История разбитых сердец - Estrella Rose

не видела своего второго ребенка с тех пор, как отец забрал его?

— Ни разу, дорогой. А когда я попросила твоего отца позволить мне увидеть своего младшего сына через некоторое время после того, как мы с ним помирились, он огорчил меня новостью о том, что этот мальчик ушел из дома, когда ему было всего семнадцать. Просто собрал все вещи и ушел. Никто не знал, куда.

— Но почему?

— Твой отец сказал, что они до этого сильно поругались, а мой сын разозлился и сбежал.

— А вы обращались в полицию?

— К сожалению, в полиции нам ничем не смогли помочь, и мы так и не смогли найти твоего брата, который как будто сквозь землю провалился.

— Но как же так?

— Это правда. Его очень долго искали, но он так и не объявился. — Ребекка тихо шмыгает носом. — А поскольку поиски не помогли, то я все больше начала верить, что он… Что он живет в другом городе или стране. Или… Вообще мертв… К сегодняшнему дню я уже окончательно потеряла надежду встретить своего младшего ребенка, которого в последний раз видела еще малышом. Маленьким мальчиком, которого я держала на руках.

— Ничего себе… — Терренс нервно сглатывает. — Вот эта история…

— Я знаю, что должна была рассказать тебе всю правду гораздо раньше. Никогда не должна была скрывать, что у тебя есть младший брат. Но у меня не хватало смелости… Я не смогла признаться в этом. Не смогла, потому что не знала, как ты отреагируешь на это. Смог бы ли ты принять своего брата. Принять, что ты являешься старшим сыном. Я не могла предсказать твою реакцию. Хотя и понимала, что рано или поздно ты бы все равно узнал о брате.

— Но ведь я столько раз говорил тебе, что мечтал о братике или сестренке. А ты говорила, что это невозможно.

— Прости меня, Терренс… — с жалостью во взгляде умоляет Ребекка. — Прости за то, что я скрывала от тебя эту правду все эти годы и никогда не рассказывала о твоем младшем брате… Мне стыдно, что я молчала о том, что ты имел право знать. Прошу тебя, дорогой, прости меня, прости…

А пока Эдвард, Ракель и Наталия с жалостью во взгляде слушают Ребекку и слабо качают головой, Терренс скромно улыбается и мягко гладит плечи своей матери со словами:

— Мама, прошу тебя, успокойся. Не надо так нервничать.

— Прости меня, Терренс, — снова извиняется Ребекка и тихо шмыгает носом. — Я должна была рассказать тебе всю правду намного раньше. И никогда не скрывать подобное. Да, возможно, ты уже никогда не встретишься с ним, потому что твой брат пропал без вести. Но теперь ты знаешь, что… Что у нас с твоим отцом был не только ты один.

— Нет, мама, ты ошибаешься.

— У меня нет никаких фотографий с этим ребенком. Был один лишь единственный снимок с моей выписки из больницы. Он был сделан нашим хорошим другом после того, как родился этот мальчик. Но оказалось, что он у твоего отца. К сожалению, я не смогу показать тебе твоего братика хотя бы в новорожденном возрасте.

— Мне это не нужно, — слегка улыбается Терренс.

— В смысле? Разве ты совсем не хотел бы узнать, каким был твой братик?

— Вообще-то, я уже давно все знаю.

— Знаешь? — слегка округляет глаза Ребекка.

— Да. Я знаю, что у меня есть младший брат.

— Но откуда? Я же никогда не говорила тебе об этом, а с отцом ты ни разу не встречался. Ведь только мы двое знали об этом.

— Мне рассказал как раз мой найденный брат. С которым я уже встретился.

— Что? — ужасается Ребекка. — Твой брат? Он живой? Мой младший сын жив? Он нашел тебя?

— Нашел. — Терренс скромно улыбается. — И мой брат вовсе не мертв, как ты думала, а жив и здоров.

— И где же он?

— Твой младший сын сейчас перед тобой. — Терренс бросает взгляд на Эдварда, на которого Ребекка уставляет свой ошарашенный взгляд, а тот слабо кивает в знак подтверждения.

— Он? — удивляется Ребекка. — Эдвард?

— Да, это он и есть, — подтверждает Терренс.

— Все правильно, — уверенно произносит Эдвард. — Все, что вы только что рассказали, было про меня.

— Значит, ты и правда рассказал Терренсу всю правду? — уточняет Ребекка.

— Да, я. Однако я не сказал ему об этом прямо, а лишь намекал, когда рассказывал о моей семье. К тому же, сначала об этом узнала Наталия, а уже потом — тот, кого я искал в течение нескольких лет. С тех пор как ушел из дома отца.

— Это правда, — уверенно кивает Наталия.

— Но откуда ты узнал обо всем? — обращается к Эдварду Ребекка. — Откуда узнал, что у тебя есть брат!

— Э-э-э, я нашел в кабинете отца фото, которое показал Терренсу, чтобы доказать, что все это правда.

— Фото? — слегка хмурится Ребекка. — Какое фото?

— Вот это. — Эдвард достает из кармана куртки фотографию и протягивает ее Ребекке. — Посмотрите, если хотите. Возможно, это тот снимок, про который вы только что говорили.

Неуверенно взяв фотографию в руки, Ребекка начинает внимательно рассматривать ее. Ей нужно меньше секунд, чтобы узнать на нем себя в более молодом возрасте, своего бывшего супруга Джейми МакКлайфа, двухлетнего Терренса и новорожденного Эдварда. Потрясенная, резко побледневшая женщина медленно присаживается на диван, продолжая внимательно смотреть на снимок, и с тяжелым сердцем предается воспоминаниям многолетней давности. Через некоторое время из ее глаз снова начинают течь слезы, а Ребекка слабо качает головой не то от нахлынувших на нее воспоминаний, не то из-за того, что она считает, что будто этого не может быть.

— О боже мой… — слегка дрожащим голосом произносит Ребекка и прикрывает рот рукой, продолжая ошарашенным взглядом смотреть на фотографию. — Это же та самая фотография со дня выписки из больницы… Ровно двадцать пять лет назад… Когда я родила второго ребенка…

— Разве я тоже был там в день твоей выписки? — слегка хмурится Терренс.

— Да… Но я так понимаю, что ты вряд ли это помнишь…

— Вообще не помню.

— А поскольку ты произнес первые слова уже в годик, то пытался спросить отца обо мне и твоем братике, пока вы ждали новостей обо мне. Он сам сказал мне об этом, когда ему разрешили зайти ко мне в палату и посмотреть на малыша.

— Странно… Вроде бы такие вещи должны запоминаться. Но… У меня нет никаких воспоминаний.

— Зато мы с твоим отцом все помним, — слегка улыбается Ребекка. — Помним, как ты радовался предстоящему рождению братика. Ты часто подходил ко мне, гладил мой живот и