Ближний Восток: вечный конфликт - Семен Багдасаров

Есть 1443-километровая афгано-таджикская граница. Говорят, что она плохо охраняется. Да не плохо, а очень плохо! Это настежь открытая «калитка» в Россию. Во время событий 2012 года в Горно-Бадахшанской области выяснилось, что в Ишкашимском отряде таджикских погранвойск, контролирующем наркоопасные направления, заместителем начальника штаба был не кто иной, как брат покойного Абдуламона Айембекова, известного наркобарона по кличке Леша-горбун.

Вообще афгано-таджикская граница – это наша большая головная боль. В Афганистане сейчас очень непростая ситуация, сложные отношения между ИГ, «Талибаном» и «Исламским движением Узбекистана». Не важно, какая из этих сил совершит против нас агрессию и под каким знаменем – белым «Талибана», черным «Исламского государства» или зеленым «Исламского движения Узбекистана». Цель будет одна – дестабилизация обстановки в России. Заварушка в Таджикистане обернется потоком беженцев и просачиванием боевиков на территорию РФ. Питательная среда в Центральной Азии есть. Часть населения Ферганской долины симпатизирует такфиристским идеям, вербуется воевать на Ближний Восток, а Бишкек вступил в ЕАЭС. Есть риск межнациональных конфликтов, в первую очередь в Ошской области Киргизии.

Руководству всех трех республик выгодно, что немалая часть так называемого протестного электората находится за рубежом. Принимаются все меры для вытеснения с территории государств радикально мыслящих сторонников различных террористических организаций, которые зачастую сливаются с нашими экстремистами.

Безвизовый режим, определенный Соглашением между государствами СНГ в 2000 году, сильно облегчает им жизнь. Хотя его статья 4 предусматривает возможность в течение 72 часов ужесточить режим въезда при чрезвычайных обстоятельствах, в частности, при угрозе безопасности общественному порядку или охране здоровья населения. У нас есть угроза наркотрафика? Есть. От наркотиков, в основном афганского героина, каждый год погибает 100 тысяч россиян. Есть угроза терроризма? Есть. Представителей «Исламского движения Узбекистана» арестовали в центре Москвы.

Я уже много лет поднимаю вопрос о том, что наряду с терроризмом внутреннего происхождения сейчас возникает угроза центральноазиатского терроризма. Из этого региона к нам проникает много посланцев экстремистских структур. К тем, что я уже перечислил, можно добавить «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Акрамию», «Салафию», «Таблиги Джамаат». Целая плеяда таких организаций ведет в России работу среди своих соотечественников и российских граждан. Между ними нарабатываются связи и устанавливается смычка, что формирует инфраструктуру террора. Все это на фоне событий в Сирии.

В рамках проекта ЕврАзЭС мы создаем льготные условия для прибытия в Россию тех же киргизских мигрантов. Но при этом вообще не занимаемся контролем того, кто въезжает к нам в Россию оттуда! А ведь Ошская область, Джалал-Абадская область, Баткенская область и вообще юг Киргизии – это один из мощнейших очагов экстремизма и терроризма. В итоге мы довели ситуацию до абсурда. Многие из мигрантов, кто приезжает сюда работать, здесь, в России, вербуются в исламские радикальные организации и отсюда, из России, уезжают воевать в ИГ. Когда я участвовал в стабилизации ситуации в киргизском Оше и просил генерального секретаря Всемирного союза мусульманских богословов Али аль-Карадаги о посредничестве, то у него по возвращении из Киргизии глаза были буквально на лбу – там он столкнулся с организациями, которые запрещены как террористические не только в Египте, но даже в Саудовской Аравии! А в Киргизии они работают, строят мечети и назначают своих имамов. Надо контролировать, кто к нам едет и зачем.

В Таджикистане мы проводим на территории Хатлонской области учения. Но особо опасным сейчас становится памирское направление. Необходимо передислоцировать наши воинские части и создать на горно-бадахшанском векторе в Хороге единое командование, обеспечить войска специалистами по борьбе с терроризмом и с наркотиками. И усилить наше присутствие в Южном Киргизстане – Оше и Баткене. В случае вторжения вряд ли боевики пойдут под артиллерию и авиацию через Хатлон. Скорее, они будут переходить границу в районе Горного Бадахшана с выходом на Раштский район и на Баткен, нависающий над узбекской частью Ферганской долины. И самое неприятное то, что с 1999 года в том регионе произошли кардинальные изменения. Сейчас в киргизской части Ферганской долины очень широкое распространение получили, в том числе и во властных структурах, движения «Таблиги Джамаат» и «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами». И это действительно опасно.

Считаю, что государству давно пора обратить более пристальное внимание на ситуацию. Интересы национальной безопасности России требуют учета существующих угроз. Нетрудно подсчитать, сколько мы теряем от последствий наркотрафика, терроризма, радикального религиозного экстремизма. В районе афгано-таджикской границы есть так называемый Ваханский коридор (Афганистан), в самом узком месте которого лишь 20 километров отделяют Таджикистан от Пакистана, в том числе от Чатрала и Кашмира, известных своими террористическими группировками. Неужели мы хотим повторения ситуации в индийском Мумбае 2008 года на своей территории? Что такое международный терроризм, мы уже испытали. Поэтому от слов надо переходить к делу.

Проблема межнациональных отношений уже всех допекла. Новая концепция национальной политики не решает главных задач. Одним воспитанием толерантности ситуацию не поправить. Стратегия должна строиться на нескольких китах.

Первое – урегулирование внешней миграции. 29 октября 2014 года в Москве был подписан протокол о продлении срока пребывания на территории России трудовых мигрантов из Таджикистана до трех лет. Это одно из условий Душанбе, которое увязывалось с ратификацией соглашения между нашими странами по 201-й базе.

Встреча С.А. Багдасарова с Первезом Мушаррафом, 10-м президентом Пакистана. Фотография из личного архива

База нам нужна, но ее дислокацию желательно пересмотреть, поскольку военно-стратегическая ситуация в регионе фундаментально изменилась. Должно быть согласование с размещением российских войск в Кыргызстане, чтобы закрыть Ошские и Баткенские направления. Часть отдельных воинских формирований 201-й базы целесообразно, как я уже говорил, перенести на территорию Горного Бадахшана с учетом основных маршрутов наркотрафика и угроз терроризма. Кстати, само население Памира, особенно исмаилиты-низариты, крайне благожелательно относятся к России. Почему бы в рамках ОДКБ не провести учения Вооруженных сил России, Таджикистана, Кыргызстана и Казахстана на киргизских территориях, прилегающих к Памиру, Ошской и Баткенской областям и в Горном Бадахшане? Тема на поверхности – борьба с терроризмом и наркотрафиком. Пора принять в закон об обороне поправки, предусматривающие применение Вооруженных сил за рубежом для борьбы с наркотрафиком. Я, будучи депутатом Государственной Думы V созыва, в 2010 году выходил с таким предложением, однако вопрос не был решен.

Второе – урегулирование внутренней миграции. Каким образом? Возможно, и через введение ограничений на въезд и жизнедеятельность в ряде крупных городов.