Портреты Смутного времени - Александр Широкорад

В 1606-1607 годах часть шляхты во главе с паном Зебржидовским объявила войну (рокош) против короля, что почти на три года задержало вмешательство Сигизмунда в русские дела.

Договор царя Василия со шведами дал Сигизмунду формальный casus belli.[36] Король начал войну, стараясь сделать ее своей личной войной. «Польско-литовская интервенция» существовала только в головах советских историков. На самом деле войска польско-литовской шляхты воевали в России уже с 1604 года, а в сентябре 1609 года началась королевская война.

Радные паны в целом были за войну с Россией, но Сигизмунд не захотел обращаться к сейму за помощью. Польская конституция позволяла королю самостоятельно вести войну, если для этого не требуется вводить в Речи Посполитой дополнительных налогов.

Сигизмунд решил вести войну за счет королевской казны и субсидий римского папы. Римский папа Павел V благословил Сигизмунда III на поход в Московию и прислал... шпагу, освященную в праздник Рождества Христова. Сигизмунд шлет новых и новых послов к папе, требуя денег. В 1611 году Павел V посылает ему... свои молитвы. И лишь в 1613 году Сигизмунду удается буквально выбить из папы сорок тысяч талеров. Нехватка средств была одним из важных факторов неудач королевской войны в 1610-1612 годах.

Главной же причиной неудачи стал максимализм Сигизмунда и радных панов. Король и паны безбожно врали русским, что-де королевич Владислав и сам Сигизмунд будут радеть о православии и о нуждах русского государства. На самом же деле и король, и паны твердо решили уничтожить как православие, так и само русское государство и категорически были против любых промежуточных вариантов.

Избрание Владислава на царство могло стать поворотом в отношениях между Россией и Речью Посполитой. Русским не впервой выбирать в правители иностранцев, вспомним норманна Рюрика, литовца Довмонта (святого Тимофея), немку Екатерину II, которые не только удачно правили, но и в двух случаях основали династии.[37] Так, Рюриковичи правили Русью 736 лет, а Екатерина Великая и ее потомство — 155 лет.

Почему же подросток Владислав, по отцу Сигизмунду швед, а по матери Марии Баварской немец, не мог царствовать и даже основать династию Ваза в России?

Польша и Россия имели территориальный спор из-за Малой и Белой Руси, но зато имели и общих врагов: на севере — шведов, на юге — крымских татар и Великолепную Порту. Отец и сын на престолах двух больших соседних государств вполне могли договориться и заключить взаимовыгодный равноправный союз против общих врагов.

Но как раз против равноправного союза Польши и России насмерть стояли король Сигизмунд, радные паны и католическое духовенство. Им нужно было все или ничего.

После поражения войск Ходкевича под Москвой и воцарения Михаила Романова военные действия в России вела исключительно бандитствующая шляхта. Особенно отличился Александр Лисовский. Банды поляков грабили деревни, выжигали городские посады. За ними с переменным успехом гонялись царские воеводы.

В ноябре 1614 года радные паны прислали московским боярам грамоту, в которой упрекали их в измене Владиславу и в жестоком обращении со знатными польскими пленниками. Но, несмотря на все, они, паны, хотят-де завести мирные переговоры на границе. Бояре поначалу заартачились, что им-де и принять панскую грамоту не пригоже, не только что по ней какие государственные дела делать, потому что в грамоте все написано высокомерно и не по прежнему обычаю, великого государя имени не указано. Но все же, по миролюбию своему, бояре приняли панскую грамоту и ответили на нее: «Богу известно, потом и окрестным всем государям христианским и мусульманским, что мы во всем том, что вы на нас пишете, невинны. Те все неправды учинились от государя вашего и с вашей стороны, а наши души от того чисты; вам, братье нашей, панам-раде, ныне и вперед и поминать непригоже, что быть государя вашего сыну, Владиславу королевичу, на Московском государстве: то дело уже бывшее».

Любопытно взглянуть на боярские подписи на грамоте: сначала идут имена старых бояр, князя Ф. И. Мстиславского, И. В. Голицына, И. Н. Романова, Ф. И. Шереметева, И. С. Куракина и других; на десятом месте подпись князя Д. Т. Трубецкого, на одиннадцатом — князя Д. М. Пожарского, на девятнадцатом — Кузьмы Минина, в дьяках подписался Сыдавный Васильев.

С боярской грамотой послом в Польшу был направлен некий Желябужский (до нас не дошло его имя). Переговоры Желябужского с панами ничего не дали и вылились в поток взаимных обвинений и оскорблений.

В Москву боярам Желябужский привез грамоту, в которой паны предлагали место съезда уполномоченных на границе между Смоленском и Вязьмой. В грамоте паны писали также: «Пока холопи вами владеть будут, а не от истинной крови великих государей происходящие, до тех пор гнев божий над собою чувствовать не перестанете, потому что государством как следует управлять и успокоить его они не могут. Из казны московской нашему королю ничего не досталось, своевольные люди ее растащили, потому что несправедливо и с кривдою людскою была собрана».

И все же московские бояре, несмотря на столь грубую грамоту, приняли предложение панов и в сентябре 1615 года отправили на литовскую границу уполномоченных по соборному решению послов бояр князя Ивана Михайловича Воротынского и Алексея Сицкого и окольничего Артемия Васильевича Измайлова. От радных панов прибыли киевский бискуп князь Казимирский, гетман литовский Ян Ходкевич, канцлер Лев Сапега и староста велижский Александр Гонсевский. Посредником был императорский посол Еразм Ганделиус.

Переговоры начались 24 ноября 1615 года у Духова монастыря вблизи Смоленска. Они также были безрезультатны и вылились в перебранку. На переговорах Иван Михайлович Воротынский хлестко высказался о королевиче Владиславе, которому поляки предлагали дать отступные за отказ именоваться московским царем: «У нас про то давно отказано, вперед о том говорить и слушать не хотим, и в Московском государстве ему нигде места нет: и так от его имени Московское государство разорилось».

Но, увы, ляхи никак не могли взять в толк, что 1615 год совсем не 1609-й, и теперь не только нет места польскому королевичу в России, но и сама Польша стала злейшим врагом. Последний съезд послов состоялся 28 февраля 1616 года. Затем польские послы демонстративно покинули место переговоров.

Формально война возобновилась, но в первые месяцы происходили лишь мелкие стычки.

1 июля 1616 года по царскому указу воеводы князь Михаил Тинбаев и Никита Лихарев с отрядом в полторы тысячи всадников совершили лихой рейд в Литву, разгромив окрестности Сурежа, Велижа и Витебска. В свою очередь отряд литовцев и казаков действовал у Карачева и Кром. За ними гонялись воеводы князь Иван Хованский и Дмитрий Скуратов, но уничтожить не сумели, и большинство литовцев ушли за рубеж.

В июле 1616 года паны определили отправить королевича Владислава с войском на Москву. Интересно, что радные паны, с одной стороны, были уверены в успехе, а с другой — не доверяли королевичу. Поэтому вместе с ним сеймом было послано восемь специальных комиссаров: епископ луцкий Андрей Липский, кастелян[38] бельский Станислав Журавинский, кастелян сохачевский Константин Плихта, канцлер литовский Лев Сапега, староста шремский Петр Опалинский, староста мозырский Балтазар Стравинский, сын люблинского воеводы Яков Собеский (отец Яна Собеского) и Андрей Менцинский.