Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин - Владимир Малявин

Реакцией на известную нестабильность положения отдельных семей стало заметное усиление в минский период клановой организации как средства взаимопомощи родственных семей. Во многих местностях, особенно на Юге, кланы были центром ритуальной жизни и образования, они же владели немалыми земельными угодьями. Кланы имели родословные книги и своды предписаний, касающихся совместной жизни их членов, а порой и собственные боевые дружины.

В такой большой стране, как Китай, условия земледелия были, конечно, неодинаковы в разных регионах. Крестьяне на северных рубежах империи сеяли в основном яровую пшеницу, а также просо, овес, ячмень. Южнее преобладала озимая пшеница. В конце царствования Мин появились земляной орех и завезенные из Америки кукуруза и батат (сладкий картофель), ставший любимой пищей китайских бедняков. А в бассейне Янцзы основной зерновой культурой сделался заливной рис, причем земледельцы южных провинций собирали по два и даже три урожая в году. Именно культура заливного риса сделала возможной высокую, почти равную городской плотность населения в нижнем течении Янцзы и некоторых других рек Юга, а вместе с этим и высшие достижения китайской цивилизации. Подсчитано, что за последние семь столетий китайской истории урожайность посевов риса выросла в восемь раз. Одновременно неуклонно снижалось количество обрабатываемой земли, приходящейся на душу населения. Если в начале нашей эры оно составляло около 1,4 гектара, то в минскую эпоху — уже 0,8 гектара.

В традиционной методике выращивания риса как в капле воды отобразились все стороны жизненного уклада китайцев, все их жизненные ценности: трудолюбие, неистощимое терпение, доверие к силам природы, бережливость и усердие. Китайский крестьянин приникает к земле, соработничает с ней и в конце концов, так сказать, одомашнивает ее. Ему чужд как мистический трепет перед «матерью-землей», так и техницистическое коверканье природной среды.

Китайская поговорка гласит: «Рис половину времени растет в руке земледельца». Эти слова не кажутся преувеличением. Культура заливного риса требует необычайно бережного отношения к посевам, а равным образом недюжинного трудолюбия и упорства. На первых порах крестьянин выращивал свой будущий урожай у себя дома, в горшках. Одновременно он готовил для посева свое поле: чинил дамбы, смешивал почву с водой, превращая ее в жидкую грязь, вносил удобрения — главным образом навоз и человеческие фекалии. Затем рассаду высаживали длинными грядками и заливали водой на высоту до полуметра. Пока рис находился под водой, поле приходилось почти непрерывно очищать вручную от сорняков. Когда рис созревал, воду спускали и так же вручную убирали урожай, стараясь не потерять ни одного зернышка. Далее опять-таки вручную собранный рис молотили, провеивали и мололи каменными жерновами.

Из технических культур самой известной является шелк, который изготавливали из коконов шелкопряда. Главным районом производства шелка была опять-таки равнина нижнего течения Янцзы. Тутовые деревья, листьями которых питается шелковичный червь, высаживали обычно по краям рисовых полей. Выращивание шелкопряда и приготовление шелка было традиционно женским занятием. Делалось это так: зимой в корзинках в доме держали яйца шелкопряда, весной же, когда из них вылуплялись черви, их кормили листьями тутовника, и они по прошествии полутора-двух месяцев начинали выделять шелковую нить, быстро затвердевающую на воздухе. Из этой нити образовывались коконы, служившие первичным сырьем для шелка. Из этих коконов сначала получали пряжу, а потом ее превращали в шелковую ткань, что в минское время делалось уже ткачами в городах.

Из напитков, распространенных в Китае, наибольшей известностью пользуется чай. К минскому времени культура выращивания чая уже почти достигла своего совершенства, получили распространение десятки сортов на любой вкус. Правда, в минскую эпоху привычный нам черный (по-китайски именуемый красным) чай еще почти не был известен, пили в основном зеленый чай, а в Юго-Восточном Китае появилась особая разновидность чая, именуемая улунской. Лучшие сорта зеленого чая собирали в гористых местностях районов к югу от Янцзы.

Что касается алкогольных напитков, то в Китае традиционно было распространено рисовое вино, а в минское время появилась и крепкая водка из гаоляна (вид проса). Во многих районах империи изготавливали и виноградное вино (изначально попавшее в Китай с Запада). Вино в Китае всегда имело важное ритуальное значение и, кроме того, рассматривалось как целебный напиток. «Способность вина предотвращать недуги превосходит любую диету», — говорится в одном из древних медицинских справочников. А с эпохи раннего Средневековья опьянение слыло еще и аллегорией духовного блаженства и свободы. Удовольствия винной чарки воспеты лучшими китайскими поэтами.

Кто любит трудиться, умеет и праздновать. К минской эпохе в Китае сложился устойчивый годовой цикл праздников, в котором сплетаются очень разные мотивы: природные ритмы и циклы, отношения между живыми и умершими предками, хозяйственные заботы и нужды крестьян, солидарность деревенской общины, страсть к развлечениям городских жителей, идеалы и ценности образованной элиты и даже политические интересы властей.

Естественно, на формирование годового цикла календарных обрядов у китайцев немалое влияние оказала принятая в Китае система счета времени. Дело не просто в хронологии. Традиционный календарь китайцев — едва ли не самое наглядное и полное воплощение фундаментальной для китайской цивилизации идеи гармонического единства трех сил мироздания: Неба, Земли и Человека. Хотя запечатленный в китайском календаре образ вселенской гармонии не лишен элемента условности и схематизма, он отличается необычайной жизненностью, ибо не только отражает природные закономерности, но и тесно связан с хозяйственной деятельностью, со всеми сторонами традиционного быта, навыков и знаний китайцев.

В понятиях астрономии универсализм китайского календаря проявился искусным сочетанием лунного и солнечного ритмов, причем в качестве основной единицы измерения времени было принято чередование фаз луны. В китайском календаре начало месяца всегда совпадает с новолунием, а середина — с полнолунием. Двенадцать лунных месяцев составляют год. Вместе с тем в Китае, стране развитого земледелия, не могли не учитывать и годовое движение солнца, определявшее смену сезонов и, следовательно, характер и сроки сельскохозяйственных работ. Подобно многим другим народам, китайцы с древности различали 12 созвездий солнечного зодиака, которым они присвоили названия животных из распространенного у многих народов Восточной Азии «звериного цикла»: мышь, буйвол, тиф, заяц (или кот), дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, курица, собака, свинья. С древних времен в Китае вошло в обычай разделять надвое каждую из 12 частей зодиака, выделяя в году 24 «сезона» (цзе), или, можно сказать, «узловых момента». Термин «цзе» с исходным значением «колено бамбука» в Китае обозначал также размеренное, ритмическое движение, нормативное поведение и, наконец, праздник как календарное явление.

Китайские астрономы с глубокой древности умели поддерживать соответствие солнечного и лунного ритмов в календаре. С этой целью семь раз в девятнадцать лет в календарь вставлялся дополнительный месяц, причем делалось это таким образом, чтобы не нарушать корреляцию лунного и солнечного календаря в годовом цикле. Лунный Новый год в Китае праздновался в первое новолуние после вхождения Солнца в созвездие, именуемое в западной традиции Водолеем. В переводе на григорианский календарь это происходит не ранее 21 января и не позднее 19 февраля.