Рыцарь в старшей школе. Том 2 - Дмитрий Ш.

новости, — вынужденно добавил, с беспокойством. — Окно возможности, позволяющее до него добраться, очень мало. Скоро он вернётся в такое место, куда нам не будет хода. Да и скрытая охрана того человека может быть в любой момент усилена. Нужно устранить его сейчас, либо дожидаться другого удобного случая, который, неизвестно когда представится. Люди вокруг него крутятся очень серьёзные. Благородные, — упомянул об аристократах. — Я не могу принять такого важного решения, как обидеть их без приказа.

Замолчав, человек у компьютера напряжённо замер, ожидая приказа большого босса. Не замечая, выступивших на лбу, крошечных капелек пота. После недолгой тишины, получив его.

— Действуйте. Плевать на этих серьёзных людей. Они должны уяснить, что обижать нас тоже не следует. Хотят договариваться, пусть договариваются. Хотят воевать, пусть воюют. Если хотят громко стукнуть кулаком по столу, показывая, кто в доме хозяин, то пусть не забывают, что гость может ещё громче хлопнуть дверью, перестав быть вежливым. Проведи для них показательный урок, напомнив о том, кто мы такие. А то, похоже, они стали об этом забывать. Перестав с нами считаться. Как и наши забывчивые спонсоры. Встряхните этот сонный городишко, празднующий свою победу раньше времени. Кровный враг должен заплатить за свой грех. Максимально показательно.

***

Юмерия с недовольством посмотрела на зазвонивший телефон. Отложив в сторону недогрызенную куриную ножку, недовольно проворчала, — У меня перекус.

— Возьми, — посоветовал флегматичный, небритый, сероглазый англичанин, сидящий с ней за одним столиком в небольшом ресторанчике. — Твой перекус — твои проблемы. Их проблемы — твои проблемы.

— А есть что-нибудь моё, что останется только моим? — Юмерия не торопилась портить себе настроение.

— Налоги, — невозмутимо напомнил напарник.

— Твою мать. Торнтон, ты невыносимый зануда. Да? Алло? Что?!!

***

— Господин ваш чай, — почтительно сообщила Цзя Мей, входя в комнату с подносом.

— Благодарю. Поставь на стол.

Убедившись, что девушка выглядит спокойной, вернулся к чтению газеты The Daily Telegraph, где на первой странице разместилась броская фотография. На фоне горящего магазина, прислонившись к полицейской машине, в слегка закопчённой школьной форме, с грустным, задумчивым взглядом, я смотрел куда-то в сторону. Рядом стояли Браунфельс и Гриффин, выглядя не лучше. Как несчастные погорельцы, чей образ несколько портила кривая ухмылка маньячки Гриффин. А позади, из магазина пожарные выносят тела террористов. Ругающаяся с офицером мисс Фаулер, на которую я с надеждой смотрел, в кадр не попала. А уж какие заголовки встречались в газете, один громче другого.

— Английские школьники объявили войну террористам. Кто они, герои или жертвы обстоятельств? Предотвращён теракт, грозивший унести многие жизни. Чем заняты наши власти? Почему с преступностью вынуждены бороться наши дети? Начальник столичной полиции подал в отставку. Министр МВД вызван к королю. Парламент собирается на экстренное заседание. Ужесточат ли миграционное законодательство? Кто возьмёт на себя ответственность за это вопиющее нападение на граждан Британской империи? Герцог Йоркский обещал найти и наказать виновных, взяв это дело под личный контроль.

После случившегося опасался, что нас так просто не отпустят. Тем более, меня. Всё же, как бы ни старался обойтись без жертв с обеих сторон, мне пришлось застрелить человека, спасая оказавшихся в магазине людей. Другого выбора не было. Это воспоминание прочно засело в памяти, всплывая вновь и вновь, не давая покоя. Отчего на моей виртуальной ферме появилось ещё больше грядок с тыквами, кабачками и подсолнухами. Меня успокаивала неторопливая рутина, не требующая напряжённой работы мысли и особых усилий. Приносящая радость в виде красивой картинки, каких-то успехов, достижений, ощущения правильности и гармонии происходящего. Вся такая мирная, безмятежная, аж до отвращения.

Имея в покровителях корпорацию Рэдклиф и герцога Кембриджского, отделался тогда от служителей закона лишь лёгким испугом. Кто кому звонил и что говорил, мне не сообщили. Вместо этого поблагодарили за героические действия, пожали руку, стряхнули с плеч невидимую пыль и, пожелав хорошего пути, отправили домой с полицейским кортежем. Насколько понял, они даже не стали возбуждать в отношении меня уголовного дела.

Церемония награждения была отложена на неопределённое время. Внутри громоздкого бюрократического аппарата вновь закрутились многочисленные шестерёнки. Нужно было найти ответ на вопрос, что лучше — дать отличившимся школьникам одну большую награду или две мелких?

После случившегося мою семью временно взяли под охрану, опасаясь мести со стороны недобитых террористов. Так что теперь у нашего дома постоянно дежурили полицейские. А ещё, вновь объявились репортёры. Марту, Ханну и Эдит пока по школам развозили на ведомственных машинах с сопровождением. Мама по телефону сказала, что Йохансонов стали больше уважать в округе. Её узнавали на улице люди, которых не узнавала она. На работе замучили поздравлениями и расспросами. Она стала мной гордиться ещё сильнее. А также, чаще задумываться над тем, как бы избежать дальнейшего роста этой известности. Понимая, с чем она связана. Впервые заговорила о переезде в более спокойные места. Где любые иностранцы сразу бросаются в глаза. Где умереть можно только от скуки. Пока мне удалось отговорить её от этой глупой затеи. С помощью сестёр, всецело перешедших на мою сторону. Вовсю пользующихся известностью брата в личных целях. Став прямо такими важными и узнаваемыми особами, что скоро заведут собственных слуг, с собаками. К которым на велосипеде уже не подъедешь.

Больше всего жалел о потере расстрелянной машины. Хорошо Юнь Янь не пострадал, отделавшись лишь парой царапин. Но Нора заверила, что это временно. Она уже подала в суд, обратилась в страховую и «наехала» на кое-кого, пообещав им обратиться в прессу. Так что вскоре у меня появится точно такая же машина. А если постараться, на что она была решительно настроена, то ещё и бронированная.

Закончив завтрак, отправился на занятие. Сегодня по пути в школу на меня смотрели особенно пристально. Как на чудовище. С опаской, восхищением и любопытством. Встречные ученицы здоровались подчёркнуто уважительно. Да и в классе удостоился повышенного внимания. Едва дождавшись подходящего момента, Даниэль, Росс и Бейли насели с расспросами. Потребовали поделиться эксклюзивными впечатлениями. Даниэль ещё со вздохом пожаловался, что его в тот момент рядом с нами не было, а то он бы им всем ух… показал. После чего, улёгшись боком на парту, подставив под голову локоть, с предвкушением, многозначительно произнёс, — Ну и…? Всё-то им расскажи.

— Значит, дело было так, — вдохновлённо приступил к рассказу, «предавшись» воспоминаниям. —