Незнакомец - Харлан Кобен

Адам постарался не хмуриться, слушая эту нью-эйджевскую[14]бредятину.

– Мне кажется, что Коринн закупорила боль, – продолжила Кристин. – А когда человек так делает, то появляются не только токсины, но и внутреннее давление. И в конце концов либо одно, либо другое дает о себе знать. Так вот, когда ты уехал, я сперва стала думать, что Коринн, возможно, подавила боль от потери ребенка, загнала ее вглубь и не выпускала наружу, но теперь, через два года, стены, которые она возвела, внезапно рухнули.

Адам смотрел на нее.

– Сперва.

– Что?

– Ты сказала, что начала так думать «сперва». Значит, где-то в процессе размышлений ты изменила мнение.

Кристин не ответила.

– Почему?

– Она моя подруга, Адам.

– Мне это известно.

– А ты – муж, от которого она хочет скрыться. Так? Если, конечно, ты говоришь правду и ничего плохого с ней не случилось.

– Ты серьезно?

– Вполне. – Кристин тяжело сглотнула. – Ты ходишь по улицам, на которых мы все живем, видишь опрятные домики соседей, ухоженные лужайки, удобную уличную мебель на задних дворах. Но никто из нас не знает, что творится за этими фасадами. Разве не так?

Адам стоял столбом.

– Насколько я знаю, Адам, ты плохо с ней обращался.

– О, перестань…

Кристин выставила ладонь:

– Я этого не утверждаю. Просто привожу пример. Мы ничего не знаем наверняка. – В глазах у Кристин стояли слезы. Адам вспомнил о ее муже, Хэнке, и про себя подивился: почему с такими физическими данными Кристин временами ходит в одежде с длинным рукавом или надевает скрывающие тело балахоны. Он подумал, что и ей порой хочется побыть скромницей. Но причина могла крыться в другом.

Вообще в ее словах был смысл. Может, они и жили в дружелюбном и с виду сплоченном добрососедском мирке, но каждый дом – отдельный остров со своими секретами.

– Ты что-то знаешь, – произнес Адам.

– Нет. И мне пора к девочкам.

Кристин отвернулась. Адам готов был схватить ее за руку, но вместо этого сказал:

– Я сомневаюсь, что Коринн вообще была беременна.

Кристин остановилась.

– Ты знала, да?

Стоя спиной к нему, она покачала головой:

– Коринн мне ничего не говорила.

– Но ты знала.

– Ничего я не знала, – пробасила Кристин. – Ты лучше уходи.

Райан поджидал его у задней двери:

– Где мама?

– Далеко, – сказал Адам.

– Что значит – далеко?

– Она путешествует.

– Где?

– По учительским делам. Но скоро вернется.

Райан панически заныл:

– Мне нужна форма, помнишь?

– Ты проверил свой ящик?

– Да! – Паническое нытье перешло в крик: – Ты вчера меня уже спрашивал! Я проверил и ящик, и корзину для белья!

– А как насчет машинки и сушилки?

– Их я тоже проверил, обе! Я везде посмотрел!

– Хорошо, – сказал Адам, – успокойся.

– Но мне нужна форма! Без формы тренер Жосс заставляет бегать больше кругов и не пускает в игру.

– Нет проблем. Давай искать.

– Ты никогда ничего не можешь найти! Нам нужна мама! Почему она не отвечает на мои эсэмэски?

– Она вне зоны доступа.

– Ты не понимаешь! Ты не…

– Нет, Райан, это ты не понимаешь!

Адам услышал собственный голос, громом разносящийся по дому. Райан умолк. Адам – нет.

– Ты считаешь, мы с мамой существуем только для того, чтобы обслуживать тебя? Так ты думаешь? Ну что же, тебе придется кое-что усвоить, приятель. Твоя мать и я – мы тоже люди. Удивительно, правда? У нас тоже есть жизнь. Мы расстраиваемся так же, как ты. У нас есть свои заботы так же, как у тебя. Мы здесь не только для того, чтобы служить тебе и выполнять твои прихоти. Теперь до тебя дошло?

Глаза сына наполнились слезами. Адам услышал шаги. Он обернулся. Наверху лестницы стоял Томас и смотрел на отца в полном недоумении.

– Прости, Райан, я не имел в виду…

Мальчик стрелой метнулся наверх.

– Райан!

Тот промчался мимо брата. Адам услышал стук захлопнувшейся двери в спальню. Томас стоял на верхней площадке лестницы и смотрел на него.

– Я сорвался, – сказал Адам. – Это бывает.

Томас долго ничего не говорил. Потом произнес:

– Пап?

– Что?

– Где мама?

Адам закрыл глаза:

– Я тебе говорил. Она уехала по своим учительским делам.

– Она только что ездила по учительским делам.

– А теперь снова поехала.

– Куда?

– В Атлантик-Сити.

Томас покачал головой:

– Нет.

– Что значит «нет»?

– Я знаю, где она, – сказал Томас. – И это очень далеко от Атлантик-Сити.

– Иди-ка сюда, пожалуйста, – позвал Адам.

Томас помялся, но все же спустился в кухню. Райан не выходил из своей комнаты, дверь оставалась закрытой. Может, оно и к лучшему. Пусть все немного поостынут. Но прямо сейчас Адаму позарез было нужно расспросить Томаса. Что он такое брякнул?

– Тебе известно, где твоя мать? – спросил он.

– Типа того.

– Что значит это «типа того»? Она тебе звонила?

– Нет.

– Прислала сообщение или написала на электронку?

– Нет, – сказал Томас. – Ничего такого.

– Но ты знаешь, что она не в Атлантик-Сити.

Томас кивнул.

– Откуда ты это знаешь?

Сын опустил голову. Случалось, Адам замечал какое-нибудь особенное движение или жест Томаса и узнавал в нем себя. Не было никаких сомнений: Томас – его сын. Сходство слишком велико. Были ли у него подозрения насчет Райана? До сих пор нет, но в каком-то потайном, темном углу сердца все мужчины хранят эту смутную тревогу. Они никогда не облекают свои сомнения в словесную форму, и потому тревожные мысли об отцовстве редко достигают их сознания. Но они всегда там, спят в укромном уголке, и сейчас незнакомец разворошил эти страхи и вытащил их наружу.