Бразильская история - Рэчел Линдсей

– Пока еще нет, но они стреляют по колесам.

– Ты так и предполагал!

Он мрачно усмехнулся:

– Для этого не нужно быть ясновидящим.

– Это не должно сойти им с рук! Где твой пистолет?

– У меня нет пистолета. И даже если бы был, ты не сумела бы им воспользоваться. В тервиллской школе не учили стрелять.

Филиппа засмеялась. Она смеялась все громче и громче, смех бурлил и поднимался откуда-то изнутри, распрямлялся пружиной. Не было никакой возможности остановиться.

– Фил, замолчи!

– Не могу! – с трудом выдохнула она и снова услышала свой смех – словно он жил собственной жизнью.

Впереди показался еще один поворот, и Роланд резко крутанул руль. Филиппа упала на дверцу и сильно ударилась головой. Удар настолько оглушил ее, что она замолчала и неподвижно лежала там, куда упала, гадая, сколько еще продлится эта поездка. Внезапно темный салон осветила синяя вспышка. Машина дернулась, словно на нее накинули лассо, и Роланд громко выругался.

– На этот раз они нас почти достали!

– Еще одна пуля? – спросила Филиппа.

– Да.

Она не впала в панику, как ожидала, а вместо этого уселась прямо и пригладила волосы.

– По крайней мере, мы не сдаемся просто так!

– Гонка еще не окончена. Они по-прежнему близко?

Девушка оглянулась:

– Мы немного вырвались вперед. Я вижу огни их машины между деревьями.

– Это значит, что мы едем впереди на один поворот. Постараюсь проехать следующий как можно быстрее. Держись крепче.

Машина вновь рванула вперед.

– Возьмись рукой за дверцу.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы ты выпрыгнула, как только я замедлю ход.

– Нет, я тебя не оставлю.

– Не глупи. Это твой единственный шанс.

– Они убьют тебя! – вскричала Филиппа.

– Фил, не спорь. Делай, что тебе говорят. Как только я сверну, открывай дверцу и падай на дорогу. И ради бога, пригни голову!

Он резко повернул руль влево и неожиданно сильно ударил ее по руке, когда машина круто разворачивалась в обратную сторону, так что она машинально дернула ручку дверцы вниз. Не удержавшись, Филиппа выпала на дорогу и, скатившись с нее, врезалась в ограждение. Когда утихла боль, пеленой затуманившая ей глаза, девушка успела увидеть лишь задние огни «форда», исчезающие за поворотом.

Филиппа со стоном села и потерла голову в месте ушиба. Позади нее темноту ночи пронзил свет передних фар другой машины. Вспомнив предупреждение Роланда, она бросилась на землю в тот самый миг, когда из-за поворота выскочил автомобиль. На мгновение девушке почудилось, что он мчится прямо на нее, а затем автомобиль скрылся из виду.

Филиппа долго лежала там, где упала. Наконец все стихло, и только ветер шумел в кронах деревьев. Лишь тогда она села и огляделась, не осмеливаясь двигаться до наступления полной тишины. Темнота, казавшаяся безопасной из окна машины, теперь саваном нависла над ней, превращая сырую землю, на которой она сидела, в могилу.

Филиппа торопливо встала и почувствовала, что от слабости еле держится на ногах.

При падении на одной босоножке сломалась застежка, а на другой отлетел каблук. Девушка начала обшаривать землю, пытаясь отыскать его, не сразу сообразив, что даже если найдет, то не сможет прибить его на место. Раздраженная собственной глупостью, она пошла по шоссе вниз. Каждые полметра расстегнутая босоножка норовила свалиться с ноги. Когда это случилось в третий раз, она сняла обе босоножки и зашвырнула в кусты, но уже через несколько шагов пожалела об этом. Дорога, казавшаяся такой гладкой, когда она ковыляла по ней в разбитой обуви, как выяснилось, состояла из гравия, крупного песка и острых осколков камня. Через сотню метров изрезанные ступни начали кровоточить, и каждый шаг причинял страшную боль. Филиппа ненадолго остановилась, чтобы отдышаться, и снова тронулась в путь, на этот раз на цыпочках, но это оказалось еще мучительнее. Она опустилась на землю и заплакала.

Шум автомобиля, ехавшего вниз, заставил ее встать. Кое-как она доковыляла до середины дороги и начала махать, чтобы он остановился, но водитель даже не снизил скорость. Ей пришлось буквально отпрыгнуть в сторону. Тяжело приземлившись на ноги, она едва не потеряла сознание от боли. Плача от злости, она села на землю и обмотала ноги кусками материи, оторванными от низа юбки. Постепенно пульсирующая боль утихла, а вместе с ней стих и гнев. Теперь Филиппа смогла спокойнее разобраться в ситуации.

Добраться до Рио можно единственным способом – остановив машину. Придя к такому выводу, она решила, что следующей машине придется либо сбить ее, либо остановиться и довезти до города. Она осторожно встала и сморщилась от боли, когда израненные подошвы приняли на себя вес тела. Сжав кулаки, она дошла до середины дороги и стала ждать.

Шло время. За набежавшим облаком скрылась луна; морской ветерок шевелил листья кустарника, с трудом цеплявшегося за отвесную скалу, которая высилась у нее за спиной. Она напряженно вглядывалась в даль, надеясь разглядеть огни машины, но напрасно. Вокруг царили тишина и темнота.

Позади громко треснула веточка, и Филиппа моментально обернулась. Никого; по крайней мере, она никого не увидела. Паника тошнотой подступила к горлу. Девушка несколько раз сглотнула, заставляя себя оставаться спокойной. В темноте любая мелочь кажется вдвое больше и выглядит угрожающей. Она находится всего в нескольких километрах от Рио, в нескольких километрах от магазинов, отелей и людей.

Прошло еще какое-то время, но машин на дороге по-прежнему не было. В первый раз с тех пор, как Филиппа осталась без Роланда, она поняла, что, возможно, ей придется провести здесь ночь. Что лучше: устроиться под прикрытием скалы или остаться у ограждения? Она неторопливо размышляла, понимая, что только так можно успокоить свои страхи. Утром остановить машину будет гораздо легче. Наверняка множество туристов отправятся к смотровым площадкам, и, уж конечно, хоть один из них сжалится над ней и отвезет в отель. А если первой с рассветом здесь появится машина Диегоса?

Эта мысль перевесила все остальные доводы. Ничто не заставит ее остаться здесь, даже если придется ползти до Рио на руках и коленях. Филиппа медленно двинулась вперед и с трудом одолела несколько метров, когда позади себя услышала громкое натруженное урчание. Она не сразу поняла, что это. Только когда звук стал громче, стало ясно, что едет автобус.

Филиппа решительно встала посреди дороги, раскинув руки. Даже лихой водитель-латиноамериканец не посмеет не остановиться. Автобус приближался. Свет фар выхватил из темноты дорожное ограждение на повороте, а после того, как автобус выехал на прямой отрезок дороги, светил ей прямо в лицо. Филиппа закрыла глаза и ждала. Свет становился все ярче и, как ей почудилось, все теплее. Раздался громкий гудок, завизжали тормоза. Она по-прежнему не двигалась с места. Тормоза начали визжать снова, все громче, пронзительнее. Звук оборвался на самой визгливой ноте, когда автобус с лязгом и скрежетом наконец остановился.