Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева

Вам сколько было отпущено?

– Чего?

– Лет. Ну, до какого возраста держали?

– Ну… – Тим недоумевающе пожал плечами. – Ну, пока хозяину нужны. Хозяин решал.

– А нам… двадцать пять лет и финиш.

– Финиш? – переспросил Тим.

– Не знаешь, что ли? – Эркин дёрнул в злой улыбке шрамом. – Финишный этап – этап на небо.

– Я-то знаю, – Тим искоса быстро посмотрел на него. – А ты это откуда знаешь? Так только… в двух местах говорили.

– Слышал как-то, – пожал плечами Эркин.

Они говорили по-английски, не замечая этого. Оба, стоило заговорить о прошлом, переходили на английский. И когда после недолгой паузы Тим спросил, читал ли Эркин про вторую очередь Культурного Центра, то спросил он по-русски. И ответил Эркин тоже по-русски.

– Читал. Спортивный зал будет. И ещё писали, что надо стадион строить.

– Стадион – это здоровско.

Как всегда, подходя к дому, Эркин нашёл взглядом свои окна. В кухне горит свет, значит, Женя его ждёт. Окна Тима выходили на другую сторону, но он и так знал, что Зина не ложится, ждёт его.

– Ну, бывай.

– Бывай.

Коридор второго этажа был пуст. Детвора с наступлением тепла гуляла на улице, но сейчас уже спит, а кому завтра на работу в первую смену, так те тоже уже легли. И Эркин невольно, не отдавая себе отчёта, шёл бесшумно, как мимо спящих камер в Паласе.

Звонить Эркин не стал, чтобы ненароком не поднять Алису, и открыл дверь своими ключами. Привычно щёлкнул выключателем, но… но Женя почему-то не встречала его. И шлёпанцев нет на месте. А в кухне свет. Что-то случилось?!

Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, Женя, открыв рот, рванулась в прихожую, но Андрей неожиданно ловко задержал её, шепнув:

– Сюрприз!

Женя мгновенно поняла и фыркнула сдерживаемым смехом.

– Женя! – позвал Эркин, и в его голосе явно звучала тревога.

– Эркин! – Женя погрозила пальцем Андрею. – Иди сюда, посмотри…

Она не договорила, потому что Эркин уже стоял в дверях кухни.

Андрей откинулся на спинку стула в небрежно-развязной позе.

Стоя в дверях, Эркин недоумевающе переводил взгляд с Жени на сидящего за столом белобрысого парня в тёмно-синем махровом халате. И его молчание становилось тяжёлым.

– Эркин, – Женя вокруг стола пошла к нему. – Ты что, не узнаёшь?

И так же медленно начал вставать из-за стола Андрей. Молчание Эркина, его расширенные в немом крике глаза, беззвучно шевелящиеся губы…

И одновременно Андрей встал, а Эркин оторвался от дверного косяка. Они шагнули вперёд и, столкнувшись, обняли друг друга. И только тут Андрей расслышал шёпот Эркина.

– Прости меня.

И не поверил услышанному.

Наконец, не расцепляя объятия, Эркин откинул голову, чтобы увидеть лицо Андрея.

– Андрей, ты… ты живой?

– Ага, – широко ухмыльнулся Андрей.

Он уже начал беспокоиться: не зашёл ли слишком далеко в своём стремлении к розыгрышу, и был готов сделать и сказать что угодно, лишь бы Эркин успокоился.

– Здравствуй, братишка.

– Здравствуй, – кивнул Эркин. – Ты… – он говорил медленно, будто только учился говорить. – Ты давно приехал?

– Сегодня, на «зяблике». А ты что, в школе был?

– Да, – всё так же медленно ответил Эркин.

И тут вмешалась Женя, затеребила их, заставила Эркина вернуться в прихожую, снять и повесить куртку, разуться, ничего, пусть в носках, пол чистый, сейчас чай будем пить. Эркин со всем соглашался, но его отсутствующее выражение всё больше не нравилось Жене. И Андрей не узнавал Эркина. Он пытался балагурить, шутить, но Эркин словно не слышал его шуток и только молча смотрел на него.

– Всё, Эркин, Андрей, за стол, – скомандовала Женя.

– Да, я сейчас, Женя, – Эркин как-то виновато улыбнулся и показал ей свои руки. – Только руки вымою.

Войдя в ванную, Эркин тщательно закрыл за собой дверь и щёлкнул задвижкой, будто собирался мыться. Всё, вот теперь он один. Можно перевести дыхание и… Андрей жив! Нет, этого не может быть, нет! Он спит и видит сон, Андрея убили, сожгли, его похоронили, со священником, справили дважды поминки, всё как положено, а он пришёл. И это не мертвяк, мертвяки приходят по ночам, они холодные, а Андрей тёплый, живой… Но этого же не может быть.

– Эркин, ты не утонул? – вернул его в реальность голос Жени.

– Да, иду.

Он с размаху плеснул себе в лицо пригоршню холодной воды, наскоро промокнул её полотенцем и вышел.

Андрей, по-прежнему в его халате, сидит на том же месте, Женя разливает чай, горка бутербродов, печенье в вазочке… Пытливый взгляд серо-голубых глаз Андрея, встревоженное лицо Жени… Эркин заставил себя улыбнуться.

– Я даже испугался поначалу, – он сел и придвинул к себе чашку. – Решил, что всё. Крыша съехала.

Андрей понимающе кивнул.

– Ничего. Главное – что мы встретились.

– Да, – Эркин глотнул горячего чая и начал есть.

– Как же так получилось, Андрюша? – Женя видела, что Эркин уже становится прежним. – Нам сказали, что тебя убили.

– Ранили меня, – что сказать Андрей продумал ещё в лагере и теперь говорил уверенно. – Ну, нашлись добрые люди, подобрали, выходили. Ну, как оклемался, пошёл в комендатуру. Виза просрочена, и стал я по новой визу ждать, – и быстро, чтоб не спросили о том, почему не давал о себе знать. – А кто сказал, что меня убили? – и разговор перевести, и узнать, кто его с Найфом в тот вечер видел.

Женя и Эркин ответили одновременно.

– Алиса.

– Что?! – изумился Андрей. – Как это?

Алиски там быть не могло, это он точно помнил.

– Расскажи, Эркин, – попросила Женя, грея вдруг похолодевшие ладони о заварочный чайник.

Эркин кивнул.

– Я в Цветном был, мы завал сделали, а свора в Цветной лезла. Ну, а когда затихло, – рассказывал Эркин, как и раньше: очень точно и обстоятельно.

Выслушав его, Андрей даже присвистнул.

– Ну, дела-а. Так кого ж вместо меня в землю положили?

– Не знаю, – виновато ответил Эркин. – Их, сгоревших, мне рассказывали, шестеро было. Ни одного не опознали.

– Ну, – Андрей дёрнул углом рта, – ну, вечная им память, бедолагам.

Опять наступила тишина, и прервала её Женя, решительно перейдя от прошлого к будущему.

– Так. Завтра я отпрошусь, и мы пойдём всё купим, а сегодня будете спать вместе, а я к Алисе пойду.

Она распоряжалась с таким безапелляционным напором, что о сопротивлении и помыслить было нельзя. Да они и не сопротивлялись. Эркин всё ещё не вышел из оцепенения, а Андрею стало как-то всё равно. Он даже не разглядел спальню, сразу полез под одеяло. Эркин забрал халат и ушёл в ванную, погасив по дороге свет.

В ванной, прежде чем повесить халат на обычное место, он вдруг зарылся в него лицом и ощутил