Босэан. Тайна тамплиеров - Луи Шарпантье

Но ведь сердце рисуют разным манером: правильно или нет, сплошной линией или нет. Разрыв, искажение могут многое сказать посвященному в символическую криптографию, принятую, допустим, у тамплиеров.

Пикторально или фонетически такой «разрыв» обозначает, скажем… место.

Где профан заметит только сердце и крест, «эрудит» прочтет, к примеру: «В таком-то командорстве тайник (разрыв) находится в сердце под крестом».

Только для посвященных.

Конечно, никаких доказательств нет, но разве это лишено логики?

Тут еще вот какой момент: «граффити» Шинона не нацарапаны гвоздем скучающего заключенного, нет: это настоящие «интальо», выполненные не очень умелой рукой, но глубоко врезанные в камень. Не без намерения, очевидно.

Монетарная ценность предполагаемых тайников учету не поддается.

Но разве дело в деньгах?

Жак де Моле в пиете своей просил не растрачивать и не разорять имущества Тампля. Преследователи поспешили это сделать — слишком соблазнительный пирог.

И вошли во вкус. Несколько позднее поднялось недовольство против братьев ордена Святого Иоанна — чем они лучше тамплиеров?

Церковь молчала. Уничтожить еще один монашеский орден — повторный подвиг не заведет ли слишком далеко? К тому же Филипп Красивый умер.

Госпитальеры быстро распродали присужденные им командорства. Вместе с недвижимостью исчезли те или иные ценности. А «сокровище» Тампля? Его ищут до сих пор.

Каковы же компоненты пресловутого сокровища?

Золото? Документы? Похоже на то. Или нечто более ценное?

Грааль.

Грааль вне всяких дефиниций, равно как изумруд Люцифера, котел Луга, золотые яблоки Гесперид, Око Гора, золотое руно, Скрижали Закона, кубок Тайной вечери…

В разных видимостях и деноминациях один и тот же объект. Так?

Слова, переведенные с мертвых языков, при утрате каббалистического ключа, говорят нам, быть может, о призрачных, а не подлинных объектах.

Итак: цивилизацию развивают символы подлинных объектов.

Символы — да, но должны же быть приближения к подлинным объектам: письмена, гравированные, начертанные «знаками» универсального языка, — этот язык иногда именуют «языком птиц»; барельефы, скульптуры, в которых угадывается «ключ вселенной».

Вселенной человека в ситуации человека.

Объекты — талисманы. Мы знаем, но знаем, увы, плохо, сколько форм «действует» на человека; всякий объект в присущих пропорциях, мерах и натуральных ритмах направленно влияет на своего наблюдателя.

Платон объясняет: артисты взыскуют идею Красоты в пространстве Божества и пытаются отразить в своих артефактах.

Грааль насыщает избранных созерцателей радостью и расцветом.

Возможно, акция «насыщения» раскрывает Интеллект, который, в отличие от рацио, способен читать «природу вещей».

Понятно стремление скрыть подобный объект от хищной агрессии «учеников чародея». Антей и дракон охраняют сады Гесперид; Изида обращает Око Гора в невзрачный камень: отец Медеи стережет на Кавказе, где закован Прометей, золотое руно: Моисей кладет великий запрет на Ковчег — его оберегали левиты, Соломон зарыл в подземелье…

В наше время атомисты не очень-то успешно скрывают формулы, грозящие погубить человечество. А ведь это робкие приближения к познанию.

Когда в двенадцатом веке расцвела, в христианской окраске и форме, легенда о Граале, рыцарство обрело великий идеал и raison d' étre. Мечта о Граале, поиск Грааля. Созерцание Грааля насыщает тело, душу, дух.

Поиск, «страж порога», стража.

Легенда: азиатский принц Периль построил в Галлии великолепный храм по модели Соломонова Храма и поместил там Святую чашу.

Рыцарская стража, собранная для оберегания Грааля, препятствовала честолюбцам, алчным, недостойным вообще.

Этих рыцарей звали «тамплистами».

Тамплисты не отвечают на вопросы о храме, Граале, принципах своего служения, тамплисты не помогают любопытным. Выслушав подобные вопросы, тамплист, сколь бы далеко ни находился, обязан вернуться в окрестность храма.

Начальник тамплистов именовался «королем Грааля».

Волей судеб Запад недостоин иметь на своей территории Грааль. Персеваль (в переводе: «озаренная долина») во главе тамплистов доставляет Святую чашу в страны Востока.

Ориент для нас понятие географическое — более или менее далекие страны рассветного солнца. Для Средневековья это принципиальная красота объекта — говорят еще: перл Востока. Это сакральное рождение Света, алтарь Церкви. Ориент — одно из имен Христа в средневековой традиции. Это «заря» в смысле «пробуждения», это «озарение» вообще.

Еще сейчас в масонских ложах трон венерабля — на Востоке, в компаньонажах — место магистра.

Итак, Персеваль доставил Грааль в страны Востока. Но Грааль, собственно, и есть Ориент.

…Тройной концентр владений тамплиеров окружает Форе-д' Орьян. В междуречье Сены и Об у них монополия «gruerie», то есть право на охрану и эксплуатацию лесных угодий.

Ориент — не есть ли Форе-д' Орьян?

Возвращаемся…

13 ноября 1307 года, во исполнение приказа об аресте, Жан де Вилларсел, прево Труа, взял сорок вооруженных всадников навестить командорство Пейенс. Нашли только нескольких братьев, в том числе Рауля де Жизи — сержанта-прецептора Пейенса и Труа.

Слабо укрепленное командорство, видимо, оценили высоко. Однако прево Труа нашел там столько же, сколько его сослуживцы в других аналогичных местах.

Сокровище? Возможно, там и было сокровище, воспоминание о нем, во всяком случае, осталось.

Самолет заканчивает круг над Форе-д' Орьян: высота стирает прямые линии современных дорог, и куда легче представить чащобу в стародавние времена.

Надо рассмотреть лесотехнические карты — абстрагируясь от шоссе и просек нового времени, станет понятна непроходимость этих мест.

Осенью на разбухшей от воды земле чувствуются опасности дикого леса, умноженные когда-то десятками искусственных водоемов в болотистых бочагах.

На подробной карте «Национальной географической службы» еще видны высохшие ныне пруды.

Почва ужасная, единственный путь для группы или небольшого отряда — по гребням холмов: всякая попытка отклонения обречена заболоченной сетью прудов и ручьев.

Некоторые урочища достижимы только для старожилов, знающих потайные тропки.

Лабиринт, очарованный лес…

Можно что угодно запрятать в этом лесу и никогда не отыскать без «волшебного слова». Поближе к сердцу леса орден Тампля соорудил систему водоемов.