Доверься мне - Мона Кастен

Я мгновенно расслабилась, прижалась к нему лицом, закинула руку ему на живот и переплела наши ноги. Он негромко рассмеялся, и этот звук вызвал у меня мурашки по телу.

– Прости, Спенс, – проговорила я ему в грудь.

– За что?

Я тяжело сглотнула:

– За то, что я такая, какая есть.

Он положил подбородок мне на макушку и продолжил почесывать мне шею сзади.

– Никогда не надо за это извиняться, крошка. Никогда.

Я закрыла глаза и позволила его глубокому размеренному дыханию меня убаюкать.

Спенсер спал.

В этот раз я была уверена, что он не просто притворялся. На каждом его вдохе моя голова слегка приподнималась и вновь опускалась на выдохе. Непрерывный ритм.

Лицо полностью расслаблено. Он выглядел как мужская версия Спящей красавицы. Кроме чуть приоткрытого рта.

Впервые я разрешила себе присмотреться повнимательнее, то есть по-настоящему его рассмотреть.

Я начала с его волос, перевела взгляд на лоб и спускалась все ниже. Брови у него были такими же темными и густыми, как волосы, причем левая оказалась чуть тоньше, но немного изгибалась в сторону. Длинные темные ресницы он явно унаследовал от матери. Они даже закручивались. Как же это несправедливо, если вспомнить, что люди вроде меня без туши для ресниц выглядели совсем безжизненно.

По подбородку и челюсти Спенсера тянулась легкая щетина, видимо, он не брился день или два. Борода росла неравномерно. У меня пальцы чесались от желания коснуться его щетины и провести по линии челюсти вниз, к шее, где она кончалась и переходила в гладкую бархатистую кожу. Справа под подбородком я обнаружила шрам, похожий на след не от падения, а скорее от острого осколка или чего-то в этом духе. Он был изогнутым и имел форму полумесяца.

Взгляд скользнул дальше вниз, к его руке, лежавшей поверх моей. На ней я заметила несколько мелких родинок. Под жесткими мышцами предплечья проступали вены и образовывали собой извилистую дорожку, ведущую к ладони. Он шевельнулся и сжал меня крепче.

В груди у меня зарождалось болезненное тянущее чувство, а в животе в тот же миг что-то затрепетало.

Спустя почти три с половиной недели мир наконец снова обрел равновесие. И это был полный провал. Я не должна этого хотеть. И не должна чувствовать себя так хорошо, лежа в объятиях Спенсера.

Его дыхание на секунду сбилось, и он зашевелился. Я запрокинула голову наверх, чтобы заглянуть ему в лицо. Спенсер медленно открыл веки и лениво посмотрел на меня. Затем его губы сложились в сонную улыбку.

– Я готов чаще так просыпаться.

Один вдох – и моя еще недавно расслабленная поза превратилась в судорожную хватку. Я села и вцепилась в спинку дивана. Внезапно мне стало очень холодно, голова закружилась.

Спенсер вздохнул и тоже сел.

– Я бы сказал: «Я не то имел в виду», но это будет вранье.

Откашлявшись, я отодвинулась назад, пока не уперлась спиной в угловую часть дивана. Потом в замешательстве огляделась по сторонам. Я находилась в гостиной Спенсера. И не имела ни малейшего понятия, как тут оказалась.

– Это же не странный сон, да? – спросила я, стараясь все вспомнить.

Спенсер взял бутылку воды с журнального столика. Медленно открутил с нее крышку и подал мне:

– Попей немного.

Сбитая с толку, я несколько секунд просто пялилась на пластиковую бутылку. Затем взяла воду и сделала пару глотков. И лишь тогда поняла, как у меня пересохло в горле. Я ненадолго оторвалась от бутылки, чтобы перевести дыхание, после чего жадно глотнула еще.

– Помедленнее, не торопись, – сказал он и вытянул в мою сторону открытую ладонь.

Нехотя я вернула ему воду и вытерла рот рукой. Я постепенно просыпалась. Затуманенный разум все больше прояснялся. И неожиданно на меня обрушились воспоминания об утре.

Исаак. Наш доклад. Профессор Уолден. Весь бред, который я наговорила Спенсеру.

– О нет, – простонала я и откинулась спиной назад. – Какая же я дура.

– Ерунда. Ты просто… приняла успокоительное и вылетела с курса.

Я прищурилась, когда воспоминания прокрутились у меня в подсознании, как плохой фильм ужасов.

– Черт. Не надо было принимать те таблетки. – Я все еще чувствовала, как слегка тряслись руки.

– Сойер не должна была тебе их давать.

Я приподняла бровь и взглянула на него:

– Откуда ты вообще об этом узнал? В смысле, как ты там оказался?

– Мой семинар проходил в аудитории напротив, и я увидел, как ты упала на Исаака.

У меня расширились глаза:

– Я упала на Исаака?

Он медленно кивнул:

– Сойер тоже там была. Она хотела встретить тебя после семинара. А потом мы как можно скорее унесли тебя из коридора ко мне в машину, чтобы у профессора Уолдена не появился лишний повод доложить на тебя за прием запрещенных препаратов.

У меня вырвался разочарованный вздох. Сегодня самый худший день всех времен.

– Наверное, меня исключат. Пора паковать вещи, – проворчала я.

– Хватит нести чепуху, – ответил Спенсер и сам отпил воды. – Ты же не на профессора набросилась или типа того.

Я тяжело сглотнула:

– Нет, но я катастрофически облажалась, притом что собиралась сегодня сделать лучший доклад в своей жизни, а теперь… у меня стало на один курс меньше. – Я потерла пальцами виски́. – Бедный Исаак. Это все моя вина.

– Он выглядел так, будто пережил нервный срыв. Сойер ему тоже предложила успокоительное.

– Это я плохо помню. – Я вздохнула. – Можно мне еще попить?

Он сразу же вернул мне открытую бутылку. Я поблагодарила и сделала еще несколько глотков. Кровообращение медленно приходило в норму.

– Ты привез меня сюда, – произнесла я через какое-то время и вновь внимательно посмотрела на Спенсера. Я пыталась сообразить, с чем связана эта внезапная забота с его стороны. В конце концов, в последние недели он меня сторонился и ясно дал понять, что прекрасно обходится без меня. – И ты снова со мной разговариваешь. Для этого есть какая-то конкретная причина?

– Сойер меня отчитала, – просто откликнулся он.

– Ах вот как? – Мой скепсис не уменьшился.

Он схватил бутылку и опустошил ее залпом. Затем закрутил крышку и поставил обратно на стол.

– Думаю, я должен перед тобой извиниться.

У меня открылся и снова закрылся рот. На такое я точно не рассчитывала.

– Я повел себя как урод. Ситуация с семьей выбила меня из колеи. На самом деле, по крайней мере в этом отношении, я оставляю личную жизнь личной. – Он задумчиво почесал подбородок. – Не люблю об этом говорить, понимаешь? Ты застала меня врасплох, и я… я повел себя как идиот.