Немецкий орден - Эрих Машке

А вот деятельность Лютера на посту великого магистра уже не позволяет нам столь широко судить о его личности. 17 февраля 1331 года капитул в Мариенбурге избрал его главой ордена. Тогда над братьями все еще стояла тень недавнего убийства: великий магистр Вернер фон Орзельн был заколот одним из братьев, которого пытался призвать к порядку. Кинжал убийцы слишком рано оборвал еще одну честную и полную трудов жизнь, посвященную ордену. Впрочем, самому ордену никакой опасности не грозило. Удачливый в битвах, погруженный во внутреннее созидание собственного государства и, несмотря на отдельные неудачи, объединенный силой веры, орден и не думал воспринимать свершившееся зло как признак своего скорого распада. Новый великий магистр избирался из числа самых достойных, среди них был и Лютер Брауншвейгский.

Нелегкое наследство принял Лютер от своего предшественника. Главным внешнеполитическим вопросом того времени были отношения с Польшей. Король Владислав никак не мог забыть о Помереллии и всем своим существом жаждал кровавой битвы. Некоторое политическое равновесие, сложившееся между восточноевропейскими государствами, могло лишь оттянуть на время возможное столкновение, но оно было неизбежно. В 1327 году орден напал на Куявию. Теперь давно существовавшее противостояние между орденом и Польшей переросло в открытую войну, лишь на время прерванную перемирием. Поскольку король Иоганн Богемский считал законными претензии своих предшественников, князей Пшемысловских, орден, вдохновленный победами богемского и прусского оружия, мог начать завоевывать новые территории и утвердить свое право на Помереллию. В 1331 году, вскоре после того, как новый великий магистр въехал в свою резиденцию, снова началась война. В сентябре войска сошлись в открытой битве, которая закончилась для обеих сторон большими потерями, однако ничего не разрешила. За переговорами опять последовала война. И лишь в сентябре 1333 года, когда умер польский король, ситуация начала меняться. Новый король, Казимир Великий (1333–1370 гг.), выбрал иной путь для достижения прежних целей и попытался установить мир. А летом 1335 года, когда в очередной раз было установлено перемирие, великого магистра не стало. Окончательный (как тогда казалось) мир был установлен лишь в 1343 году: по этому договору польский король навсегда отказывался от своих притязаний на Помереллию, а король Богемии — от притязаний на Польшу.

Вряд ли можно судить о личности великого магистра, основываясь на его политических шагах. Слишком коротко время его правления; нужны десятилетия, прежде чем политическая деятельность принесет свои плоды. Лютер унаследовал от предшественника неустойчивую политическую ситуацию — состояние между войной и миром — такой он и передал ее своему преемнику. Его правление пришлось на самый смутный период в прусско-польских отношениях XIV века.

К тому же внешняя политика того времени характерна тем, что каждый член ордена, следуя традиции, определенной пятью высшими должностными лицами, всего-навсего представлял мнение ордена в целом. Конечно, и в этом случае была важна позиция отдельной личности; не раз история ордена приобретала тот или иной оборот благодаря удачной или неудачной внешней политике того, кто им руководил. Но такая личность, как Лютер Брауншвейгский, не могла ограничиться лишь политической деятельностью. Он делал то, чего требовало время, выказывая при этом личное мужество, а именно этого и ждали братья от первого рыцаря Немецкого ордена. Последующие поколения рисуют его умелым воином, который самолично нанес немалый урон неверным, однако это лишь собирательный образ покорителя язычников, характерный для тех времен. Убедительно звучат лишь высказывания его польских современников, сетующих на то, что миролюбие было чуждо великому магистру.

Но ни в войне, ни в дипломатических играх (переговорах и коротких поездках) не раскрылось все своеобразие этой личности, ориентированной на внутреннюю политику ордена — строительство государства, отвоеванного у язычников, распространение христианской веры, заселение земель немцами, в чем и заключалось предназначение этого государства.

Поток немецких переселенцев двигался с запада на восток и от побережья в глубь материка. Уже в XIII веке в непосредственной близости от крепостей ордена возникло несколько городов; города продолжали возникать и в XIV веке, теперь этот процесс был непосредственно связан с колонизацией земель. Планировалось создать целую сеть германских поселений, более укрепленную с востока. Как раз в те годы, когда Лютер уже служил ордену, в прусское государство прибывали буквально толпы германских крестьян; именно они определили на все времена национальный характер этих земель. Но, кроме ордена, колонизацию земель осуществляли епископы, соборные капитулы и владельцы больших имений. А главными «поставщиками» переселенцев были Нижняя Германия, Саксония, Вестфалия, ганзейские города, восточные области Средней Германии, Тюрингия, а также территории по среднему течению Эльбы и Силезия, сама еще в XIII веке принявшая огромный поток германских переселенцев. Так в Восточной Пруссии появились области, в которых говорили только на средненемецком и нижненемецком диалектах немецкого языка; они существуют и сейчас.

Колонизация земель немцами была не только вопросом экономической и военной политики. Это был к тому же надежный путь укрепить христианскую веру в смешанном населении молодого государства; ведь недавно обращенные пруссы исповедовали ее лишь внешне. Но, главное, благодаря колонизации на этой некогда вражеской земле возникала часть немецкой жизни, и в ней рыцари Немецкого ордена уже не чувствовали себя завоевателями, говорившими на чужом языке, а напротив, повсюду находили своих соплеменников. В этой Новой Германии, как ее называли позднее, как раз во времена Лютера за стенами крепостей и городов началась почти такая же жизнь, что и в Германии, и, наконец, спустя десятилетия после завоевания земель, возникла атмосфера для свободного развития духовного творчества. Теперь и во внешних, и во внутренних своих проявлениях это была жизнь на немецкий лад, хотя осознанно к этому никто не стремился, условия сложились сами собой. А задача состояла совсем в другом: жить и трудиться в христианской вере, для защиты и распространения которой и был создан орден. Глубоко близки задачам ордена были личные устремления самого Лютера: война, колонизация, поэтическое творчество, строительство и административная деятельность.

Основание деревень, а тем более городов влекло за собой строительство новых церквей. Поэтому духовный патронат как обязательное условие власти ордена напрямую был связан с заселением земель. Получив в Голлубе свое первое самостоятельное административное поручение, Лютер посвятил всего себя строительству церквей в городах и деревнях. Оливская летопись славила деяния предков Лютера в Нижней Саксонии, а орденский летописец второй половины XIV века Виганд Марбургский сообщает нам о том, что Лютер приумножал количество церквей; другая короткая летопись примерно середины века повествует о деятельности Лютера в стихах:

Строительство церквей являлось прямой обязанностью Лютера, поскольку он всячески способствовал колонизации подчиненных ему земель, однако ему эта деятельность, несомненно, была гораздо важнее и ближе, чем другим должностным лицам ордена, иначе не восхваляли бы ее так современники и потомки. Строительство главной резиденции ордена растянулось на многие поколения и ставило каждый раз новые технические и художественные задачи; но можно ли считать случайностью тот факт, что именно в правление Лютера была возведена часовня святой Анны, или то, что сам Лютер принимал активное участие в строительстве Кенигсбергского собора.