Коварный обольститель - Рене Энн Миллер

София проснулась, купаясь в тепле, словно кошка, которая лениво распласталась на залитом солнцем подоконнике. Странное ощущение, потому что, как ей было известно, ветер, бьющий в окна ее дома, несет с Темзы сырость и пронизывающий холод. Она взглянула на фасадные окна. Лунный свет, пробивающийся сквозь шторы, наполнял комнату слабым голубоватым светом. Напольные часы пробили пять раз, гулко резонируя о стены комнаты. Хейдену скоро придется уйти. Миссис Маклин встает рано, а через несколько часов придет дневная прислуга. София понимала, что следует разбудить Хейдена, но вместо этого натянула стеганое одеяло на свои обнаженные плечи и уютно устроилась под рукой спящего мужчины, вбирая в себя жар его великолепного тела.

– София? – Низкий голос Хейдена раздался у нее над ухом. Ее пронзила дрожь осознания. Должно быть, он почувствовал эту дрожь, поскольку его левая рука уверенно распласталась на нижней части ее спины, и он крепко прижал ее к себе, словно хотел согреть лежавшую рядом с ним женщину. София посмотрела на Хейдена. Выглядел он великолепно, несмотря на взъерошенные волосы. Можно было подумать, что он только что проскакал на лошади сквозь мощную бурю. Это она с ним такое сотворила? Да, она вспомнила, как запускала пальцы в его густую шевелюру.

– Доброе утро. – Она попыталась изобразить непринужденность.

Он улыбнулся дьявольской улыбкой.

– Как чудесно ты выглядишь после сна.

Она, вероятно, напоминала девиц, которых ей случалось видеть в Уайтчепел, с натертыми до красноты мужской щетиной лицами. «Боже, что я наделала?» Она с ужасом увидела себя со стороны, перед глазами встала картина, как ее ноги обхватывают его бедра. Она вела себя как шлюха, перешла все границы, и все потому, что его голубые глаза умоляли об этом, а ее сердце – ее глупое сердце – хотело этого мужчину. Впервые в жизни она поняла, почему многие женщины, обращавшиеся в миссию за помощью и наставлениями, поступали столь опрометчиво. Желание и вожделение, касание языка, поглаживание пальца – все вступало в заговор с сердцем и напрочь подавляло способность рассуждать здраво. Она должна убедить его уйти пораньше. Нехорошо получится, если кто-нибудь увидит, как Хейден выходит из ее дома. Это возвестит о ее погибели столь же ясно, как заявление городского глашатая.

– Тебе следует уйти. Миссис Маклин ранняя пташка.

– Я поговорю с ней. Уверяю, она никому не скажет ни словечка.

Хейден огладил ее спину. «Если он снова поговорит с экономкой, – подумала София, – то немолодая женщина пострадает от расстройства тела или разума, а то и от того и другого».

– Миссис Маклин не станет сплетничать.

Его рука замерла, а темная бровь удивленно поднялась.

– София, эта женщина имела наглость подслушивать.

– Она ухаживает за мной с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Она имеет обыкновение отчитывать меня, словно я и не повзрослела, ничего больше.

На лице Хейдена мелькнуло выражение недоверия, но спорить он не стал. Чувствовалось, что он совершенно не готов уйти. София протянула руку и прибавила яркость лампы.

– Я на днях встретила леди Прескотт. Твоя сестра сказала, что сегодня должна помочь тебе выбрать гувернантку, придут шесть молодых женщин из Королевского колледжа. Она очень озабочена по поводу этих кандидаток. – Он не отвечал. – Хейден?

– Еще немного.

Его рука продолжила нежно поглаживать ее спину.

– Понимаешь, – мягко начала она, – хотя Челси, возможно, район более свободных нравов, чем Мейфэр, я не могу допустить, чтобы увидели, как некий порочный граф Уэстфилд на рассвете выходит из моего дома.

– Порочный? Поверить не могу, чтобы у кого-то хватило безрассудства назвать меня таковым прямо в глаза.

Улыбка коснулась ее губ.

– Нет, полагаю, никто не осмелится.

Она провела пальцами по завиткам темных волос, покрывавших его грудь. Он широко улыбнулся и перекатил ее на спину.

– Думаю, мне стоит остаться и поучить вас правилам хорошего тона, моя дорогая мисс Камден.

– Вы собираетесь учить меня правилам хорошего тона? – Он ответил ей дерзким поднятием бровей. – Полагаю, вы достаточно меня научили.

Она слегка подтолкнула его, пытаясь вытолкать с кровати. Ничего не вышло.

– Напротив. – Он стянул одеяло с их тел. – Я хочу научить тебя гораздо большему. – Он медленно провел пальцем по ее талии, и она рассмеялась. – Ага, ты боишься щекотки.

– Нет, не боюсь.

София сделала лицо серьезным и постаралась не извиваться под его прикосновениями. Его пальцы провели вокруг ее пупка. Вид этой большой руки, касающейся ее тела, вызывал все возрастающее желание. Его рука спустилась ниже. Ее сердце забилось сильнее. Ниже. Во рту пересохло. Но тут Хейден замер. Она проследила за его взглядом и увидела едва заметный кровавый след на внутренней стороне левого бедра. Он нахмурился, словно не ожидал увидеть доказательство ее утраченной невинности. Ее щеки стали горячими, и она быстро натянула на себя одеяло.

– Неужели ты мог поверить, что я не девственница? – спросила она бесцветным голосом.

Он на мгновение прикрыл глаза.

– Я думал, у тебя был ребенок. Дочь.

Хейден действительно так думал? У нее перехватило горло, и она сглотнула комок. Ему дали ложную информацию. Ох, какой же глупой она была. Обернув обнаженное тело одеялом, она выскользнула из постели и пересекла комнату, подойдя к большому дубовому туалетному столу. Она не понимала, почему чувствует себя такой взбешенной. Чего еще можно было от него ожидать? Они живут в разных мирах. И все же ей очень хотелось, чтобы он понял, на что она решилась, а он, похоже, считал ее падшей женщиной. София открыла верхний ящик, достала фланелевую салфетку и со стуком его задвинула. Она развернулась и посмотрела ему в лицо.

– И по этой причине вы легли со мной в постель, лорд Уэстфилд? – Сердце Софии бешено колотилось. – Вы посчитали меня шлюхой, которая с легкостью одаривает всех своей благосклонностью?

Она не стала дожидаться ответа, расправила плечи и направилась в ванную. Хейден спрыгнул с кровати и догнал ее. Без всякой задней мысли она отпустила одеяло и толкнула его. Сильно. Хейден сжал зубы, но не двинулся с места.

– Ничего подобного я не говорил, София. Я лишь сказал, что думал, что у тебя был ребенок, и ничего больше.

Она отвернулась от его стального взгляда и уставилась в тень комнаты.

– Твоя информация неверна. Я никогда не рожала, и у меня ни с кем не было близости.

Он громко вздохнул.

– Посмотри на меня.

Она по-прежнему смотрела в сторону, не желая показывать слез, которые готовы были пролиться.

– София, прошу тебя.

Она посмотрела на него.