Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь

был лишен рта и глаз.

– Учитель, – смеясь сказал Сунь У-кун, – ведь вы честный, порядочный монах, как же это вы приняли такой зловещий вид? Вы ругали меня за то, что я совершал злодеяния, даже прогнали меня. Все ваши помыслы и стремления были направлены к добру, как же после этого вы могли очутиться в столь ужасном виде?

– Послушай, брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе, – зачем насмехаться над учителем? Лучше помоги ему.

– А ты вот любишь подстрекать других, – отвечал на это Сунь У-кун, – и потому считаешься примерным и покладистым учеником. Но спасти учителя ты все же не смог, – пришлось позвать меня. Помнишь, мы договорились с тобой, что, как только я расправляюсь с духом и отомщу ему за то, что он оскорблял меня, я тут же возвращусь к себе домой.

Тут к Сунь У-куну подошел Ша-сэн и, опустившись перед ним на колени, сказал:

– Дорогой брат! Еще в древности говорили: «Не смотри на монаха, а смотри на Будду». Раз уж ты, брат, пришел сюда, помоги нашему учителю, умоляем тебя. Если бы мы могли обойтись без твоей помощи, то не стали бы беспокоить тебя: ведь ты проделал такой длинный путь.

– Да разве мог я оставаться спокойным, если бы не спас учителя?! – воскликнул Сунь У-кун, помогая Ша-сэну встать. – Принесите поскорее воды, – приказал он.

Тут Чжу Ба-цзе стрелой ринулся в гостиницу, схватил вещи, коня, зачерпнул в золотую чашку для подаяний немного воды и, вернувшись, передал ее Сунь У-куну. Сунь У-кун произнес над чашкой заклинание, набрал в рот воды и прыснул на голову тигра. В тот же миг чары рассеялись, и Трипитака, освободившись от оболочки тигра, предстал в своем обычном виде. Только сейчас, внимательно приглядевшись, он узнал Сунь У-куна.

– Как ты очутился здесь? – воскликнул Трипитака, схватив Сунь У-куна за руку.

Тогда Ша-сэн подробно рассказал Трипитаке о том, как они просили Сунь У-куна помочь им победить духа, спасти принцессу и снять с учителя волшебные чары.

– Мой мудрый ученик, – сказал тогда Трипитака, – лишь благодаря тебе жизнь моя спасена! Теперь, когда мы, побывав на Западе, вернемся в Китай, я доложу Танскому императору о том, что тебе принадлежит главная заслуга в этом деле.

– Не стоит, не стоит говорить об этом, – отвечал смеясь Сунь У-кун. – Вы лучше не читайте больше вашего псалма, это будет для меня вполне достаточным вознаграждением.

После этого правитель страны сердечно поблагодарил Трипитаку и его учеников и устроил в честь их роскошный пир. По этому случаю был открыт Восточный зал. Когда пир закончился, паломники поблагодарили государя за оказанный им милостивый прием и тронулись в дальнейший путь на Запад. Государь со своей свитой далеко провожал их. Поистине можно сказать:

Государь домой вернулся,

Успокоилась столица,

А монах пошел на Запад,

Чтобы Будде поклониться.

Однако о том, что происходило в дальнейшем и когда паломники прибыли в Индию, вы прочтете в следующих главах.

Глава тридцать вторая,

повествующая о том, как дух – страж времени на горе Пиндиншань предупредил об опасности и как у пещеры Лотоса Дурень попал в беду

Итак, Сунь У-кун вернулся к Танскому монаху, и с этого момента и учитель и ученики были охвачены единым стремлением: идти на Запад. Прошло много времени с тех пор, как они спасли принцессу страны Баосянго и правитель со своей свитой проводил их с почетом из города. Немало трудностей пришлось перенести им: они терпели голод и жажду, останавливались только на ночь, а с рассветом снова пускались в путь. Наконец наступила весна.

Закачал, как шелковинки,

Ветер ветви тонких ив,

Этот край неизъяснимо

Живописен и красив.

Здесь тепло цветы раскрыло,

Чтоб повеял аромат,

И во двор, к цветенью яблонь,

Снова ласточки летят.

Это время заставляет

Снова птиц счастливых петь.

Хорошо на мир цветущий

С любованием глядеть!

Всюду светлые дороги

В красном мире пролегли,

Блещут пышные одежды,

Льется музыка вдали.

Дуют в дудочки травинок,

Ночь не кажется длинна,

Проходящая в беседе

За кувшинами вина.

И вот однажды, когда Трипитака и его ученики наслаждались окружающей природой, путь им снова преградила гора.

– Ученики мои, – молвил Трипитака, – будьте осторожны. Боюсь, что на этой горе живут оборотни. Как бы они не причинили нам вреда.

– Учитель, – отвечал Сунь У-кун, – монах не должен рассуждать как мирянин. Помните, что говорил о сутре Праджня парамиты40 почтенный монах У-чао: «В сердце не должно быть забот. А когда в сердце нет забот, то нет и страха, и мечты уносятся далеко». Нужно только очистить свое сердце от скверны и омыть пыль с ушей своих. Тот, кто не испытал самых горчайших страданий, тот не может стать выше других. У вас нет каких- либо причин для беспокойства. Когда я с вами, пусть хоть само небо обрушится на землю, – вы будете в полной безопасности. Так стоит ли бояться каких-то оборотней!

Остановив коня и обернувшись к Сунь У-куну, Трипитака сказал:

В тот год, получивши указ, я пошел на Закат,

Чанъань я покинул, чтоб Будде с мольбой поклониться.

Там статуи золотом в пагодах Шэли41 горят,

Седой волосок меж бровями у Будд серебрится.

Я много прошел не имевших названия рек,

Как волны, вставали хребтов непрерывных громады,

Я горы прошел, где еще не ступал человек…

Когда ж перестанут в пути мне встречаться преграды?

Выслушав это, Сунь У-кун расхохотался.

– Ведь добиться свободы не так уж трудно, – сказал он. – Если вы успешно выполните возложенную на вас миссию, то перед вами откроются все пути, вы сделаете все, что вам предначертано судьбой. И разве тогда вы не будете полностью свободны?

Трипитаке очень понравились слова Сунь У-куна, и, забыв все свои сомнения, он подстегнул коня и поспешил вперед. Въехав в горы, наши путники увидели, что места здесь необычайно суровые, изобилующие кручами.

Острые пики,

Грозные скалы,

В темных ущельях

Всюду обвалы;

В горных потоках

Игры дракона,

Хвост виден