Секреты бабушки Ванги - Дарья Калинина

– Вот то-то и оно! Она от нее избавилась! Избавилась, потому что одежда была вся испачкана кровью Дианы. И могла послужить уликой!

При этих словах подруги Лесю продрал озноб. Какой ужас! Они все эти дни общались с жестокой убийцей! И даже не подозревали, какой опасности подвергаются! Но тут в голове у Леси мелькнула одна мысль. Даже не мысль, а так, только ее краешек. Но Леся торопливо ухватилась за него и воскликнула:

– Но ведь Лешка умер еще раньше!

– Ну и что? – пожала плечами Кира. – Я же говорю, сначала Лешка и Диана едут на берег реки, где у камня «самоубийц» Диана расправляется со своим неверным женихом. Потом Диана возвращается назад в деревню и…

– На чем?

– Что?

– На чем она возвращается? Там приличное расстояние. Пешком – это умаешься гулять.

– Ну, допустим, на велосипеде.

– У Дианы был велосипед?

– Был, не был! Какая разница! У соседей одолжила! Тут же деревня! Никто за своим добром особенно не смотрит. Взяла, прокатилась, куда ей нужно, поставила назад. Никто ничего и не заметил.

И убедившись, что Леся молчит, Кира продолжила:

– Итак, Диана возвращается домой. Тут ее охватывает ужас от содеянного, она выпивает еще водки и… И видит перед собой Олю! С ножом в руках!

– Так уж и с ножом? – усомнилась Леся. – Откуда нож-то взялся? Оля его из своего дома прихватила? Так не было у нее в руках никакого ножа.

– Хорошо, без ножа! Нож появился потом. Обычный кухонный нож. А сначала девушки немного поговорили. Слово за слово, и они сцепились. Да еще Диана на взводе из-за содеянного, плюс выпитая водка, наверняка она снова попыталась наброситься на Олю. Только на этот раз жертва была начеку, схватила нож и сама нанесла Диане смертельную рану.

Леся снова содрогнулась. Нарисованная подругой картина была просто чудовищной.

– Ой! Просто не верится. Наша милая Оля – и вдруг жестокая убийца? Не верю!

– Нам нужны доказательства! – решила Кира. – Во-первых, одежда, которая была на Оле в тот вечер – розовые джинсы, розовая же кофточка и безрукавка. Если мы найдем эти вещи, то нужно отдать их на экспертизу. А если их нет… Ну, что же, отсутствие вещей уже само по себе будет говорить против Оли.

Пока Кира разглагольствовала, Леся тихо молчала и думала. И наконец спросила:

– Слушай, выходит, Лешку убила Диана. А ту убила Оля. Так, что ли?

– Да.

– А где же в таком случае украденные семена?

Кира замолчала, но ненадолго. Ее было не так-то легко сбить с темы.

– А семена Лешка спрятал!

– Куда?

– В землю!

– Посадил, что ли?

– Может быть и посадил. Наверное, рассчитывал, что из нескольких десятков семян хоть одна роза, да все равно проклюнется.

– А мне кажется, что Лешка взял эти семена не для себя.

– А для кого же?

– Не знаю, вся эта афера, чтобы влюбить в себя Олю, а потом использовать ее и даже ограбить, как-то слишком заумна для простого деревенского парня. Ты вспомни, Лешка даже восьмилетку не закончил. Был дуб дубом. И вдруг такая коварная интрига. Нет, ты как хочешь, а я уверена: кто-то за Лешку все спланировал.

– И кто же?

– Не знаю.

Вернувшись наконец в дом к Валентине, подруги почувствовали неимоверную усталость. Целый день они мотались по деревне, из одного питомника в другой, из одного магазина к другому, а нашли лишь самую малость. Несправедливо!

Попадав на кровати, подруги с наслаждением вытянули ноги.

– А завтра еще с утра пораньше к этой Софье идти! – простонала Леся.

– И не говори!

– Давай хоть сейчас отдохнем немного?

– Отличная мысль!

Но отдохнуть нормально подругам не удалось. Только они смежили веки и немножко задремали, как за домом раздался чей-то вой. От него подруги вскочили на ноги и ошарашенно завертели головами. Вокруг было уже совсем темно. Видимо, они проспали куда дольше, чем им показалось. Но кто же все-таки выл за окном? Или вой им только приснился?

Внезапно под окнами раздались чьи-то крики, возбужденные голоса и женский плач.

– Что там еще случилось?

И в этот момент на улице снова завыли. На этот раз подругам удалось разобрать, что завыла какая-то тетка:

– Ой, горе-то горькое! За что же мне такая напасть!? Тошенька, на кого же ты меня оставил, соколик ты мой ясный! Ой, люди, держите меня! Ой! Сама сейчас руки на себя наложу! Ой! Ой! Ой! Уй! Уй! Уй!

Тут слова снова потеряли смысл и слились в один вой.

– Что там произошло? – бросилась к окну Кира. – Эй! Что случилось?

– У Ирки Кривой муж повесился! – услышала она в ответ чей-то голос.

С Иркой Кривой подруги знакомы не были. И про ее мужа тоже ничего не знали. Тем не менее они вылетели из дома, словно на помеле. А за ними следом появилась и Валентина. Последними из дома выглянули Яков с Федотом. Видимо, оба детектива уже спали, как полагается, чинно-благородно переоблачившись в пижамы. И сейчас подруги не без интереса отметили, что Федот предпочитает пижаму с гоночными машинами, а у Якова она украшена маленькими яхтами.

Мальчишки! Большие мальчишки!

– Ой, горе-то какое! – продолжала завывать невидимая в темноте Ирка. – Ой, как я жить-то без него стану?! Ой, кормилец! Пропаду я нынче без мужика-то!

Валентина, стоящая рядом с подругами на крыльце, внезапно скривилась и плюнула:

– Тьфу! Аж слушать дуру тошно! Кормилец! Да всей деревне известно, что мужик у Ирки – барахло! Только и умеет, что водку глушить, а после в драку лезть. Глаз вон в прошлом годе Ирке вышиб. Ирод! А теперь и вовсе помер. Ну, так я прямо скажу! Туда ему и дорога!

И сделав этот вывод, Валентина повернулась и вошла обратно в дом. Яков с Федотом немного потоптались, но вскоре тоже юркнули следом за хозяйкой. На крыльце остались только подруги. А они отнюдь не собирались в дом.

– Снова кто-то умер, – многозначительно произнесла Кира.

– Но на этот раз это просто самоубийство. Ты же слышала.

– Про Диану и Лешку тоже вначале сказали, что это самоубийство. А что оказалось?

– Что?

– Что, что! Идем, сами посмотрим!

И Кира первой спустилась со ступеней крыльца. Как хорошо, что вечером они с Лесей прилегли, намереваясь лишь чуточку вздремнуть. В результате сейчас уже почти полночь. А им даже не нужно переодеваться. А то, что одежда немного помялась, так ерунда, в темноте не заметно.

Ирка Кривая жила в покосившейся лачужке, которую назвать домом язык не повернулся бы даже у барона Мюнхгаузена. Вдобавок избушка была подслеповатой на одно окно, в котором неизвестный шутник выбил стекло да так и не удосужился вставить новое. Огород перед домом сплошь зарос лебедой и снытью, так что было уже и не разобрать, посажено что-то на грядках или нет.