Укус фаланги - Алим Тыналин

Он потихоньку пятился к двери. Дэн Касович заметил отступление противника и ткнул клешней:

— Взять его!

Только что вылупившиеся бойцы саранчи пронзительно заверещали и прыгнули с ковра на Кану.

* * *

Парень едва успел выскочить из спальни на кухню и захлопнуть за собой железную дверь. Тут же перегородка содрогнулась от гулких ударов.

И не успел Кана обрадоваться, что спасен хотя бы на время, как сзади опять раздалось верещание. Он оглянулся. Дверь в подвал оказалась увешана саранчой. Они сидели на пороге, облепили стену и косяки, высматривали добычу и хищно шевелили челюстями. Заметили Кану и устремились к нему быстрокрылым потоком через всю комнату.

Загнанный в угол парень побежал к другой двери, кажется, ведущей в кладовую. Быстро открыл, шмыгнул внутрь и захлопнул прямо перед носом многоголосой саранчи.

В кладовке царила темнота. После ярко освещенной кухни глаза Каны не сразу привыкли к сумраку. А когда освоился, то сразу заметил, что это совсем не кладовка. Еще одно большое помещение, нечто вроде казармы, с длинными рядами двухэтажных железных коек и шкафчиками у стен.

— Едритьзаногуалюминий, — пробормотал Кана. — Куда это меня занесло?

— Прямо ко мне в гости, — ответил хорошо знакомый голос. — Надеюсь, дверь за собой хорошо прикрыл?

Кана обомлел. Нащупал кнопку выключателя, щелкнул. Зажегся свет. С дальней верхней койки, приподняв голову, на него глядел Лукин.

Вид у славного профессора, надо сказать, не ахти какой. Под глазами синяки, лицо опухло, руки и ноги скованы наручниками. Не обращая внимания на саранчу, ломившуюся в дверь, Кана подошел к койке и освободил старого знакомого. Попробовал пожать руку, но Лукин сморщился от боли.

— Док, рад вас видеть. Какими судьбами в этом крысятнике?

Профессор тяжело слез с кровати и помотал головой.

— Потом, Канат, я все объясню потом. Сейчас надо бежать отсюда. Он придет и выломает дверь.

— Кто, Дэн Касович? Да, этот может. Вот только как отсюда выбраться? Там везде сидит саранча.

— Здесь есть аварийный выход, — Лукин указал на дверь в конце комнаты, окрашенную в тот же бежевый цвет, что и стены, и поэтому еле заметную. — Насколько я знаю, тоже ведет на поверхность. Его люди говорили об этом, до того, как Дэн их прикончил…

Где-то неподалеку снова раздался рев скорпиона. Кана подхватил ослабшего профессора под плечо и потащил к спасительной двери.

— Минутку… — пробормотал Лукин, заковылял назад и вытащил из-под подушки несколько ампул с красным порошком. — Мои лекарства, без них мне не жить.

За дверью обнаружился длинный слабо освещенный тоннель, поуже и пониже, чем тот, по которому Кана попал в бункер. Задержавшись на миг, Кана захлопнул дверь, крутанул поворотный механизм и сломал рычаг. Пояснил Лукину:

— Это их задержит.

И потащил профессора дальше. Под потолком шла длинная вентиляционная шахта. В жестяной трубе слышался перестук множества тонких лапок.

— Он запустил саранчу в систему вентиляции, — кривясь от боли, объяснил Лукин. — Скоро они выйдут на поверхность и нападут на город.

— Ничего, полиция разберется с этими тварями, — ответил Кана.

— Это вряд ли, — покачал головой Лукин.

Вскоре тоннель сузился и плавно пошел вверх. Лукин чуть не свалился в обморок. Кана поднял его на руки и, пригнувшись, побежал по проходу. Далеко позади загрохотала дверь со сломанным замком. Кажется, Дэн Касович добрался до нее и пытался выломать.

Уклон подземного коридора становился все круче. Появились каменные ступеньки. Кана прыгал сразу через десяток, каждый раз гулко стукаясь головой о вентиляционную трубу. Наконец, тоннель уперся в стену, круто ушел вверх. Ступеньки закончились, на стене снова появились металлические скобы. Кана задрал голову. В трех метрах над ним чернела крышка канализационного люка. Видимо, аварийный выход специально замаскировали под обычный люк.

Из тоннеля донеслось радостное верещание насекомых. Судя по всему, Дэн Касович любезно освободил им проход, и они ворвались в подземный лаз. Не желая возиться с лесенкой, Кана просто прыгнул вверх, крепко сжимая Лукина.

Он ударился спиной о крышку люка, с грохотом выбил ее, и ухватился свободными руками за края. Вылез наружу.

В лицо пахнуло свежим воздухом, пылью, влажной землей. Они оказались на тротуаре, на какой-то другой улице, далеко от дома Маханова. Темная ночь сменилась предрассветными сумерками.

— Мы выбрались? — слабо спросил Лукин. От прыжков и толчков он пришел в сознание. Кана посадил его на землю, пробормотав: «Сейчас, Евгений Константинович, подождите минутку…», побежал к крышке люка.

Схватил, положил обратно в отверстие. Услышал, как внизу по тоннелю жужжат сотни крыльев. Огляделся, заметил почти отколовшийся от асфальта бордюр. Подскочил, отломал окончательно, подтащил к люку, положил на крышку. Потом добавил еще осколок бордюра. И услышал, как в крышку изнутри забарабанили удары. Саранча почти добралась до них.

Сверху по улице, со стороны гор, вспыхнули фары, из-за поворота выехала машина. Кана тут же обратился в человека. Из одежды на нем остались лишь жалкие обрывки штанов. Подошел к обочине, замахал руками.

Автомобиль подъехал ближе. Пожилой водитель с седой бородкой высунул любопытную голову, поправил кепку. Оглядел полуголого Кану и Лукина, сидящего на тротуаре.

— Куда собрались, голубки?

— Нам в район «Ультра-парка» надо, — крикнул Кана. — Срочно!

Водитель заломил несусветную сумму, но Кана согласился. Лишь бы поскорее убраться отсюда.

Он помог Лукину забраться на заднее сиденье, уселся рядом. Машина тронулась с места, а Кана заметил, что крышка люка подпрыгивает на месте, несмотря на груз.

— Он говорил, что у него есть миллионы саранчи. Это правда? — спросил Кана.

Лукин потер бока.

— Да, это правда. Побочный эффект известного тебе препарата. Ускоряет рост воспроизводства и размеры подопытных особей. Саранча и в обычных условиях невероятно плодовита. А с препаратом она размножается в геометрической прогрессии.

— Вот хрюндель клешненогий, — простонал Кана. — А вас как угораздило попасть к нему?

Лукин печально улыбнулся.

— Меня сдал Климов. Он же был повязан в махинациях с торговлей человеческими органами. Когда ты разгромил их шайку, он отдал препарат Маханову. Я возражал, и меня повязали. Должны были убить, но Дэн Касович принял препарат и немного свихнулся.

— Замочил всех своих людей? — присвистнул Кана. — Во дает.

— А может, и не свихнулся, а просто решил проверить свои силы. Кажется, его не берут пули, Канат. У него прочный панцирь. Я слышал, как они стреляли по нему, а потом кричали от боли.