Шутки старых дев - Дарья Калинина

– Из какого?

Узнав, что скитов тут несколько, Инка слегка стушевалась, но быстро нашлась и заявила:

– Из того, в котором сейчас настоятель.

– Так он же у себя, – удивился монах. – До темноты еще больше пяти часов, вы двадцать раз обернетесь.

– А как нам туда пройти? – спросила Инка.

– Через скотный двор, – с некоторым раздражением ответил монах, указывая на двухэтажное каменное здание. – Это и есть скит.

Все мои познания были растоптаны и низвергнуты. Никогда бы не подумала, что скиты могут выглядеть как дом какого-нибудь не слишком богатого, но и далеко небедного купца в маленьком российском дореволюционном городке.

– Ну что, пойдем? – спросила Инка. Я выпуталась из кустов, оставив на них всего лишь небольшую часть своих одежд, и мы отправились к скиту, в котором отец-настоятель жил явно не один. Вряд ли высокие комиссии, которые неизбежно должны были посещать время от времени монастыри, чтобы следить за их правильной деятельностью, одобрили бы тот факт, что настоятель единолично занимает целое здание. И это при всем при том, что этих самих зданий – я имею в виду те, которые пригодны для жизни, – у монастыря не так уж и много. Например, наш барак я при всем желании не могла бы причислить к категории таковых.

Чтобы попасть в здание, надо было подняться на каменное крыльцо, на котором сидела странная фигурка в черной рясе, явно женского пола. Правда, при ее старости это уже не имело значения. Рядом со старушкой сидела компания молодых ребят – они дружно ковыряли радиоприемник, который выглядел как бабушкин ровесник. Пожилая монашка наблюдала за молодежью, точно любящая бабушка за своими внучками. Выяснив у компании (монашка оказалась совершенно глуха), что настоятель у себя в келье, мы отправились к нему. Жил он на втором этаже, и вела туда деревянная лестница, на вид очень скрипучая. По ней как раз кто-то начал спускаться вниз, и мы воочию смогли убедиться, что она таковой не только казалась. Освещаться она не освещалась, перил у нее не было, а выглядела лестница очень крутой, поэтому, чтобы не столкнуться с тем, кто по ней спускался, и не вызвать катастрофу, мы остались стоять в уголке, возле входной двери.

Катастрофы, впрочем, нам так и не удалось избежать. Мы с Инкой, попав почти в настоятельские покои, расслабились и разговорились. А разговорившись, забыли о том, что не мешало бы поглядывать по сторонам. В результате мы увидели моего убийцу – он как ни в чем не бывало спускался по лестнице, – только когда он оказался почти возле нас. Киллер продолжал спускаться, делая вид, что смотрит в другую сторону. Что в такой ситуации делает любая нормальная девушка? Правильно, она визжит что есть мочи. Так я и поступила. Визг разнесся по всему скиту, вылетел за его пределы и вывел моего убийцу из блаженного состояния покоя. Он вытаращился на меня в полном недоумении. Затем метнулся, но не к нам с целью меня наконец прикончить, чего я всерьез опасалась, а в противоположную сторону. На пути ему попалась деревянная балка, в которую он со всего размаха врезался головой, но, похоже, этого даже не заметил, так как был явно не в себе. Можно было бы возгордиться, если бы не ужас, написанный на лице киллера. Чего-чего, а ужаса я у мужчин обычно не вызывала. Проанализировав свои ощущения, я поняла: это даже в каком-то смысле приятно. И удвоила свои усилия.

Моего убийцу охватила паника. Побившись головой о балку еще немного и убедившись, что выход в эту сторону закрыт, он бросился в другую сторону и вышиб какую-то дверь. Следом за этим раздался звон стекла, потом – жуткий грохот. А затем мы услышали восхищенные вопли молодежи на крыльце. Выскочив наружу, мы с Инкой смогли воочию лицезреть, как мой грозный убийца собирает себя по частям среди осколков разбитого стекла, а потом бочком, но весьма стремительно удаляется прочь, очень напоминая при этом краба.

– Чего это он? – веселилась молодежь на крыльце. – Дверь кельи с окном перепутал? Это он вопил? У нас чуть барабанные перепонки не полопались!

– Ну, настоятель дает! – восторгался один парень, видимо, предполагая, что Назарий вытолкнул надоевшего ему инока прямо в окно.

– Он же с первого этажа выпал, а не со второго, – возразил парню его рассудительный товарищ. – А настоятель на втором этаже сейчас.

Но восторженный юноша не унимался. И лишь старушка в черной рясе все так же безмятежно дремала на солнышке; гомон вокруг побеспокоил ее ничуть не больше, чем если бы мимо пролетел комар.

* * *

К настоятелю теперь идти как-то настроения не было, но мы все-таки пошли. Иначе кто бы раскрыл ему глаза, кто бы поведал о том, кого он пригрел у себя на груди? Настоятель сидел за столом у себя в келье, окна которой глядели на лес, и потому шума во дворе настоятель не слышал или не обратил на него внимания, ибо был погружен в раздумья.

– Хм, – сказала Инка, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно многозначительнее.

Настоятель слегка вздрогнул и повернулся к нам.

– А у вас что? – спросил он.

– На острове убийца! – заявила я. – Он уже прикончил одну женщину, хотя она и была весьма неприятной особой. И еще он несколько раз стрелял в меня. Мы его видели!

Отец настоятель тяжело вздохнул и посмотрел в окно. Пейзаж его не порадовал, хотя странного киллера он за окном не увидел. Потом настоятель снова повернулся к нам.

– Так это из-за вас он чуть не утонул сегодня? – спросил он, глядя на нас с укоризной. – Не очень по-христиански.

Дело принимало неожиданный оборот: мне, спасавшей свою жизнь, еще и оправдываться приходилось. Что за дела? Решив, что настоятель просто не понял толком, в чем тут суть, я повторила:

– Этот человек убил женщину и теперь сюда явился, чтобы убить еще одну. Мне, в общем-то, тоже было бы плевать на это, но, видите ли, дело в том, что я рискую оказаться его следующей жертвой. Я же свидетельница его преступления, а свидетелей убирают в первую очередь.

Я еще хотела добавить, что он хоть и священник, а все равно не мешало бы ему почитать пару-тройку детективов. Тогда бы он меня не стал упрекать, а, напротив, сам бы заволновался. Но тут настоятель спросил:

– Ты видела, как он убил?

Вопрос надолго поставил меня в тупик, так как я и в самом деле не видела этого. Но вмешалась Инка.

– Ну и что с того, что именно этого она и не видела? Больше некому. Там больше никого с пистолетами не бегало.

Настоятель еще раз тяжело вздохнул и снова посмотрел в окно. На сей раз он смотрел так долго, что я поневоле начала проводить аналогию между выпавшим в окно убийцей и нами, пока еще стоящими в келье настоятеля, пока...

– Не судите поспешно, а лучше вообще не судите. Но если не сможете, то хотя бы выслушайте вторую сторону, – несколько туманно выразил свое пожелание священник.

– Как же ее слушать, если он говорить с нами не желает, – возмутилась Инка. – И как вы себе это представляете? У вас, должно быть, большой опыт в общении с беглыми преступниками.