Ведьма для принца-дракона, или Ошибка на боевом факультете - Алиса Князева

сбежала. Открыть без магии она теперь не сможет. Выставляю щиты и, глядя на удивленное выражение лица, объясняю зачем.

На самом деле я действительно переживаю, что она в таком состоянии может заморозить все вокруг, а я не сдержу ее. Но я должен ее сейчас спровоцировать и заставить почувствовать. Чем мощнее выброс, тем легче уловить потоки.

Лиза уже злится, вокруг нее летают маленькие снежинки. Провоцирую ее еще больше, подхожу вплотную, склоняюсь к тонкой шее и вдыхаю ее аромат. Мысли тут же идут не в том направлении. Хочется снять с нее к демонам кольцо, а потом целовать до умопомрачения, компенсируя весь тот холод, что Лиза создает своим огнем.

Но должен держать себя в руках. Ради нее же и нашего, я теперь точно уверен, совместного будущего. Мне нужна только она.

— Я боюсь, что ты превратишься в ледышку, — объясняю и ей, и себе. — Поэтому мы тут.

Лиза вырывается, меня обжигает льдом, а она отскакивает от меня и кричит что-то про свою мать… Так, а это уже интереснее. Она еще ни разу не рассказывала о себе. Но почему она думает, что до нее никому нет дела? Мне! Мне есть.

Поэтому мгновенно ловлю ее, практически сам чувствую ее потоки, они будто тянутся к моим, желая с ними переплестись. Но это… Это невозможно! Я о таком нигде не читал и даже не слышал!

Оттого желание сделать Лизу своей раз и навсегда становится только сильнее, дракон не то что согласен, он уже готов действовать. Отнести в замок, запереть в комнате, заставить ее выбросить все ненужные мысли и сомнения из головы, хранить, беречь, заботиться… Никогда ничего подобного не испытывал.

— Почувствуй, откуда идет поток, Лиза, — все чувства на максимум, сила просто вырывается из нее.

Сейчас или никогда…

И она справляется. Ресницы подрагивают, губки соблазнительно приоткрыты. Терпение.

Наконец-то я могу спокойно объяснить, что имел в виду про бал. Я очень хотел бы, чтобы она пошла со мной. Только, конечно, не парнем, девушкой. Но весь этот ритуал со снятием иллюзии — это очень опасно для нее.

Ее реакция, к сожалению, не так однозначна, как я ожидал. Она упускает контроль, меня сбивает с ног ее сила, но самое ужасное, что вместе с тем, как слетает ее кольцо, в тренировочный зал вваливается Милена.

— Гаргулья срань!

Милена видит меня, морщится, глядя на Лизу, и я понимаю, что сейчас все действительно может вскрыться. Я совсем забыл, что она в это время всегда тут тренируется. Мне нужно срочно ее отсюда увести.

— Так, ну сейчас тут немного занято, — говорю я и, отодвинув щит, тяну ее к выходу.

Она упирается, пытается возмущаться и оглядываться, но я немного грубовато выталкиваю ее из двери, захлопнув последнюю за собой.

Тащу ее вверх по лестнице: чем дальше Милена от Лизы, тем лучше. Надо бы придумать, что ей наплести, чтобы ей не захотелось возвращаться, а потом самому убедиться, что Лиза смогла найти кольцо. В крайнем случае я воспользуюсь поисковым плетением.

— Что, все же передумал, да? — ехидно спрашивает Милена. — А уже все! Надо было раньше думать!

Морщусь, чтобы сказать, что все это ерунда и не нужно за меня додумывать, но она делает какие-то свои выводы:

— Ладно-ладно! Ты прощен, — восклицает она и кидается мне на шею, целуя в губы.

В голове проносится целая цепочка неприличных выражений. Милена вцепляется в меня мертвой хваткой. Чтобы оттащить ее, мне приходится схватиться за ее волосы.

— Что? Что-то не так, милый? — кокетливо глядя на меня, спрашивает она и собирается повторить.

Выставляю перед собой руку, не позволяя приблизиться снова, а второй вытираю губы. Я бы, может, и посчитал инцидент оконченным и объяснил ей еще раз доходчиво, что между нами все кончено, если бы не ощущение пронзающего взгляда.

Поворачиваю голову и вижу ее. Лизу. В своём мужском облике, но от того, что в глазах стоят слезы, губы предательски подрагивают сейчас, и Милена может усомниться в том, кто она. Я понимаю, что Лиза видела все это безобразие. Твою мать.

На лице Лизы появляется горькая усмешка, и, не говоря ни слова, она проходит мимо нас и скрывается где-то за поворотом коридора. Милена самодовольно смотрит на Лизу, собирается выдать одно из своих высокомерных замечаний, но я не даю ей:

— Лучше молчи сейчас, — цежу сквозь зубы. — И запомни раз и навсегда: между нами все кончено. Отбора не будет. Найди себе другую цель.

Видимо, что-то в моем виде ей говорит о том, что я серьезен как никогда. Милена только фыркает, а я устремляюсь туда, куда ушла Лиза.

Я понятия не имею, куда она направляется, но я будто чувствую, где она. Иду просто по ощущениям, пока не утыкаюсь в дверь женской уборной. Что? Она умудрилась зайти в женскую уборную?!

— Элизар, — стучу в дверь. — Мне кажется, тебе лучше выйти отсюда.

— Отвали, Ронан, — слышу заплаканный голос из-за двери. — Я даже слышать тебя не хочу.

— Но ты же понимаешь, где ты сейчас? — пытаюсь намекнуть ей.

— Что ты от меня хочешь? — чуть истерично спрашивает Лиза, а потом все же выходит.

Как назло, как раз в этот момент мимо нас проходит преподаватель по магической теории. Он останавливается, когда видит, как появляется Элизар. Гаргулья срань, да почему именно сейчас?!

Глава 34. Влипли

— Адепт Стелл, — рявкает уже знакомый вредный мужик, который явно видел, откуда я вышла. — Потрудитесь объяснить, что вы делали в женской уборной?!

Гаргулья срань! Как я могла так сильно облажаться?! Теперь ведь не откреститься, что туда что-то закатилось и я полезла доставать. Что же делать… Сказать, что плач услышали? Но это тоже так себе причина вламываться в женскую уборную!

— Я…

— Прошу прощения, магистр, — Ронан кладёт ладонь на грудь. — Это моя вина. Я хотел подшутить над напарником и втолкнул его в женскую уборную.

Я в полном недоумении поворачиваюсь к нему. Чего? Он… берет вину на себя? Кто вообще так делает?! Да ещё и ухмыляется при этом!

Магистра вот тоже не слишком впечатляет то, что он слышит. Брови сходятся на переносице, губы кривятся в странной гримасе, похожей одновременно на отвращение и на улыбку.

— Ронан, вы находите это смешным?

— Так точно, — скалится тот и кивает на меня. — Гляньте, какое у него лицо испуганное.

— Нет, ну это не укладывается ни в какие понятия морали и здравомыслия, — возмущается магистр. — Ваши шутки, адепты, могли стать причиной девичьих слёз, а впоследствии и истерик. Это не нужно