулся Орлов. — Если отставить в сторону эмоции, что еще конкретно можно сделать в этом направлении?

— Можно, например, еще ждать, когда поступит информация о похожем совершенном преступлении, — хмыкнул Крячко.

— Перестань, Стас! — скривился Лев. — Ну что ты, в самом деле!

— Да я ничего, — улыбнулся Крячко. — Просто не люблю, когда ты такой. Слушайте, ребята, а где мы еще что-то упустили? Мы оценили все характерные особенности, раскинули сети по всей территории Москвы и ближайших пригородов. Наши ориентировки работают и дают результат. Правда, не того, кого нужно, но мы же выуживаем похожих парней, которые занимаются примерно тем же, но без особого криминала.

— Вот такое оживление мне нравится, — ухмыльнулся Орлов. — Не знаю, поможет вам или нет. Я вчера разговаривал с одним психологом, специализирующимся по подростковой и юношеской психологии. Он считает, что юноши, испытывающие тягу к женщинам старше себя, даже те молодые люди, которые женятся на женщинах намного старше себя, делают это под воздействием того влияния, которое на них в детстве оказывали матери.

— Знаю, — кивнул Гуров. — Консультировались мы со Станиславом. Неосознанно ищут себе не столько жену, сколько маму. Детство, в котором их перелюбили матери и в котором им не хватало отцовского влияния. Только мне кажется, здесь мы имеем перед собой чистый расчет. Парень прекрасно знает, что есть довольно многочисленная категория женщин, которых тянет к мужчинам моложе себя. Не буду сейчас вдаваться в психологические причины такой тяги. Но этот «Казанова» прекрасно осведомлен, он выискивает именно таких женщин и старается им понравиться. А потом дама влюбляется в нежного и пылкого парня, который, видимо, имеет хорошо подвешенный язык и знает, какие комплименты говорить дамам.

— Думаешь, существуют какие-то внешние признаки, позволяющие отличать этих женщин? — удивился Орлов.

— Нет, Петр, я так не думаю. Очевидно, он просто высматривает дам у банкоматов или наводит справки у своего подельника, являющегося хорошим компьютерщиком, и тот в базе банка может определить женщин, карты которых регулярно пополняются приличными суммами денег. Смотри, пенсия зачисляется в одно и то же время, зарплата приходит на зарплатные карты в одно и то же время, да и отличить зарплатную карту от других видов карт для сотрудника банка несложно. Они вычисляют женщин с богатыми мужьями или с высокими доходами от предпринимательской деятельности. По различным договорам деньги ведь могут поступать на карту в разное время.

— Ну и? — спросил Орлов.

— Он далеко не «маменькин сыночек», — вместо Гурова ответил Крячко. — Это расчетливый подонок, который в какой-то момент понял, кого и как можно обирать. Толчок какой-то у него был, было что-то, что навело его на мысль зарабатывать таким образом. Так сказать, приятное с полезным.

— Значит, Липатов не подходит на эту роль? Случайное совпадение?

— Ничего криминального, кроме случая с Захаровой, — качнул головой Лев. — Случайная попытка взять деньги — так обстоятельства у него сложились. Больше он ничего подобного не делал, по крайней мере, у Анастасии Вартанян не пытался что-то украсть. И другие пострадавшие его не опознали. И рисунок у него на руке не был змеем, кусающим себя за хвост. В период его «дружбы» с Захаровой на руке был изображен стилизованный скрипичный ключ в огне. Ухлестывал парень в тот момент за студенткой консерватории. Мы это проверили.

— Выходит, просто мошенник? — уточнил Орлов.

— Я бы даже не стал его так называть. Кроме Захаровой и Вартанян у него за это время была только одна такая любовница, которая баловала его, давала деньги, пополняла счет на телефоне. Там тоже никакого криминала, мы проверяли.

Алексей Золотарев был горд, что его взяли в компанию, что с ним дружат и считают за равного. Серега Бобров, конечно, давний приятель, а вот Костыль — дело другое. Он появился у них на районе недавно. Уверенный, циничный, способный дать отпор любому. Леха Золотарев впервые понял, что к судимым можно относиться с уважением. Димка Коростылев, он же Костыль, был человеком справедливым и считал, что к людям надо относиться так же, как они относятся к тебе. На этом якобы строятся и все блатные «понятия». Сколько раз Леха чувствовал это сладкое замирание сердца, когда Костыль самолично клал ему руку на плечо и говорил:

— Ты, Леха, главное не ссы! Главное в том, что на тебя «не по делу» никто наехать не может! Виноват — отвечай, за «базар» отвечай, а если ты «не при делах», то отвечать будет тот, кто наехал. Тут тебя любой пахан или смотрящий всегда поддержит. Потому что уголовный мир справедливый, а этот, ментовский, — самый подлючий.

— Ментовской — это как? — удивлялся Золотарев.

— Ну, не важно. Так говорится. Раньше менты были, теперь полиция, а «понятия», они все равно остаются.

И Леха понял, что дружба с Костылем — это дело полезное. Как-то и уважение сверстников сразу появилось, и уверенности в походке добавилось, и плечи сами по себе развернулись. Лехе было приятно, что он в друзьях с Костылем, что его уважают и принимают как равного. Ну, почти. Ведь совета спрашивают. И про ту женщину, на которую Костыль показал, тоже с ним советовались.

— Не, она тебе нравится? — настаивал Костыль, по-свойски толкая Леху кулаком в бок.

— Вообще-то да, — смущенно опускал голову Золотарев, чувствуя, как снова накатывает возбуждение от мысли, что они займутся с этой взрослой женщиной сексом.