Главная партия для третьей скрипки - Анна и Сергей Литвиновы

Но осуществить идею не успела — зазвонил мобильник.

— Hello! — жизнерадостно отозвалась Арина.

— Немедленно зайди ко мне! — рявкнула Каролина Клинн.

После подъема — когда носилась кометой по академии, всеми и вся командовала, — Арину накрыла беспросветная усталость. Она потерла глаза, но щипать стало только больше. Потрясла головой — мигрень лишь усилилась. Скривила рот в неизменной американской улыбке и поняла, что губы дрожат. Двое суток на нервах и кофе давали себя знать.

Чего от нее надо звезде? Открытый урок прошел почти триумфально. Дружелюбные штатовцы смотрели на теннисистку с восторгом, фотограф из городской газетки кружил вокруг, выбирал лучшие ракурсы. Автографы просили, — судя по восторженному лицу дамочки, впервые за ее спортивную карьеру. Но сейчас опять зла, аки черт.

Арина кое-как пригладила волосы и поспешила в гостиницу — уютный бревенчатый домик, где Людоед со своей супругой занимали «пентхаус» — третий этаж со стеклянной крышей.

Госпожа Клинн встретила практически в неглиже — стринги, майка до пупа. И с порога налетела на администратора:

— Что за хрень?! Где все уборщики?

Арина слегка смутилась. Весь гостиничный персонал она перебросила на подмогу официантам: таскать коробки с едой, помогать разносить напитки. Но утренняя уборка была сделана, а начальственный люкс просто вылизан, девушка лично проверяла.

И вообще у них не Four Seasons, круглосуточный room-service не предусмотрен.

Но перечить Каролине было нельзя. Арина покорно склонила голову:

— Я сейчас обязательно кого-нибудь пришлю.

— Сейчас? — иронически переспросила звездная особа. — А когда оно будет, твое сейчас? Вечером? Завтра?

— В течение пятнадцати минут, — заверила Арина.

— А мне нужно немедленно! — взорвалась Клинн. Посторонилась, взмахнула рукой на свой номер: — Я не могу в этом свинарнике находиться!

Арина заглянула в комнату. Ох, ничего себе! Повсюду мокрые полотенца, на полу попкорн — частично раздавлен, газеты, оторванные с одежды ценники, бижутерия, майки.

Каролина грубо схватила ее за плечо, потащила за собой:

— Вот что! Не буду я никого ждать. Раз у тебя уборщиков нет — иди сама и разгребай это все!

Арина опешила. С какой стати она должна выполнять красоткины прихоти?

Но что делать — опять затевать скандал? Каролина явно его и добивается. К празднику тенниса придраться не получилось — ищет теперь новый повод.

«Бедный Людоед, — жалостливо подумала Арина. — Досталось ему сокровище!»

И безропотно произнесла:

— Хорошо, я все сделаю.

Клинн явно не ожидала столь легкой победы. Буркнула:

— Только мухой. Я пока в душ.

И скрылась в ванной.

Зашумела вода. Арина быстро собрала в кучу мусор и полотенца, вынесла за пределы номера. Но как сгрести с пола крошки воздушной кукурузы? Нужен пылесос.

Чтобы не тревожить красавицу, захлопывать дверь не стала. На третьем этаже все равно посторонних нет, а подсобка рядом.

Каролина показалась из ванной с недовольным заранее лицом. Когда увидела, что номер сияет чистотой, раздосадовалась еще больше. Кисло бросила Арине:

— Ладно! Считай, что отмазалась.

Девушка шагала прочь и весело думала: «Могла бы хоть чаевые дать». А еще поражалась себе: ведь еще полгода назад она вообще не умела решать конфликты. Когда оскорбляли, стояла молча. Или сразу начинала плакать. Сейчас, конечно, тоже было бы лучше заткнуть дамочку, а не выгребать из ее номера грязь. Но все-таки прогресс налицо. Никаких слез, и ссора решена миром.

Арина взглядом хозяина оглядела академию. На Флориду накатывался вечер, соревнования уже завершились, игроки дружно скидывали кроссовки, переобувались в шлепки. Вместо газировки, к бурному восторгу публики, начали разносить шампанское. Вдруг увидела: Людоед идет к ней с двумя бокалами. Всунул один в руку, чокнулся, поднял кустистую бровь:

— Ну, за твой триумф!

Залпом выпил, отечески приобнял:

— Вот какой я цветок прекрасный вырастил!

Раньше она смущалась, краснела и с удовольствием вдыхала запах его сильного тела. Но сейчас решительно вырвалась — вдруг Каролина где-то рядом? Не хватало ей еще одной истерики!

— Чего ты дергаешься? — удивился начальник.

Он еще спрашивает!

Арина отступила на шаг назад, выпалила:

— Я хочу уволиться.

— Ты перегрелась? — искренне удивился шеф.

— Почему вы меня оскорбляете все время?!

— Ты, я смотрю, ядовитый цветочек, — усмехнулся он. — Зря тебе премию выписал.

— Могу ее вообще не получать.

— Да что на тебя нашло?

— Не хочу больше чужую грязь выгребать.

— Какую еще грязь?

— Ваша Каролина меня сегодня заставила в ее номере убирать.

Начальник смутился, но лишь на долю секунды. Расплылся в счастливой улыбке:

— Ну, что поделаешь — девушка с характером! Прости ее, она больше не будет.

Тон восторженный, взгляд телячий. Крепко ты влип, бедный Людоедишко.

— В общем, я хочу уйти, — повторила Арина.

— Хоти. Только не выйдет, — спокойно возразил начальник. — У тебя рабочая виза на год, контракт на год. Если разрываешь его досрочно — будешь неустойку платить. Там тысяч пять, кажется, долларов.

— Я не подписывала такого!

— Ты просто так спешила уехать в Америку, что даже не прочитала свой контракт, — усмехнулся Людоед. — Кстати, есть новость. Тимур твой вполне поправился. В санаторий не поехал, работает в питерской академии.

Цепко взглянул, добавил безжалостно:

— И подружка у него теперь новая. Красавица. Ездит на «Мерседесе». Юрист. А Тимур из кожи вон лезет, чтобы ей соответствовать.

— Зачем вы мне об этом рассказываете?

— Не перебивай старших. Я случайно узнал, что очаровательная дама-юрист дала Тимуру подсказку: как он может поправить свое материальное положение. Надо всего лишь подать иск против того, кто причинил тяжкий вред его здоровью. Потребовать миллионов двадцать — и пять суд с гарантией даст.

— Тимур никогда этого не сделает!

— Пять миллионов пригодятся любому, Арина. И я достоверно знаю, что иск красавица-юристка уже готовит.

— Но у меня нет таких денег!

Она сразу забыла и про Каролину, и что шарахалась от начальника. Придвинулась к Людоеду поближе.

Он с удовольствием ее обнял.

Арине вдруг показалось: кто-то смотрит на них. Внимательно, будто сканирует. Но ей было так спокойно в объятиях шефа. Пусть он принадлежит Каролине — все равно, и о скромной администраторше заботится.