Стреломант 2 - Эл Лекс

В любом случае, поезд исчез.

Или, вернее, мы исчезли из поезда. Это совершенно точно. В поезде нигде нет растрескавшейся земли с крупными камнями, что сейчас стремительно приближалась к моему лицу.

Я выставил вперед руки, сгруппировался, принял удар в ладони, перекатился, не удержал инерцию, перекатился еще раз, больно обо что-то ударился боком, на мгновение потерялся — и дальше катился уже как придется, не понимая, что вокруг происходит. Три переворота — и я наконец остановился, к счастью, ни во что не врезавшись и никуда не улетев.

Кружилась голова, немного подташнивало и саднил ободранный бок, сочась теплым и липким. Главное, чтобы не проткнул. Остальное заживет.

Вдох-выдох…

Это все, что я мог себе позволить в плане отдыха и необходимости придти в себя. Ведь где-то рядом Чингиз, сомневаюсь, что он вынес меня из поезда затем, чтобы показать, как красив закат на каменистом плато.

Тем более, что до заката еще много часов.

Я сел и быстро огляделся, главным образом пытаясь понять, успел ли я ухватить сумку с луком. По всему получалось, что нет. Зато я успел ухватить с собой кое-что другое.

А, вернее, кое-кого.

Ника уже сидела рядом, держась за перекошенное плечо и сжав зубы. Резкий рывок, хруст, сдавленные ругательства — и рука Кровавой снова как новая.

Получается, я коснулся ее, а Чингиз коснулся меня? Поэтому мы перенеслись?

Ладно, а где сам Чингиз? Если я не вижу его перед собой, значит, он…

Я крутнулся на заднице, закидывая ноги под себя и вскакивая с одновременным разворотом.

Чингиз и правда был за спиной. И ему, кажется, тоже досталось. По крайней мере, он, ка и мы, поднимался с земли, весь пыльный и с разбитой бровью. Его пижонский плащ был порван, и, судя по его выражению лица, происходящее вообще шло не по плану.

Хоть какие-то хорошие новости.

— Ну ты и паршивец. — спокойно и даже с каким-то сожалением сказал Чингиз. — Нахрена ты за бабу ухватился? Я же точное количество праны закладывал в этот перенос, а на вас двоих ее не хватило!

— Ох, простите! — фыркнул в ответ я, быстро оценивая обстановку вокруг. В какое бы русло не ушла нашая милая беседа, сомневаюсь, что это закончится чем-то хорошим.

Обстановку вокруг хорошей назвать тоже язык не поворачивался. Мы оказались на сухой равнине с редкими полумертвыми деревцами, торчащими из местами потрескавшейся земли. Кроме деревьев тут были только камни — от маленьких, помещающихся в ладони, до огромных острых кусков скал, размером с два автобуса, торчащих из земли на манер чудовищных клыков какого-то хтонического животного.

И посреди этой каменистой пустоши и оказались мы трое. Где мы должны были оказаться по замыслу Чингиза, я даже выяснять не хочу. Главное, что мы там не оказались. А значит, какой-то шанс на спасение у нас есть.

— Да я бы с радостью. — внезапно вздохнул Чингиз. — Мне-то ты ничего не сделал, но воля отца, она, понимаешь… Да куда тебе понять, ты же не из нашего рода. Мне даже все равно, что ты убил Бернарда… Или не ты, но руки к этому ты точно приложил! Да плевать, он мне никогда не нравился. На самом-то деле, лично я не испытываю к тебе никакого негатива.

— Что, правда? — усмехнулся я, не веря ни единому его слову.

— Конечно, нет! — захохотал Чингиз, взмахивая руками!

Я был готов к этому, поэтому схватил Нику в охапку и рванулся в сторону, прячась за ближайшим камнем, за которым мы могли бы поместиться!

К нашему счастью, я слишком не доверял этому ублюдку, чтобы повестись на его сказки, развесить уши и проворонить атаку. Нет уж, не на того напал — он еще только решил начать вскидывать руки, а я уже знал, что происходит что-то хорошее, и среагировал на опережение.

Поэтому там, где сейчас серебрился ломаными плоскостями настоящий туннель из кристаллизованного пространства, протянувшийся прямо от рук Чингиза, нас уже не было.

Иначе бы нас уже не было.

— Вот это да! — Чингиз залился продирающим до мурашек сумасшедшим хохотом. — Так вот почему мы здесь оказались! Нас сюда притянуло! Да это же просто джек-пот!

Голова, как всегда, работала хладнокровно и на полную катушку, прорабатывая и просчитывая вариант за вариантом и отбрасывая их один за другим.

Тогда, во время стычки со всеми пятератко сразу, Ника некоторое время сдерживала всех пятерых, заронив в их головы одну лишь только мысль о том, что в случае драки они как минимум сильно пострадают. А значит, наши шансы не так уж и малы. По крайней мере, она сможет какое-то время сражаться с ним на равных.

Черт, мне бы лук сюда! Тогда бы мы точно разделали этого ублюдка под орех!

У тебя есть лук.

Я вздрогнул и повел головой, уже успев позабыть о том, что в моей голове вообще-то живет чужой голос.

У тебя есть лук, Серж. У тебя теперь есть сигма. Твоя собственная сила прилично выросла вместе с ней, а здесь, к тому же, место силы. Чингиз, конечно, здесь тоже сильнее, чем обычно, именно поэтому он так радуется… Но нас ведь не это волнует, правда?

Ты на что намекаешь, богиня?

Если ты создавал из праны стрелы… То почему бы тебе не создать и лук тоже?

А ведь и правда — почему нет?

Зачем мне вообще лук, с моими способностями? Если я сделал себе сигму из собственной праны, если у меня природная склонность к созданию конструкций из собственной праны… Зачем мне пользоваться чем-то иным? За свою жизнь я держал в руках и тянул десятки луков, и парочку даже сделал сам. Я совершенно точно знаю, каким должен быть идеальный для меня лук. Сделать его самостоятельно у меня не хватало ни навыка, ни удачи, которая в этом деле тоже играет определенную роль, купить… Тут все еще сложнее.

Даже оставшийся в поезде лук не был идеальным. Он был очень близок, но все же нет. Идеального вообще не существует.

Вернее, не существовало. До этого момента.

Я даже не стал закрывать глаза. Я не стал думать о том, что у меня не получится. Что я не справлюсь. Что я не знаю, как это делается. Потому что я знаю. Потому что справлюсь. Получится.

И моя левая рука, сжатая в кулак, засветилась фиолетовым, и плотно сжатые пальцы внезапно разошлись, раздвигаемые изнутри чем-то плотным. Сочащаяся из пальцев прана твердела, слой за слой нарастая сама на себя, формируя фигурную, идеально подходящую именно под мою ладонь, рукоять, разрастаясь вверх и вниз легкими изгибами, которые почти сразу же переломились в две тонкие плоскости, ставшие плечами. Уже выгнутыми в нужное положение короткими плечами, между которыми последним штрихом идеала вспыхнула тонкая, светящаяся чистой фиолетовой праной, нить тетивы.

У тебя не так много выстрелов, пока ты не истощишься.

«Не так много» это сколько?