Следом за подругой... 2 - Ася Милаш

на секунду. Все движется своим чередом. А я снова в мыслях, и снова в тоске. Ничто не меняется.

С тех пор как Марк поднял руку, сейчас только поняла, что он сломал меня. Его поступок как яд замедленного действия разрушает меня постепенно. Что бы я ни говорила, что бы ни делала, это навсегда останется во мне. Я не скажу, что стала сильнее. Наоборот, с каждым днем слабею все больше. Дольше остаюсь в себе, больше думаю, и меньше открываюсь.

Конечно, мои мужья меня стимулируют. Я благодарна судьбе за этот подарок, и буду благодарить до конца своих дней. Но они не смогут излечить меня. Мне надо самой с этим справиться. Эту боль я принесла с собой в этот мир. И не их задача ее устранять. Посеянное зерно неуверенности взросло. С каждым мигом проведенным рядом с этими замечательными мужчинами, я понимаю, что не заслужила ни одного из них. Но в то же время знаю, что ошибок судьба не допускает, и то, что она связала наши жизни, говорит о том, что мы достойны друг друга, и от нашего союза будет толк. Это означает только одно, я должна справиться с темнотой в своей душе. Вытравить из себя заразу, которую подселил в меня Марк, а остатки закрыть не несколько тысяч замков.

— Ты прекрасен, — прошептала в небо, обращаясь к миру.

На Земле это был бы смешной поступок. Но тут, я точно знаю, что мир слышит. Я могу с ним говорить, а он будет отвечать мне через пение птиц, шелест ветра и стрекот насекомых. Ах, еще и через Лию.

— Кажется, я начинаю привыкать к ее божественности, — засмеялась в голос. — Так ей и передай.

Возвращаться в кровать не было никакого желания. Тут, в саду, так спокойно, и хорошо. Ощущение, что я должна быть именно тут. Ждать чего-то. Словно что-то должно произойти. И я поддалась этому ощущению. Легла на лавку, вытянув ноги, и стала смотреть на жизнь незнакомых звезд. Хорошо. Блаженный вздох вырвался из груди.

— Смогу ли завтра достойно выдержать тренировку? — Задала вопрос вслух.

— Уверен, что тебе хватит сил и выдержки, — ответил мне голос, от которого я резко подскочила, и во все глаза уставилась на говорящего. — Рад видеть тебя, Василиса.

— Уркат! — Выдохнула и кинулась в объятия мужчины. — Я так переживала за тебя. Как ты тут оказался? Как ты сам? Расскажи мне все.

— Как много вопросов, — рассмеявшись, сказал Уркат. — Обещаю, что отвечу на все. Но сначала, я должен сделать это…

Уркат приблизился к моему лицу так, что наше дыхание смешалось. Душа ушла в пятки, а сердце замерло в предвкушении. Вдохнув в себя воздуха, Уркат нежно поцеловал меня в губы, вызвав стон блаженства.

— Василиса, я так долго ждал этого, — оторвавшись от поцелуя, прошептал Уркат. — С первого момента, как я увидел тебя спящую после переноса, внутри меня что-то перевернулось, зародилось. С каждым новым днем ты занимала все больше мыслей. С каждой новой встречей мое тело и душа тянулись к тебе сильнее. А когда ты пришла в храм с помощью, понял, что больше не принадлежу Эффе. Осознал, что нашел свое счастье, вопреки всем законам. Судьба не должна была давать мне истинную пару, но видимо сжалилась надо мной, и подарила сильнейшее из чувств. Я так ей благодарен.

— Уркат, — прошептала, а слезы навернулись на глаза. — Я до конца старалась гнать от себя мысли о тебе. Мне это казалось грязным и неправильным. Прости меня.

— Ну что ты, — погладил меня по щеке Уркат, и прижал к своему телу. — В нашем мире не может быть ошибки. Если ты испытываешь чувства, они не могут быть грязными или ошибочными. Если это случилось, значит так угодно судьбе.

— Не уверена, что все чувства можно к этому отнести, — прошептала, вспомнив молодого парня, который клялся мне в любви.

— Настоящие чувства всегда посылаются свыше. Ненависть, злость, ярость, любовь. Все это воля судьбы. Если они в нас зародились, значит, несут какой-то смысл.

— А если зависть? Если ты испытываешь к кому-то чувство, только потому, что этот кто-то принадлежит не тебе, а тому, место кого ты хочешь занять. Можно ли это назвать волей судьбы?

— Нет. Зависть единственное чувство к которому судьба отношения не имеет. Это от недовольства ее решениями в отношении тебя. Завидовать ты начинаешь тогда, когда не удовлетворен своей жизнью. Не уверен в своих силах, что бы что-то изменить. Но ведь все, что с тобой происходит, это воля судьбы, и несет смысл. А раз тебя не устраивает, значит, ты не доволен своей судьбой, и ее решениями. Это плохо. А почему ты спрашиваешь?

— Просто есть один парень, который клялся мне в любви. Но он завидует Рату и его положению альфы. Хочет занять его место. А так как я жена Рата, то и меня он тоже хочет заполучить. Я не думаю, что его чувства искренние.

— Рат об это знает? — Спросил Уркат.

— Конечно. Он его отправил в ссылку на границу. Надеется, что он исправится.

— Вот и правильно. Не нужно держать у себя под боком того, кто может предать в любой момент. Или всадить в спину нож, когда ты менее всего этого ожидаешь.

— Уркат, скажи, ты не жалеешь? — Спросила, и затаила дыхание. Мне было важно услышать, что он так же сильно этого хотел, как и я. И если он хоть капельку сожалеет, то я сделаю все возможное, что бы он стал свободен от этих чувств. Жизнь у нас длинная, и я не хочу, что бы эта капля его разъедала, подселяя мысли «А что если бы…?».

— О том, что встретил тебя? — Удивленно спросил Уркат. — Разве можно жалеть о любви? Никогда я не пожалею, что судьба мне предоставила шанс стать счастливым. Знаешь, пока служишь в храме, со временем перестаешь чувствовать. Ты делаешь то, что должен. Жалеешь того, кого должен. Сочувствуешь тому, кому должен. Остальное тебя не касается. Ты словно выпадаешь из жизни, и полностью погружаешься в служение богини. Я рад, что смог выбраться из этой петли.

— Я помню, с каким горящим взглядом ты рассказывал о счастье служить Эффе. Поэтому хочу удостовериться, что ты действительно принял решение, не просто поддавшись эмоциям, а осознанно.

— Василиса, я не размышлял о своей жизни так долго, как в последнее время. Соглашусь, что решение было тяжелое. У меня была возможность отказаться от тебя, и остаться с богиней. Но на тот момент, я уже не видел себя в храме. Служба стала меня тяготить.