Псевдоним(б). В поисках Шекспира - Даниэль де Труа

– Что, Алекс, решили дать мне урок терпения? – Эдуард бросил на соседа косой взгляд, чтобы посмотреть, какое впечатление произведет его русская речь. – За то время, пока вы решали, стоит ли говорить со мной, мы успели пролететь всю континентальную Европу и уже более получаса летим над Россией.

– А Белоруссию вы относите к континентальной Европе или к России?

– Как это по-русски лучше сказать? Срезал?

– Ого! Читали Шукшина! Вот это подготовка!

– Да, правда. Для домашнего чтения мне советовали Василия Шукшина. Те, кто разбирался в советской жизни…

– И вас научили в ней разбираться. Только вам не повезло: едва успели в ней разобраться, как она кончилась.

– Да, Алекс, вы правы.

– А что теперь, ностальгия по русскому? Проверяете профессиональные навыки? Вы русист?

– Зря иронизируете, Алекс. Я правда сожалею, что у вас так получилось.

– Черта мне в вашем сожалении! Нельзя ли пожалеть о чем-нибудь другом?

– О, это тоже что-то знакомое. Стихи? Постойте, попробую угадать. Похоже на Лермонтова. Но строчка не из поэмы. Скорее драма… «Маскарад»?

– Не угадали, но, в общем, близко. Скажите, как вы с такими филологическими познаниями попали к африканскому диктатору?

– Видите ли, в настоящее время филолог может найти поддержку только у диктатора.

– Что за бред вы несете, Эдуард? Объясните все-таки, что все это значит. Все эти ваши «вместе жить или умереть». Ведь это блеф! Теперь вы переходите от блефа к бреду.

– Ну зачем вы так? Почему вы мне не доверяете?

– Доверять профессиональному антисоветскому агенту?

– Но теперь нет советских агентов. Вся Россия – страна антисоветских агентов.

– Это уже просто демагогия. Я понял, вы мне ничего не объясните.

– А что именно вы хотите, чтобы я вам объяснил? То, что вам нужно было срочно улететь?

– Хотя бы.

– Разве вы сами не поняли?

– Я-то понял, это ясно, иначе бы я не летел. Но вы же хотите, чтобы я доверял вам, а не только себе.

– Вы не верите, что ваша жизнь была в опасности?

– Не верю. Обыкновенный развод. Попугать решили.

– Верить или не верить – ваше дело.

– Ладно вам, я и так уже вижу, что русский вы учили хорошо. И в России были.

– И в России был.

– Какого черта вы мне пудрите мозги, что вы работаете на африканского диктатора? Это же просто какая-то детская легенда.

– Эх, Алекс, Алекс! Вы думаете, что с концом Советской империи безработица началась только в России? Армия бойцов невидимого фронта почти одновременно потеряла свой смысл с обеих сторон вашей западной границы. Сокращение штатов произошло почти на порядок. Тут наймешься хоть к черному диктатору, хоть к черту лысому!

– Но я-то здесь при чем? Какого черта лысого я понадобился африканскому диктатору? Это же курам на смех.

– Не верите?… Жаль. Значит, в Африку вы со мной не собираетесь…

– Честно? Что я там забыл?

– В любом случае, мой телефон у вас есть. – Александр усмехнулся и достал из кармана новенький телефон, который Эдуард вручил ему в Хитроу. – Вот-вот. Номер безлимитный, как я вам уже сказал. Я буду ждать вашего звонка. Все равно без вас мне там делать нечего.

– Где там?

– Не в России.

– А если я никогда с вами туда не поеду?

– Никогда – это довольно долго. Но я подожду.

– Не стану говорить, что я о вас думаю.

– Да будет вам, признайтесь, вы и сами не знаете, что думать.

Весь день Уильям не мог думать ни о чем другом, как о деле Катерины Гамлет. Он вообще уже был не рад, что во все это ввязался. Чем больше размышлял, тем меньше в нем оставалось надежд на благоприятный исход. Потому что все косвенные улики указывали на отца.

Во-первых, именно вчера отец уходил из дома вместе с Патрисией, а это уже само по себе не предвещало ничего хорошего. Чем они занимались, Уилл примерно догадывался. Плохо, если кто-то попадался им под руку в этих занятиях.

Во-вторых, разговор отца с неизвестным сегодня на рассвете на месте, где нашли утопленницу. О чем они еще могли говорить?

В-третьих. А что в-третьих? Ничего в третьих. Достаточно и этих двух пунктов, чтобы пожалеть о том, что тебе известно… Но говорят, что Бог любит троицу… И вдруг Уилл понял, что в-третьих. Похожую белую шелковую ленту он видел у Патрисии. Точно, это та же лента, ну может быть, немного покороче. «Патрисия на длинном поводке, а твой короче, Кэт», – подумал Уилл. Дай бог, чтобы все это было лишь случайным совпадением. Дай бог, чтобы эта шелковая лента никак не связывала между собой Катерину, Патрисию и отца.

В таких размышлениях и обращениях к Господу и закончился для Уильяма урок Закона Божьего. Не знал Уилл, что у Бога не бывает ничего случайного – или, вернее, любая случайность, с точки зрения Бога, не случайна. Но едва ли об этом говорил в тот день учитель. А значит, этот закон Уиллу предстояло постичь самостоятельно, на собственной шкуре, и началось все сразу же после урока.

Едва учитель разрешил отпустил класс, как Уильям забыл все свои опасения и почти бегом бросился к реке. При свете дня пейзаж с ивой выглядел совсем по-другому – ничего загадочного. И никакого венка Уилл не нашел, хотя обшарил весь берег очень внимательно. Скорее всего, венок упал в воду и был унесен течением, каким бы слабым оно здесь ни было. Или просто рассыпался в воде, и отдельные цветки прибились к берегу. Однако нет, последняя гипотеза не подтвердилась. Сорванных увядших цветков на берег не выбросило.

Впрочем, Уильям немного поразмышлял – и понял, что найти сам венок теперь не так важно. Важно, что он каким-то чудом запомнил те цветы, из которых этот венок был сплетен. Уиллу почему-то самым подозрительным показался цветок с неприличным названием. Теперь, впрочем, он вспомнил и совсем приличное – дикая орхидея. Значит, осталось проверить, нет ли на шелковом шарфике следов этих самых «пальцев мертвых» (зловещая картина вырисовывалась!), маргариток и простого репейника.

Да, конечно, остатки репья явно имелись. Уильям сначала возликовал, но потом вспомнил свой прокол с водой в легких и решил поостеречься: как бы выводы снова не получились скоропалительными. Репья везде предостаточно. Самый распространенный сорняк и к тому же самый приставучий! Не нужно вплетать репей в венок, чтобы он оказался на вашей одежде. Вы его не ищете – он сам вас находит.

Так что, сказал себе Уилл, нужно найти маргаритки и дикие орхидеи и посмотреть, оставляют ли они такой же след на материи. В общем, Уильям Шакспер пошел собирать цветочки. Вблизи той самой ивы не было ни орхидей, ни маргариток. Он медленно пошел по берегу, вверх по течению реки, и стал внимательно высматривать нужные цветы.