Мистер Муллинер рассказывает - Пелам Вудхаус

– Думаю, нам лучше присоединиться к дамам, дядя Джозеф, – холодно сказал Роланд. – Тетя Эмили, вероятно, не может понять, что нас задержало.

Несмотря на врожденную скромность, свойственную всем героям, Роланд, посетив утром свой клуб, испытал нечто смахивающее на меланхоличную печаль, когда обнаружил, что лондонская пресса старательно замалчивает его вчерашний подвиг. Разумеется, никто не ждет газетной хвалы, да и не желает ее. Тем не менее небольшая заметка под заголовком «Доблестный поступок автора» или «Критический миг в жизни критика» нисколько не повредила бы спросу на книжечку глубокомысленных эссе, которую издательство Бленкинсопа только что выпустило в продажу.

А спасенный в те минуты казался трогательно благодарным.

Поглаживая грязными ладонями манишку Роланда, он заверял его, что не забудет этого мгновения до конца своих дней. И не позаботился заглянуть хотя бы в одну газетную редакцию!

Ну-ну! Он проглотил свое разочарование, а также легкий завтрак и вернулся домой, где увидел, что Брайс, его камердинер, заканчивает укладывать вещи в чемодан.

– Пакуете вещи? – сказал Роланд. – Очень хорошо. А носки доставили?

– Да, сэр.

– Отлично! – сказал Роланд, думая об этих особых трикотажных изделиях для мужчин из Берлингтонского пассажа, таких завуалированно страстных. Он очень на них рассчитывал. Оказавшись по соседству со столом, он вдруг заметил на нем большую картонную коробку. – А это что такое?

– Ее принес некоторое время назад какой-то человек. Субъект, одетый довольно скверно. Записка на каминной полке, сэр.

Роланд подошел к каминной полке, пару мгновений с взыскательной брезгливостью рассматривал замусоленный конверт, а затем вскрыл его кончиками пальцев.

– Картонка, мне кажется, сэр, – сказал Брайс, – содержит нечто живое. Мне показалось, что там что-то шуршит.

– Боже великий! – воскликнул Роланд, уставившись на письмо.

– Сэр?

– Там змея! Этот болван прислал мне змею. Ничего глупее…

Его перебили пронзительные переливы дверного звонка. Брайс оторвался от чемодана и бесшумно исчез. Роланд продолжал сердито хмуриться на непрошеное подношение.

– Мисс Уикхем, сэр, – доложил Брайс из двери.

Девушка, впорхнувшая в комнату, поражала редкой красотой. Она походила на особенно миловидного школьника, который нарядился в костюм своей сестры.

– А! – сказала она, обратив веселый взор на чемодан. – Я рада, что ты занялся сборами. Отправимся в путь незамедлительно. Я отвезу тебя в моей машине. – Она предприняла обход комнаты. – О-о! – сказала девушка, наткнувшись на картонку. – Что бы это могло быть такое? – Она встряхнула картонку в порядке эксперимента. – Послушай! Там внутри что-то шершавое!

– Это…

– Роланд! – сказала мисс Уикхем, продолжая свои опыты. – Необходимо немедленно произвести расследование. Внутри этой коробки явно обретается живой организм. Когда ее встряхиваешь, он явственно шуршит.

– Все в порядке. Это просто змея.

– Змея!

– Совершенно безвредная, – поспешил он заверить ее. – Идиот категорически на этом настаивает. Впрочем, это не важно, так как я намерен немедленно отослать ее обратно, не открывая коробки.

Мисс Уикхем пискнула от приятного волнения.

– Кто это заваливает тебя змеями?

Роланд смущенно кашлянул:

– Вчера я… э… спас жизнь одному человеку. Я как раз подходил к углу Дьюк-стрит…

– Нет, только вообразить! – задумчиво произнесла мисс Уикхем. – Я живу, живу, и мне ни разу в голову не пришло обзавестись змеей!

– …как вдруг один прохожий…

– Именно то, что необходимо каждой девушке.

– …поскользнулся на тротуаре…

– В змее заключено столько замечательных возможностей! Лучший друг на званом обеде. Вываливаешь ее на стол после супа и становишься душой общества.

Роланд, хотя ничто, разумеется, не могло поколебать его великую любовь, ощутил легкое раздражение.

– Я поручу Брайсу вернуть ее владельцу, – сказал он, решив не продолжать свой рассказ, ибо он явно не имел успеха.

– Вернуть? – изумленно повторила мисс Уикхем. – Но, Роланд, какая бессмыслица! Ведь в жизни бывают мгновения, когда просто необходимо твердо знать, где можно раздобыть змею. – Она оживилась еще больше. – Дивно! Ты вроде бы упоминал, что старый хрыч, сэр Джозеф, как бишь его там… ну, судья, ты знаешь, – приходится тебе дядей? Он вчера нагрел меня на пятерку за то, что я еле-еле ползла по Пиккадилли. Его необходимо хорошенько проучить. Ему надо внушить, что нельзя направо и налево штрафовать ни в чем не повинных людей. Знаешь что? Пригласи-ка старика позавтракать и спрячь змеюку в его салфетке! Это заставит его призадуматься!

– Нет-нет! – вскричал Роланд, содрогаясь.

– Роланд! Ради меня!

– Нет-нет! Ну, право же!

– А еще все время твердишь, будто сделаешь ради меня что угодно! – Она поразмыслила. – Ну, хотя бы разреши мне привязать к ней веревочку, чтобы спустить из окна и покачать перед первой старушенцией, которая будет проходить мимо.

– Нет, пожалуйста, не надо! Я должен отослать ее владельцу.

Мисс Уикхем осталась явно недовольна, но как будто смирилась с поражением.

– Ну ладно, раз ты решил отказывать мне в каждом пустячке! Но позволь сказать тебе, милый, что ты упускаешь возможность посмеяться до упада. Бессмысленно и черство отвергаешь. Где Брайс? Затаился на кухне, я полагаю. Пойду отдам ему коробку, пока ты запрешь чемодан. Нам пора, а то мы не успеем к чаю.

– Позволь, это сделаю я.

– Нет, я.

– Зачем тебе затрудняться?

– Какое же это затруднение? – весело ответила мисс Уикхем.

В нашем мире, как это доказывали различными способами многочисленные мудрецы и философы, человеку, не любящему разочарований, не следует слишком уж явно предвкушать мгновения, сулящие радость. Роланд Эттуотер, который предполагал насладиться сполна поездкой на машине до Скелдингс-Холла, вскоре после того, как эта машина, протиснувшись сквозь забитые транспортом лондонские улицы, вырвалась на приволье загородного шоссе, обнаружил, что обстановка как-то не слишком подходит для наслаждения. Мисс Уикхем, видимо, не разделяла отвращения современных девушек к отчему дому. Она явно хотела добраться до него как можно скорее. Роланду казалось, что с той минуты, когда Хай-Барнет остался позади, и до той, когда под визг тормозов они остановились перед дверями Скелдингс-Холла, колеса их двухместного экипажа лишь изредка соприкасались с землей Хертфордшира.

Однако когда они его покинули, Роберта Уикхем осталась недовольна собой.

– Сорок три минуты, – сказала она, хмурясь на циферблат своих часов. – Я могла бы и побыстрее.